Книга Поцелуй меня, любимый - Марина Леванова

— Ничего у тебя не выйдет, дорогуша. — Чанлиф сочувственно покачала головой. — Ты назвала избранника и сделала это на глазах тысячи зрителей. Это слышали принцы соседних королевств. А твой отец — человек слова, он дал обещание, что победитель турнира получит в жёны его единственную дочь и хорошее приданое. Знаешь, если правитель Эргана не выполняет своих обещаний, ему сначала перестаёт верить его же народ, а потом и другие.  Кстати, я слышала, как принцы утром разъезжались по домам. — Покачала головой. — Они были о-о-очень недовольны твоим решением. И это понятно: они с самого начала невзлюбили проклятого степняка, а тут такой неожиданный поворот. Такого выбора никто не ожидал от эгранской принцессы.

— Я хочу, чтобы ты ушла, — процедила сквозь зубы Сабмила, рывком сдёргивая с себя жемчужное ожерелье; перламутровые бусинки разлетелись по полу в разные стороны. 

— Ну вот, взяла и испортила такое красивое украшение, — с сочувствием в голосе проговорила Чанлиф, наблюдая, как служанки бросились подбирать драгоценный жемчуг. — И да, ты права, пожалуй, мне уже пора. 

Чанлиф вышла из комнаты, прикрыла за собой дверь и вздрогнула, когда за её спиной послышался звон разбитой вазы; сжала дрожащие руки в кулаки и какое-то время просто прислушивалась к звукам из комнаты. Она очень хорошо знала свою сестру. Всю жизнь её родители только и делали, что потакали своему любимому чаду во всём, в результате она села им на шею и свесила ножки.

Чанлиф спряталась в нишу и задёрнула плотную штору, и как раз вовремя: дверь в покоях распахнулась, оттуда выбежала вся в слезах принцесса.

— Ни за что! Никогда!  — заламывая руки, в отчаянии причитала Сабмила. — Не бывать этому!

Глава 21

— Эх, Мидин, как представлю, что мою кровиночку увезут в какую-то там Завлудь, у меня сердце кровью обливается, — с грустью в голосе проговорил Гаруф, продевая руки в рукава парадного халата и терпеливо ожидая, пока слуги наденут на него традиционные украшения, положенные для торжества. — Тебе хорошо, твоим соплюшкам ещё и четырнадцати нет, и тебе пока неведомы такие тревоги.

Мидин сочувственно покачал головой, поднёс к губам бокал с молодым вином и отпил немного. 

— Ну почему именно он? — со злостью рявкнул правитель, заставляя слуг шарахнуться от него в разные стороны. — Жена вчера весь вечер проплакала, а сегодня лекари с ног сбились, чтобы хоть как-то скрыть следы материнского горя с её лица.  

— Может, не стоило его сразу допускать до этого турнира? — тихо предположил Мидин, пригубливая вино и наблюдая за правителем; все знали, насколько капризна и избалована принцесса Эграна, но сердце отцовское — оно такое, будет всегда болеть за родное дитя.  

— Кто же знал, что этот дикарь окажется таким ловким. — Гаруф проверил, как выходит из ножен клинок, удовлетворённо кивнул. — Он же как снег на голову свалился и сразу с порога потребовал дань за двенадцать лет да дочь мою в жёны в придачу. Что мне ещё оставалось делать? 

— Отдать дань и отправить восвояси, — повторил Мидин то же, что говорил накануне. — Схитрить или что-нибудь придумать, к примеру, что количество участников в турнире было заранее оговорено.

— Знал бы, где упасть, ковров бы подостлал да подушек подложил для удобства, — философски выдал правитель Эграна и, заметив бокал в руке друга, потребовал: — Налей-ка мне тоже вина, это сейчас очень кстати будет.

Мидин только успел протянуть руку к кувшину, как дверь с шумом распахнулась и в покои правителя ворвалась заплаканная принцесса.  

