Книга ДНК миллиардера. Естественная история богатых - Ричард Коннифф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впоследствии Гейтс пожертвовал один миллиард долларов для выплаты стипендии студентам из числа представителей национальных меньшинств. Объявление об этом было рассчитано по времени так, чтобы, по словам представителя Гейтса, «дать возможность ученикам средних школ претендовать на стипендию в будущем году». Но сделанное в сентябре 1998 года заявление намекало на другую дату: оставалось всего два дня до первой годовщины дара Тернера. Несколько месяцев спустя Гейтс и его супруга Мелинда объявили о новых пожертвованиях сначала в сумме 3,35 миллиарда, а затем еще 5 миллиардов долларов и продолжали, пока не создали крупнейший благотворительный фонд в мире, но и на этом не собираются останавливаться.
Журнал Slate в статье Роберта Райта сравнил «соревновательную щедрость» босса с потлачами индейцев тихоокеанского побережья, когда-то живших на территории современного Сиэтла. Идея потлача заключалась в проявлении огромной щедрости, которая должна была вселить благоговейный страх в души друзей и заткнуть рты соперникам. Или, как сказали антропологи Тимоти Эрли и Аллен Джонсон: «„Большой человек“ и его приверженцы стремятся раздавить имя другой группы, погребя его под грудой даров». Можно было просто слышать, как племя Slate распевает на манер индейцев племени квакиутл: «Наш вождь нагоняет стыд на лица. / Наш вождь нагоняет зависть на лица. / Своими деяниями в этом мире наш вождь заставляет людей закрывать лица, / Устраивая вновь и вновь пиры для всех племен». На это вождь отвечает: «Я – единственное большое дерево, я – вождь! / Я – единственное большое дерево, я – вождь! / Вы зависите от меня, племена».
Но если Тернера раздавили этой мощью, то стал ли его миллиардный подарок проявлением доминантного положения? Укрепил он таким образом свою позицию или ослабил ее?
Конечно, благодаря этому дару Тернер приобрел неоценимое расположение многих людей, в основном из-за экстравагантности и очевидной бескорыстности своего поступка. Гейтс не смог добиться аналогичного эффекта, а Мердок и не пытался. Даже после того как Гейтс пожертвовал в общей сложности 23 миллиарда долларов, то есть примерно треть своего капитала по состоянию на 2001 год (в то время как Тернер все еще не полностью расстался с обещанной в 1997 году третью своего капитала), критики расценили это просто как попытку повлиять на общественное мнение и откупиться от обвинений в создании монополии. Гейтс пошел против неписаного закона успешной филантропии: расположение, полученное в ответ на благотворительный взнос, обратно пропорционально потребности в нем донора. Можете называть это правилом достойной паузы. Иными словами, вы должны прославиться как филантроп и выдержать паузу, отдаваясь очевидно бескорыстной благотворительности, прежде чем сможете нажиться на добром имени, которое себе заработаете.
А Тернер тем временем пожинал обильные плоды. Пока Microsoft пыталась выпутаться из антимонопольной тяжбы, ее конкурент – интернет-провайдер AOL – объявил о своем намерении купить Time Warner. Эта сделка представляла собой грандиозное слияние Интернета, кабельного телевидения, кинематографа и издательского дела. Однако это предприятие успешно прошло антимонопольную проверку и породило крупнейшего в век Интернета соперника Гейтса и Microsoft. А Тед Тернер стал главным бенефициарием.
Акции AOL Time Warner в последнее время резко упали в цене. Тем не менее прибыли Тернера от благотворительности с лихвой покрыли расходы. Помимо прочего, Тернер прекрасно понимал, что, вынудив Гейтса расстаться с 23 миллиардами долларов, он существенно сократил разрыв между собой и самым богатым человеком в мире. Пожертвование в адрес ООН смягчило его относительную депривацию. Список Forbes 400 был и его Суперкубком, сколь бы горячо Тернер его ни поносил.
