Книга Этюд в черных тонах - Хосе Карлос Сомоса

— Прекрасно, доктор.

— Мистер Икс, давайте для начала кое-что уточним. Ваши маленькие друзья — удивительные создания, и ваша идея привлечь их к расследованию кажется мне целесообразной. Однако же, если оценить результаты… Я не покажусь слишком резким, если скажу, что они не отличаются достоверностью? В общем-то, это и естественно. Ваши друзья — дети улицы и видят то, что видят. Для начала, имя нашего свидетеля — не Говард, а Квентин: Говардом зовут полицейского, который его допрашивал, а потом, в свою очередь, пересказал все другому полицейскому, приятелю Вилли. Достоверно известно, что Квентин Спенсер является старшим братом Салли, девочки-актрисы, игравшей в последнем спектакле с участием Элмера Хатчинса. Квентин зарабатывает на хлеб переписыванием бумаг в военном порту; достоверно также, что четыре ночи назад он находился на пляже, рядом с местом, где убили Хатчинса. Но… прежде чем мы усомнимся в истинности его рассказа, я должен сообщить, что был и другой свидетель. Свидетель свидетеля. Как русская деревянная кукла в кукле. А теперь приглашаю вас вообразить себе юного Квентина Спенсера.

Дойл перевел взгляд на стену в комнате мистера Икс, и я увидела на ней Квентина Спенсера.

Да разве найдется человек, настолько лишенный воображения, чтобы не представить себе другого человека? Где еще прикажете черпать утешение нам, лишенным театра в силу плотного рабочего графика? Я легко отдалась потоку своих фантазий. И вот он, Квентин, стоит передо мной, похожий на моего отца, такого же клерка из портовой конторы: усы, очочки, нарукавники и мечтательный взгляд. Доктор Дойл пояснил:

— Служба в порту позволяла ему зарабатывать на жизнь, правда не слишком-то веселую. А теперь, пожалуйста, впишите посреди этого серого полотна яркую женскую фигуру — достаточно взрослую, чтобы являться женой важного флотского офицера (таких в Портсмуте много), но и достаточно молодую, чтобы пробудить желание в душе двадцатидвухлетнего переписчика. Дождливый день. Прошлой зимой таких было немало…

И вот в его контору входит она, вместе с мужем. Взгляды молодых людей встретились, пламя вспыхнуло. Вообразить такое было несложно. История получалась захватывающая… пока я не услышала голосок из кресла:

— Доктор, если возможно, мне хотелось бы уже перейти к преступлению…

И тут Дойл сказал свое «нет». Как же он был хорош в ту минуту! Указательный палец вверх, голос рокочущий:

— Не раньше, чем я создам надлежащую атмосферу, сэр! Я понимаю, вы опережаете нас на много миль, однако позвольте же нам, простым смертным, постигать смысл шаг за шагом.

Мой кивок в поддержку доктора получился таким энергичным, что хрустнули позвонки.

История этой огненной и безнадежной любви меня растрогала: эти двое увидели друг друга в следующий раз только на празднике в Клубе морских офицеров. Это был такого рода праздник, на который приглашаются также и нижние чины, и штатские. И вот, полюбуйтесь: она входит в клуб под руку со своим ничего не подозревающим супругом! Музыка должна подчеркнуть это появление… Квентин смотрит на нее, она чувствует его взгляд. Пламенные речи, произнесенные осмотрительно, — ее муж совсем ничего не подозревает и болтает с коллегами, оставляя супругу без надзора. Я не мог вас забыть с того самого дня. А она, быть может: Я тоже — «словно стрела, вернувшаяся к лучнику, который ее запустил», — именно так и выразился Дойл (я потом записала). Ах, пожалуйста! О господи! Ну как же не понять эту женщину? Как не осудить и одновременно не посочувствовать? И наконец… дрожащие губы почти касаются перламутрового ушка: тайное свидание. Святые Небеса! Ушко краснеет, как будто ему подарили свой цвет розовые губы. Тайное свидание, ночью, на пляже!

