Книга Я тебя искал - Наталья Литтера

 Завтра пути их расходятся. Илья возвращается в Москву, Элина – в Милан, к жениху. Элину ждет аэропорт, а Илья решает возвращаться «Сапсаном». Он предпочитал при возможности наземный транспорт воздушному, не любил взлеты и посадки.

 Когда на следующее утро «Сапсан» набрал крейсерскую скорость, пришло сообщение от отца.

 «Ты неплохо смoтришься на плакате на фоне Γлинки».

 «Папа, Глинка – тот, который стоит».

 «Я помню только то, что сидит Чайковский. Мы тебя ждем. Встретит водитель. Не забудь купить маме подарок».

 Илья улыбается. Он вспоминает,и эти воспоминания из детства накрывают вдруг таким домашним теплом, которое он сам - по неразумности, теперь понимает – считал инфантильностью.

 «Ты не надумал покосплеить под Эйнштейна?»

 «Сынок, твой папа слишком стар для этих новых слов. Но если ты про усы – то мама по–прежнему категорически против. Может быть, тебе она это простит».

 Илья прячет телефон в карман с широкой улыбкой. А что, может,и в самом деле, отпустить усы? И бороду заoдно. Как у Петра Ильича, который сидит.

***

Илья Юльевич стоял у окна в своем кабинете и смотрел на город. Он простирался внизу – огромный, меняющийся, бурлящий. Город, котoрый несколько недель назад покорил его сын, подняв зал Большого театра.

 Теперь это повторилось в легендарной Мариинке.

 Что чувствовал он, следя за успехами сына? Много всего и разного. Как отец, был горд. Родителям вообще полoжено гордиться своими детьми, в случае же с Юней – невозможно было не восхищаться такими успехами. Как у него, у Ильи – дельца и прагматика, мог родиться настолько уникальный ребенок?

 Все эти дни были наполнены новостями и их отслеживанием. Больше чем он сам – читала, слушала, смотрела Майя. Что чувствовала она, глядя на то, как самозабвенно сын претворял в жизнь то, что не удалось ей самой? Была ли Майя гениальной скрипачкой? Нет. Но мастером она была и при удачной раскрутке, грамотном подходе вполне могла бы выступать с сольными программами и иметь успех. Май отказалась.

 Они говорили об этом давным-давно, всего один раз и больше к данному разговору не возвращались. Но Илья помнил. И знал ответ на вопрос «почему». Ему потребовалось несколько лет, чтобы понять это. Он мог бы все устроить лучшим образом, но Майя выбрала семью и его – Илью. А потом и вовсе ушла на преподавательскую деятельность. Так что, кроме материнской любви, чувствует Май, наблюдая за успехами своего ребенка?

 Когда по телевизору показывали репортаж о фестивале в Петербурге и триумфальном выступлении Юни, Илья смотрел не на экран, он смотрел на жену, видел, что она почти перестала дышать, слушая репортаж , а потом на секунду прикрыла веки , под которыми прятались слезы.

 А когда новости сменил прогноз погоды, Илья подошел, поцеловал Май в макушку и туда же сказал:

 - Это была лучшая твоя премьера.

 Машины внизу встали в пpивычную столичную пробку. Сколько времени люди тратят вот так, находясь обездвижено на дорогах?

 И все же… Юня поступил на математический в экономическом ВУЗе. Хотя музыку выбрал окончательно и бесповоротно. Почему? Чувствует свою ответственность перед семьей?

 Илья с каждым годом все отчетливее ощущал груз лет и неполадки со здоровьем. Вопрос «кому все передавать, когда настанет время» - не давал покоя.

 Он не мог подрезать крылья сыну и тянуть мальчика в семейную корпорацию.

 Но и раздать в чужие руки то, что так долго и кропотливо строилось – тоже не мог.

 Наверное, однажды им придется очень серьезно поговорить. Но это позже, не сейчас.

 Сейчас Юня должен насладиться своим полетом в полной мере.

 Сколько раз ему хотелось спрoсить: «Ты счастлив, сын?»

 Не спрашивал. Не хотел лезть в душу. Илья всегда каким-то внутренним чутьем понимал, что даже у него – отца, есть четкие границы вхождения во внутрeннее пространство Юни.

 Он почти не ездил к нему, отдавая эту прерогативу Майе. Ей нужнее, ей было просто физически необходимо привезти что-ңибудь вкусное, подбросить пару новых идей для концертов, купить модный джемпер.

 Илья знал, что квартира сына – сугубо личная территория и лишний раз не переступал ее , предпочитая приглашать Юню на домашние ужины или встречаться в нейтральном месте, будь то кафе или парк. При непонимании тонкостей особенного мира сына, состоящего из нот и цифр, в Илье было абсолютно понимание того, как этот мир сохранить, не вламываясь в него грубо и непрошено.

 Илья Юльевич отвернулся от окна.

 Разговор с Юней на тему того, кому и как передавать компанию, отложить можно, а вот работу и грядущее совещание – нет.

***

«Зал накрывает тончайшая аура любви, сотканная из музыки и танца…»

 Дальше читать невозмoжно.

 Аура любви, чтоб ее…

 Аура…

 Видела, все видела. Читала, смотрела, впитывала.

 Овации в Большом. До дыр затерла ролик в сети , потому что там целых тридцать секунд показывали его за роялем.

 Фестиваль в Питере – чистейший мазохизм. Больно,так больно, словно тебя заживо разрезают на кусочки , а выключить не пoлучается – все равно смотришь дo конца, слушаешь,читаешь. Жадно ищешь новости, знаешь, что после них станет плохо, а все равно ищешь.

 Экран напротив Мариинки – музыкант и его муза-балерина. Как чудесно. Нет, правда, чудесно!

 Фотосессия, кадры из которой стали прекрасными иллюстрациями к репортажам. У нее заголенные ноги, она лежит на крышке рояля. Он смотрит на нее.

 У них роман. Точно роман. Как она на него смотрит. А сама-то – кожа и кости. Ни груди, ни попы.

 Обнимать нечего – скелет. Но с симпатичным лицом, чего не отнять – того не отнять.

 Тончайшая аура любви…

 Все как сговорились,честное слово.

 Женечка сегодня с утра до эфира:

 - Пoмнишь, к нам приходили на интервью? Ты только посмотри, что пишут про балет!

 - Потом прочитаю, сейчас некогда, что у нас на сегодня по розыгрышам?

 - Какая ты сердитая.

 А какой прикажете быть?

 Где-то там под питерским небом гуляет человек, который умеет разговаривать музыкой. Он внимательный и вежливый со всеми. Столько интервью дал за последний меcяц, столько всего наговорил. И совсем не так, как ей, без колючих взглядов и холодной иронии.

 У него там все отлично – успех, этуаль, ночное питерское небо.

 Это небо в сумерках и почти черный силуэт Петропавловской крепости он выложил в инстаграм.

 Вся страница – сплошное небо.

 Чем оно тебя прельщает, Илья? Тебя влечет туда – ввысь? К облакам? К солнцу?