— Папенька любимый, — голосила Сабмила, заливаясь слезами. — Миленький. Родненький. Смилуйся! Не губи меня!

И тут произошло совсем невероятное: Сабмила, гордая принцесса, красавица Тарканата, самая завидная невеста Эграна, упала на колени перед своим отцом и протянула руки в молитвенном жесте, воздев заплаканные очи, полные неприкрытого горя, к небу. 

— Стража! Ко мне! — заорал Гаруф, перепугавшись не на шутку. Чтобы его дочь, да за несколько часов до самого важного события в своей жизни настолько забылась, чтобы лить, как какая-то простолюдинка, слёзы и ползать на коленях?! Такого никогда прежде не бывало! — Кто тебя обидел? — Рывком поднял принцессу с колен. — Назови его имя! Я лично расправлюсь с этой собакой.

— Отец, умоляю, не отдавай меня степняку, — шептала Сабмила, и было столько боли в её тихом отчаянии, в дрожащем голосе, распахнутых немигающих глазах. — Я не хочу за него замуж! Я не могу уехать из родных мест, войти в его гарем и тем самым оборвать навсегда свои корни. Лучше смерть, чем никогда не видеться с вами.  

— Что-о-о, — протянул Гаруф, решив, что ослышался: его дочь всегда была неразумна и недальновидна в своих поступках и требованиях, но то, о чём она сейчас говорила, вовсе походило на бред. 

— Я не выйду за степняка, — закричала Сабмила, думая, что отец не расслышал с первого раза, о чём она говорила. — Я не поеду в Серебряную Завлудь. Я наложу на себя руки. 

— Дочь моя, мы не можем не выполнить своего обещания, — ошеломлённо проговорил Гаруф. — Слово правителя Эграна нерушимо! Ты назвала степняка своим избранником. Назвала при всех! Мы теперь просто обязаны выполнить свои обязательства перед пранадармцем! 

— Хорошо, отец! — Сабмила покорно опустила голову, не выдержав осуждающего взгляда отца. — Я исполню твою волю, — тихо проговорила она. — Прошу только об одном: обними меня в последний раз и поцелуй. И помни, что бы со мной ни случилось, никогда не вини себя в этом. 

Гаруф притянул к себе дочь и какое-то время стоял с закрытыми глазами, ласково гладя своё взбалмошное дитя по спине, а в его голове крутились мысли одна страшнее другой.   

— Мидин, — позвал он друга. 

— Да, Ваше Величество.

— У нас получится собрать дань за двенадцать лет в течение часа? 

— Получится, — уверенно произнёс Мидин. — Но думаю, посол теперь навряд ли согласится просто забрать дань и отправиться на родину. Он же сражался на турнире за руку вашей дочери и чуть не погиб из-за этого, его спасло лишь чудо, точнее, ваша племянница, — решил напомнить он о печальном происшествии. — Кстати, лекари передали, что Чанлиф идёт на поправку. Вы не зря платите своим целителям. 

— Это очень хорошая новость, — задумчиво проговорил Гаруф, не замечая, как его дочь презрительно поджала нижнюю губу при упоминании сестры. — Мидин, собери дани больше, чем за двенадцать лет, и прикажи подготовить десять красивых дев из самых лучших семей Тарканата, — приказал Гаруф, заботливо стирая шёлковым платком слёзы с лица принцессы. — Дочь моя, я обещаю, что попробую договориться со степняком, но, если он будет настаивать на своём решении взять тебя в жёны, нам придётся выполнить обещание.

— Спасибо, отец, — поблагодарила Сабмила.

— Пока благодарить не за что. — Гаруф решительно зашагал к выходу из покоев. — Стража, за мной! 

Глава 22

Милада-степняк уже минут десять стояла перед зеркалом и никак не решалась отправиться на встречу со своей будущей женой. Горько усмехнулась.