А что Мердок? Неприязнь между ним и Тернером не угасала еще долго. В 1998 году, полтора года спустя после того, как об их споре стало широко известно, Тернер впервые за девять лет посетил собрание владельцев бейсбольных команд, чтобы проголосовать против покупки Мердоком команды Los Angeles Dodgers. (Руперт еще раз захотел такого же ребенка, как у Теда.) В 2001 году, после того как Time Warner превратилась в AOL Time Warner, а Тернер спустился еще немного вниз во властной иерархии компании, Мердок вкрадчиво признался, что всегда любил своего старого соперника и даже скучал по нему. «Но теперь, когда он без работы… мне его очень жаль… Когда читаешь интервью с ним и понимаешь все его разочарование, невозможно не сочувствовать ему». Это теплое чувство симпатии, вероятно, стало причиной того, что принадлежащая Мердоку The New York Post примерно в это же время опубликовала статью под трогательным заголовком «Мертвец идет».
Тернер по-прежнему оставался крупнейшим частным акционером AOL Time Warner. Более того, как он сам и предсказывал, его состояние возросло после подарка ООН.
«Когда я голосовал как владелец 100 миллионов акций, – заявил Тернер с характерным для безумца жаром, – я был возбужден не меньше, чем 42 года назад, когда впервые занимался любовью».
К середине 2001 года его капитал оценивался в 9 миллиардов долларов, что, с учетом всех обстоятельств, не так уж плохо для безработного, особенно принимая во внимание то, что сам Мердок тогда имел примерно на один миллиард долларов меньше.
Благодаря пожертвованию ООН Тернеру также удалось стать героем (причем не только в родных США), борющимся с эпидемиями во всем мире. Мердок тем временем пожертвовал 10 миллионов долларов на строительство нового католического собора в Лос-Анджелесе и был посвящен в папские рыцари. В остальном же он не слишком старался исправить свою репутацию гнома, людоеда и горгульи. Одна статья, защищавшая Мердока, начиналась таким малоприятным предложением: «Все признают, что Руперт Мердок – мерзавец». Дальше говорилось: «Вам может не нравиться Мердок, ведь любить его почти невозможно, но вы, пожалуй, можете им восхищаться». Перед идеей защищать Мердока явно стоит дать задний ход. Но наряду с неоценимыми выгодами у доброй воли есть и свои издержки. Когда News Corp. Мердока попыталась купить компанию спутникового телевидения DirecTV, сенатор Джон Маккейн предположил, что его комитет по торговле может изъявить желание расследовать обстоятельства «невиданного со времен Уильяма Рэндольфа Херста слияния». Все, что мог сделать Мердок, – это пробормотать: «Я не могу поверить, что вы это сказали. Только посмотрите на AOL Time Warner!»
Поправьте меня, если я ошибаюсь, но мне слышится, как посмеивается Тед Тернер, перечисляя со своего счета очередные 100 миллионов долларов для ООН. У него может быть только одна причина для недовольства: в отличие от арабской говорушки, Тернер не получил удовлетворение от самого акта запихивания подарка в горло Руперта Мердока.
«Я пес Его Высочества в Кью;
Прошу, скажите мне, сэр, чей вы пес?»
Как-то раз, будучи в квартире одной женщины на Парк-авеню, я поинтересовался, кто оформлял столь элегантный интерьер ее жилища, а она ответила: «Я сама». Затем, довольная собой, она добавила: «Все, что я делаю, связано с чувственностью, сексуальностью, удовольствием». Она указала на гравюру, висевшую на стене в комнате для медитации и изображавшую женщину, рука которой покоилась на мужском бедре. «Это Самсон и Далила, – сказала она. – Мой муж и я любим думать, что это мы». По ее лицу пробежала тень сомнения: «Я не про стрижку и тому подобное». Хорошо сказано. Она была дочерью владельца магазина из провинциального городка и справедливо гордилась своими достижениями.
