Книга Поцелуй возлюбленного - Мэри Блейни

На груди у герцога блестел какой-то орден. Ожидал ли он какого-то важного посетителя, на которого хотел произвести впечатление, или носил орден все время? При всей его кажущейся сдержанности в воздухе носились гнев, беспомощность и недоверие, которые испытывали все трое.

– Она в безопасности, милорд. – Он чуть поклонился брату герцога. Затем повернулся к герцогу и заговорил: – Леди Оливия в полной безопасности и находится у викария, ваша светлость.

– Почему она послала сюда вас?

– Миссис Блэкфорд и его преподобие Драммонд сочли, что ей лучше остаться на ночь у них. Она устала и кашляла, когда я уезжал.

– Расскажите мне все, что вы знаете, – приказал герцог, все еще не садясь за письменный стол.

– Я непременно расскажу, но надеюсь, что вы также поделитесь со мной информацией, которая у вас имеется. – Майкл не стал дожидаться ответа, а рассказал о своей встрече с Оливией и о том, как спас ей жизнь. Он не стал упоминать о более интимных моментах и во время рассказа смотрел герцогу прямо в глаза.

– Я нашел ее в лесу, когда она замерзала от холода.

Герцог кивнул, но поверил ли? Мерион поднял руку и повернулся к брату:

– Дэвид, я знаю, что ты собираешься навестить друга, но я прошу тебя отложить визит и найти горничную Оливии. Собери смену белья и теплой одежды. Возьми карету и привези Оливию домой. Если Энни станет возражать, скажи ей, что мы оба убеждены, что Оливия будет здесь в большей безопасности.

«Интересно, – подумал Майкл. – Странно, что лорд Дэвид вообще имеет друзей. Но еще интереснее то, что герцог называет миссис Блэкфорд Энни, а самое интересное – герцог хочет привезти сестру домой, потому что здесь «безопаснее». Мерион не считал, что ей больше не угрожает опасность». Майкла поразил и другой факт. Герцог знал, что ей нужна одежда. Майкл ведь не описал, как была одета Оливия, когда он ее нашел.

Герцог не сразу заговорил и тогда, когда они остались в комнате одни. Он не меньше минуты молча смотрел на Майкла Гаррета.

Потом вытащил из-под письменного стола корзину и выложил ее содержимое на стол: синий плащ, испачканный грязью, помятая шляпка с бархатными полями!

– Вы не упомянули, в чем она была, когда вы якобы кашли ее в лесу.

– Кто принес вам это? – Майкл шагнул ближе, чтобы коснуться плаща. Тонкая шерстяная отделка голубоватых тонов. Без всяких изысков, сшито просто и добротно. На дне корзины находилась длинная каштановая коса, перевязанная голубой лентой, сорванной со шляпки. Испачканный грязью плащ и изуродованная шляпка породили у Майкла спазм страха под ложечкой и вызвали гнев. Он понимал, какие чувства мог испытать герцог. Не знать, жива ли она или мертва. Это словно пережить муки ада на земле.

Майкл поднял глаза на герцога, который наблюдал за ним.

– Да, ваша светлость, они отрезали ей волосы. Это страшно расстроило ее. Даже больше, чем все остальное.

Герцог едва кивнул и показал пальцем на корзину:

– Эта корзина оказалась на сиденье моего стула. Я не имею понятия, кто и когда доставил ее сюда.

Майкл ощутил сдерживаемый гнев в этих негромко произнесенных словах и подивился, как слуги остались живыми. Герцог хотел узнать подробности, и Майкл готов был рассказать правду, хотя отдавал себе отчет в том, что, возможно, костей не соберет по окончании аудиенции.

– Леди Оливия была в одной сорочке, когда я нашел ее, ваша светлость. И босой. – «Говори правду», – мысленно сказал себе Майкл. – Я вынужден был полностью ее раздеть. Сорочка была мокрая.

Он старался говорить как можно спокойнее, но когда он перевел взгляд с глаз герцога на его кулак, то увидел, как побелели костяшки из-за едва сдерживаемого гнева.

Майкл понял, почему герцог отправил лорда Дэвида. Простое сообщение о том, что его сестра оказалась раздетой, могло стоить Майклу еще одного весомого удара.

– Ее едва не задушили, но синяки у нее на горле – это единственные раны, которые я увидел на ее теле. – Он не добавил «или нащупал». Сказать это, значит, напроситься на новые неприятности.

– Я вам верю, мистер Гаррет.

Послышался легкий стук в дверь, и кто-то открыл ее, не дожидаясь разрешения! В комнату вошел слуга.

– Только что прибыл курьер, ваш светлость.

Герцог кивнул. Слуга подал почту. Там были газеты, журналы и множество писем. Герцог перебрал их и нашел письмо, которое искал. Затем вскрыл его и сел за стол, чтобы прочитать. Выражение его лица не изменилось, но, похоже, герцог слегка расслабился. Похоже, он беспокоился не только о своей сестре.

Майкл сел в ближайшее кресло, хотя его и не приглашали, и стал наблюдать за герцогом.

Герцог взял другое письмо. Было ли это письмо от герцогини? Или от его любовницы? Прошло несколько минут, пока он прочитал еще одно письмо. Исходящее от него напряжение снова возросло, герцог закрыл глаза и обхватил голову руками, опершись локтями о столешницу.

Одно из писем полетело на пол, Майкл встал и поднял листок. Детским старательным почерком в самом начале было выведено: «Дорогой сэр», и это сказало Майклу все, что ему требовалось знать об отношениях герцога и того человека, который написал ему письмо. В лучшем случае – официальных. В худшем – натянутых.

Майкл положил листок на стол.

– Мне нужно в Лондон. – Герцог произнес это громко, не вспомнив, что в комнате, кроме него, есть кто-то еще.

Майкла принимали во внимание не больше, чем стоящего у дверей лакея.

Отодвинув бумаги на край стола, герцог возобновил разговор, словно он и не прерывался.

– Мистер Гаррет, тот факт, что Оливия была ранена, оскорбителен и горек. Была она изнасилована или нет – это вряд ли имеет значение. Никто не поверит в то, что ее отпустили нетронутой.

Если герцог и был расстроен, то не показал этого ни выражением лица, ни голосом, это можно было заметить лишь по тому, как он поднял руку. Словно он должен заключить все свои чувства в кулак и смять их.

– Вы, ваша светлость, наверняка представили убедительные объяснения ее отсутствия. – Майкл отошел от стола.

– Я дал понять, что она отправилась к викарию. Заболела и останется там до полного выздоровления. Она якобы что-то съела. Это не в первый раз. Я был достаточно туманен относительно того, как долго она там пробудет.

– Леди Оливия предугадала, какую легенду вы станете распространять. Именно поэтому она настояла, чтобы ее отвезли к викарию, а не домой.

Герцог кивнул.

– Сейчас я не знаю, как сработает это объяснение. У нее синяки на горле, а волосы обрезаны. Никакую болезнь нельзя объяснить всем этим.

– Синяки уже почти прошли. – Майкл отвернулся, чтобы герцог не заметил гнева на его лице, который он едва скрывал. – А ее горничная сможет объяснить ее прическу. – Майкл провел ладонью по лицу. – Вы говорите о ней так, словно она представляет собой какую-то редкостную юридическую сложность. Она женщина. Ваша сестра.