Книга Практикующий. Клятва ворона - Валерия Воронцова

– Тебе не кажется, что Самойлова стала еще мрачнее? – тихо спросила я у Ругаловой.

– Кажется, – согласилась подруга. – Меня вообще от нее холод пробирает.

– Это как?

– Просто рядом с ней мне неуютно, – поморщилась Ирка.

Чуть подумав над ее словами, я рассудила, что это вполне закономерная реакция на человека, который никогда не улыбается. Людям нравится видеть эмоциональную отдачу, а со стороны Самойловой ее почти не бывает, а уж в положительном ключе и вовсе никогда.

– А мне нормально, ничего такого, – пожала я плечами.

– Это потому, что я чувствительней к эмоциям окружающих, – не преминула Ирка указать на свою светленькую способность.

– Ты же знаешь, я еще ничего ему не ответила.

– Я знаю, что он уже впился в тебя своими вороньими когтями, – отрезала подруга.

– Иди к черту, – беззлобно отмахнулась я на ее уже ставшее привычным бурчание.

– Меня к нему не пустят, – хмыкнула Ругалова, и, переглянувшись, мы прыснули, прикрыв рты руками.

– Ты сейчас к Леше? – спросила я, когда пытка под названием «четвертая пара» наконец-то подошла к концу и нас отпустили.

– Нет, пойдем погуляем, как нормальные подруги, а?

Ушам своим не верю! Удивленно глянув на Ирку, я встретила понимающую усмешку, и мы дали друг другу «пять». Быстро собравшись и одевшись, поспешили покинуть корпус, опережая многих одногруппников. На лестнице я едва не налетела на внезапно затормозивших Наташу Запатову и ее покровительницу, а по совместительству главу КуКурятника Ингу Марьянову.

– Вольская, ты смотри, куда летишь, – противно протянула Инга, не отрываясь от поиска чего-то в своей сумке.

– Марьянова, ты следи, где стоишь. Тут светофоров нет, собьют и разбираться не будут, – фыркнула я.

– Деревня, мы вообще-то в здании. Тут в принципе светофоров быть не может, – томно объяснила мне Наташа.

Мы с Ругаловой едва не покатились со смеху. Хохоча и оставляя Инге объяснять своей «подружке навеки», в чем причина нашего веселья, мы вырвались на улицу, попадая под большие снежные хлопья и безветрие. Какая романтичная погода… Жаль, Влад сегодня не сможет приехать… Зато у Ирки неожиданно освободилось «окно»!

– Поняла? Ты – деревня! – все еще не отпустило подругу, и она, взяв меня под руку, заржала совсем как лошадь. Уверена, специально.

– Да куда уж нам, холопам необразованным, до светлой блондинистой мысли, – важно закивала я, на середине не выдерживая и снова срываясь в смех. Последнее время стала замечать, что он у меня какой-то лающий… Или он был таким всегда, или деформировался на фоне осознания собственной собачьей сущности. Такое же может быть? Если человек способен психологически убедить организм, что тот болен, вызвав температуру и тошноту, то здесь, наверное, работает тот же принцип?

Обогнув родной гуманитарный корпус, мы начали спуск по Смидович. Проходя мимо пятачка, где обычно собирались курильщики, я вспомнила, что именно здесь состоялся тот странный разговор между Варварой и Иркой.

– Ир, помнишь, я увидела тебя здесь с ПрахМиром? Чего они тогда от тебя хотели-то?

– Ну как… Леша договорился с Варей, что она предоставит нам своего идеального, – Ирка скривилась, – фамильяра для моей тренировки. Оказалось, что практикующие не все вещи могут показать на практике, а разъяснить только теорию. Иногда со мной занимается Миша, иногда Саша.

Вот оно как. Значит, если я соглашусь быть помощником Яблонева, в один прекрасный и не такой уж далекий день он щелкнет пальцами и велит мне бежать тренироваться с Сашей? Скопировав Иркино выражение лица, я подумала, что этому точно не бывать.

Не позволю я Мирковой изображать из себя наставника и указывать мне на ошибки. Одно дело Влад, его я еще стерплю, но уж точно не пантеру. Это, конечно, если я вообще скажу «да».

– Ир, а вы между собой как-то обсуждаете нашу с Владом ситуацию? – не удержала я язык за зубами, внимательно вглядываясь в лицо подруги.

– Ну…

– Даже не думай, – предостерегла я ее от попытки вранья.

– В общем, она, конечно, обсуждается. Все надеются, что ты осчастливишь Яблонева заветным «да». Прахова и Захарова вроде даже поспорили с какими-то заоблачными ставками.

Очаровательно. Интересно, что это за ставки и каковы границы спора. Одна говорит, что я соглашусь, а вторая – что нет? Или они обе уверены в согласии и спорят на конкретную дату? Клацнув зубами, я снова покосилась на бодро вышагивающую Ругалову. В последнее время она тоже стала быстро ходить, видимо, тренировки сказывались.

– А Влад?

– А что Влад? Влад у нас, как всегда, выше этих пререканий, чопорный му…

– Ира!

– Что думаю, то и говорю!

– То есть жизнь тебя ничему не учит, да? Последний раз, когда ты сказала то, что думала, тебе пришлось пересдавать основы теории коммуникации раз шесть!

– Семь, – хмуро поправила Ирка, вероятно, вспомнив, сколько нервов потратила на этом предмете. А не нужно было говорить преподу-разведенке за тридцать, что та придирается к ней исключительно из зависти к успеху у противоположного пола, и советовать больше краситься и меньше хмуриться.

– Тем более! Ладно, все, хватит о практикующих, Яблоневе и так далее… Сегодня эти темы под запретом! – ввела я правило на этот вечер.

– Согласна. У нас прогулка подруг, – быстро переключилась Ирка. – И, согласно традиции, мы просто обязаны совместить ее с шопингом! Мне очень нужен новый браслет! – добавила Лошадка, прежде чем сделать большие глаза и трогательно захлопать ресницами.

– Хорошо, – кисло посмотрела я в ответ. – Браслет так браслет.

В небольшом магазинчике на проспекте, где продавались различные побрякушки, свечки, нашивки и прочие милые вещички, мы проторчали полчаса. Вовсе не потому, что здесь была толпа народа или длинные очереди, как в супермаркетах в неделю скидок, а из-за нерешительности Ругаловой. Ей понравились сразу три браслета, и она не успокоилась, пока не перемерила каждый из них по пять раз. Нам с молодой продавщицей оставалось только понимающе переглядываться.

В конце концов, Ирка купила тот, что я посоветовала ей практически сразу как увидела. Пока она расплачивалась за покупку, меня привлек стеллаж со свечками. По-моему, здесь были всевозможные цвета и формы, а узоры не оставляли никакого пространства для воображения. Волны, снежинки, лебеди, языки пламени, розочки, звезды…

Удивительно, но раньше я не замечала этого уголка. Одна свечка особо притянула мое внимание. Фиолетовая с черными крапинами, толстая и высокая. Удар такой легко обеспечит шишкой. Интересно, почему, размышляя о каком-то предмете, я рефлекторно задумываюсь, какой вред он может нанести? Это проделки сущности или паранойя? Учитывая осторожность собак, скорее всего, первое.