— А теперь коротко, — проворчал мой пансионер. — В ту полночь Спенсер оказался на пляже, чтобы встретиться с супругой офицера из порта, это правдоподобно.

Меня поразило, как этому бесчувственному булыжнику удалось несколькими словами уничтожить такой прекрасный рассказ. Даже Дойл покраснел и покачал головой:

— Мистер Икс, если однажды вам захочется пересказать свою жизнь, лучше предоставьте это мне. Но если коротко, дело действительно обстояло так.

— Это объясняет нам время и место; они наверняка были не на виду, но недалеко от них и подальше от воды: во-первых, чтобы дама не испачкала свой наряд, а во-вторых, чтобы обеспечить легкое отступление на проспект, где женщину, несомненно, ждал наемный экипаж, из чего следует, что ни убийца, ни жертва не могли их четко видеть с пляжа. А вот пляж, в отличие от рощи, не обладает такой защищенностью от посторонних взглядов.

— Вы опять-таки правы, сэр. Я могу продолжать? Спасибо. Вообразите себе эту сцену! Двое среди деревьев, впервые предаются греху, новому для них, но столь же древнему, как само человечество! Луна, поблескивающая на…

— И что они увидели? — спросил мистер Икс.

— Всё, — сухо ответил Дойл.

— Всё? Убийство Хатчинса? Убийцу Хатчинса?

— Это если коротко, сэр. Разве вас это не устраивает? Они были там, они всё видели. Если хотите узнать больше, позвольте мне рассказывать в моей манере.

Дойл мне подмигнул. Это было очень приятно, но еще приятнее было видеть, как тиран на троне опустил голову (ох, этот огромный лоб) и униженно вздохнул. Один — ноль, доктор Дойл!

— Над морем разлился лунный свет. И это имеет значение! Потому что в этом сиянии (месяц был растущий) она (как обычно, более осторожная, чем он, это уж само собой) краем глаза уловила какое-то движение. Мы здесь не одни, — наверное, сказала она, вцепившись в руку Квентина, — ах, боже мой! — впиваясь в него ногтями. Встревоженный Квентин тоже, вероятно, посмотрел в сторону пляжа. Уж он-то сразу узнал шатающуюся фигуру в обносках: ведь Салли, сестра Квентина, выступала вместе с этим человеком в «Милосердии»; она играла девочку-пираточку в рваном скандальном наряде, а он — огромного, с глазами навыкате пирата в ботфортах… Это же Элмер, добряк и пьянчуга Элмер Хатчинс! А пошатывание подсказывает Спенсеру, что бедняга предавался своему любимому времяпрепровождению, у него даже бутылка в руке. Конечно же, это обстоятельство успокоило славного Квентина! Там просто старый пьяница, тебе нечего бояться. К ней возвращается спокойствие, к нему тоже. Они успокаиваются достаточно, чтобы вернуться к своему занятию. И вдруг… Когда? Когда случилось это когда? В какое мгновение вечного страстного когда мы можем утверждать, что нечто произошло, что нечто переменилось? (Еще один вздох мистера Икс.)

Как бы то ни было, Квентин и его дама ощущают внезапный холод. Это так не похоже на жар, который их только что воспламенял! Но было и кое-что еще. Он сказал: тень. Она сказала: смех. Словно толчок в сердце.

Я схватилась за свой нагрудник, задыхаясь от страха. Я всегда веду себя как трусиха, когда речь заходит о духах и привидениях.

— Они смотрят на пляж и больше не видят Хатчинса, но… что это за темная груда, возникшая на песке? Мужчина и женщина тотчас прощаются. Провожать ее в город было бы неосмотрительно. Она уходит, он пробирается на пляж. Сначала Квентин думает, что Хатчинс пребывает в объятиях Морфея или Вакха, но вскоре он видит кровь, видит полные ужаса распахнутые глаза, выпущенные кишки, обвитые вокруг шеи гиганта. Квентин в ужасе. Он ничего не видел, он видел все! Нечто — человеком это назвать невозможно — нечто невидимое совершило жесточайшее убийство. Квентин, как порядочный гражданин, бежит в комиссариат.