Книга Не бесите Павлика - Маргарита Дюжева

— Не может быть. Сидит где-нибудь в кустах и подло за тобой подглядывает.

— Думаешь? — Юлька нахмурилась.

— Уверен. Или вообще за тобой попятам вокруг дома ходила, поэтому ты ее и не нашла.

Девушка с сомнением закусила губу, задумчиво оглянулась через плечо и снова вышла на улицу.

— Пипа! — раздался громкий крик.

— Пипа! — еще один крик уже на другой стороне дома.

— Пипа! — вопль на опушке.

Так ведь и голос сорвать можно. Я поднялся из-за стола и тоже вышел на улицу, где из стороны в сторону металась защитница убогих и рогатых.

— Паш, нет ее нигде! Я всюду посмотрела, — Юля действительно переживала несмотря на то, что ей не раз прилетало от своенравной козы. — Скоро ливень начнется.

Небо впрямь затянуло рыхлыми серыми тучами, и редкие капли уже падали на траву.

— Так, все, хватит суетиться. Тут нужен грамотный подход. Ты иди в эту сторону, а я в ту. Встретимся на другой стороне дома.

— Хорошо, — девушка с готовностью развернулась и быстро пошла прочь, а я как дурак еще стоял и смотрел ей вслед, радуясь тому, что моя футболка не скрывает длинных загорелых ног. Давно я ее что-то в дом не затаскивал. Вот сейчас козу-дерезу найдем, и точно затащу.

И правда маньяк бородатый.

Через минуту мы встретились позади дома. Козы между нами не обнаружилось.

— Я же говорю нет ее, — не унималась Юля и снова завопила изо всей мочи, — Пипа! Пипенция!!!

— Да погоди ты орать. Сейчас найдем, — отмахнулся я, — она просто вредничает. Скоро жрать захочет и придет.

— А если не придет, — в голубых глазах светилось искреннее волнение, — что, если ее кто-то украл?

— Кто? Медведь разве что.

— Не смешно, — руки в бока уперла и посмотрела на меня, как строгая учительница. — Надо ее найти!

— Ладно, сдаюсь, — я поднял руки кверху и рассмеялся. — Давай искать.

Ничуть не сомневаясь, что рогатая поганка где-то поблизости, я пошел по любимым козьим местам. Через кусты пролез, в которых она часто отдыхала, потом за поленницей проверил, на всякий пожарный еще раз заглянул в хлев.

И чем дольше длились поиски, тем меньше хотелось улыбаться, потому что Агриппины действительно нигде не было.

Она словно сквозь землю провалилась.

* * *

— Агриппина! — орал я.

— Пипа! — голосила Юля.

Сверху уже сыпал во всю дождь, грозя перерасти в настоящий ливень, откуда-то издали доносились пока еще невнятные громовые раскаты, а по темному небосводу то и дело проскакивали огненные росчерки молний.

Куда подевалась эта проклятая коза? Мы облазили все вокруг дома — каждый куст, каждый закуток, каждую кочку. Скотины нигде не было, и я уже сам носился из стороны в сторону и орал, не зная, что делать. Внезапно стало очевидно, что коза мне дорога, и я чертовски боюсь, как бы с ней ничего не случилось.

— Куда она запропастилась? — простонала Юля, в очередной раз оказавшись поблизости. Одежда на ней промокла, волосы прилипли к лицу, а в глазах слезы стояли.

— Понятия не имею, — беспомощно озирался по сторонам, жалея о том, что я не настоящий лесник, и не умею находить следы.

— Может Бродский поможет?

Я очень в этом сомневался. Пес беспечен, труслив и глуп, и вряд ли представлял, что такое идти по следу, но на всякий случай позвал его.

— Бро, ко мне!

Псина сидела на крыльце под козырьком, недовольно хмурилась, и явно не горела желанием выходить под дождь.

— Иди сюда, морда лохматая, — позвал его еще раз. В ответ он только хвостом их стороны в сторону махнул, дескать слышу, но не пойду.

Тут вперед выступила Юлька:

— Бродский, где Пипа?! — отрывисто гаркнула она.

Волкодав встрепенулся, поднял уши.

— Где Агриппина?

Пес поднялся на ноги и взволнованно осмотрелся по сторонам.

— Где Пипа? — Юля продолжала его накручивать, — Ищи Пипу.

Кобель выскочил под дождь и бросился к козьему хлеву. Никого там не обнаружив, выскочил обратно и забегал по двору тихо поскуливая.

— Молодец, — похвалил девушку за находчивость и тоже принялся раззадоривать пса, отчаянно возящего носом по траве.

Наконец он вскинул голову, прислушался, а потом с громким лаем бросился за дом. Мы следом за ним. Вывернув из-за угла, я только успел заметить, как серый хвост мелькнул среди деревьев.

Дождь уже хлестал изо всех сил, укрывая все вокруг мутным занавесом, небо так хмурилось, что казалось, будто уже вечер, а мы бежали за собакой, продираясь через заросли крапивы, через валежник, скользя на сырой траве.

— Ох, — Юля растянулась на кочке.

Я помогал подниматься и одновременно вслушивался в собачий лай, боясь потерять ориентир, и наконец среди шума дождя и раскатов грома услышал слабое блеяние.

— Она там! — схватил девушку за руку и потащил за собой, так что она едва успевала переставлять ноги, — я ее слышал.

Я не видел Бродского, но слышал, как он надрывался где-то совсем близко.

— Вон он, — Юля махнула туда, где среди стволов маячил серый бок.

Когда мы подбежали к волкодаву, то он припал на передние лапы и лаял, опустив морду в узкую расселину.

— Пипа! — Юля плюхнулась на колени и нагнулась над дырой. Я едва успел ее поймать за шиворот и остановить.

Дожди размыли почву, края обвалились и образовалась глубокая промоина, куда и свалилась несчастная коза. На дне скопилась вода, покрывая животное почти до спины. Все стенки ямы были исполосованы длинными бороздами от копыт — коза пыталась выбраться, но не смогла, скользила и падала обратно. И так раз за разом, пока силы ее не покинули.

— Что за нелегкая тебя сюда занесла? — гаркнул на нее и скатился в дыру, оказавшись в воде выше, чем по колено. Под ногами хлюпала засасывающая жижа, сверху лило как из ведра, Бродский продолжал заливаться. Форменный бедлам. Сама коза только измученно мекнула и продолжала стоять, обессиленно опустив уши. Сдалась. Если бы мы не пришли — она бы тут и померла.

— Сейчас мы тебя вытащим, — я обхватил ее поперек туловища и поднял, подталкивая к краю обвала.

Сверху уже тянула руки Юля. Подхватила несчастную животину и надсадным стоном вытянула ее наверх, а я сам, пару раз поскользнувшись на жирной сырой земле, выбрался следом.

Спасенная коза лежала на земле и тяжело дышала, Бродский вылизывал ее несчастную морду, а Юля сидела на земле и почему-то плакала.

— Ты чего? — помог ей подняться.

Она только головой покачала и продолжила реветь, уткнувшись мне носом в грудь.