Книга Другая миссис Миллер - Элисон Диксон

Поздним вечером она начала писать Уайатту имейл, который теперь собиралась закончить. Он должен быть коротким. Извинения он сочтет пустыми или высокомерными, да ей и не особенно нужно его прощение. Она всего лишь хотела, чтобы их прощание было быстрым и четким.

Она раздумывала о том, чтобы написать что-то и Вики, но ее мозг не мог ничего выдать. Никакие слова Фиби не могли бы облегчить боль этой женщины. Сделать это сможет только время, и даже при этом было справедливо рассчитывать, что Вики будет ненавидеть ее всю жизнь. Она не может вообразить каких-то дружеских воссоединений или рождественских встреч. В данный момент лучше вообще не думать о старших Нейпирах, если она хочет сохранить боевой настрой, необходимый, чтобы пройти через все это. Она снова посмотрела на время.

Было уже десять минут девятого. Но Уайатт все еще сидел возле бассейна с чашкой кофе в руках, наслаждаясь утром, будто у него выходной, а она знала, что это не так. У него есть встречи. Она проверяла его календарь. Что происходит?

Она предполагала, что знает ответ. Она размышляет о прошлом вечере. Все из-за того, что она приготовила ему ужин, милый прощальный жест, пусть он об этом и не знал. Но вечера с цыпленком в вине и спокойным разговором ему было недостаточно. Ему нужно было напиться и потребовать небольшого десерта. Она побаловала его коротким неуклюжим поцелуем, а потом сказала, что уже поздно и она хочет спать. Завтра у меня тяжелый день, чуть было не сказала она, но вовремя остановилась. Но бурбон превратил его в рыцаря, и он попытался снова. Он водил носом по ее шее и покусывал ухо. Было время, когда такие жесты рождали в ней самый восхитительный трепет, но теперь они только усиливали ощущение, как далеко она улетела с орбиты Уайатта. Когда она снова твердо оттолкнула его, он взмолился:

– Ну же, Фиб. Я скучаю по тебе. Ты не скучаешь по этому?

Его рука сползла к изгибу одной из ее грудей и начала сжиматься. Она ударила по ней, не в силах скрыть отвращение.

– Иди спать, Уайатт. Ты пьян.

Он сердито посмотрел на нее.

– Как и ты частенько. Зачем ты вообще все это затеяла?

– Задаю себе тот же вопрос, – сказала она. Он потащился в свою комнату и провел остаток вечера, подпитывая свою злость остатком бурбона и своим драгоценным джазом. До утра она больше не видела его. Скорее всего, у него похмелье. В любое другое утро она не обратила бы на это внимание, но сегодня не было времени для драмы.

Она обдумывала способы вытолкать его за дверь, когда он зайдет в дом. Его лицо немного бледное, и сегодня он не побрился. Все так, алкоголь сильно ударил по нему. Он выглядел очень похожим на Рона вчера. По крайней мере, он оделся на работу, и ему нужно изучать только сознание людей, а не залезать в их мозги и позвоночники.

– Я ожидала, что ты уйдешь пятнадцать минут назад, – сказала она.

Он повернулся и уставился на нее.

– Нашему браку конец. Просто скажи это.

Она поникла. Конечно же, из всех утр он выбрал для этого разговора именно сегодняшнее. Было такое ощущение, будто он знает, что зачем-то должен задержать ее.

– Я сейчас вообще не в настроении для этого.

– Очень плохо. Ты не можешь всегда диктовать сроки.

Ей ничего не оставалось, как немного отступить. Разве Джейк не сказал ей что-то подобное в день их большой ссоры?

– Ладно. Нашему браку конец. Сказала. Доволен?

Он моргнул и покачал головой.

– И все? Десять лет брака, и ты хочешь завершить его, издеваясь надо мной. Это все, что я значу для тебя?

– Боже, Уайатт! Что еще я должна сказать?

– Я хочу знать, почему ты внезапно возненавидела меня. Что я тебе сделал? Я любил тебя. Я был верен.

Ее нетерпение росло. На это не было времени, а даже если бы было, она не видела смысла ковырять рану только ради того, чтобы она больше кровоточила. Но было не похоже, чтобы он куда-то шел, так что если она хочет, чтобы он убрался в ближайшие несколько минут, у нее нет выбора, как обеспечить ему желанную ссору.

– Я была для тебя только инкубатором!

– Прости? – В его глазах горел огонь. Не нужно было много времени, когда речь заходила о беременности.

– Ты когда-нибудь тревожился о том, через что мне пришлось пройти? Сколько неудач должно было случиться, чтобы ты наконец понял это, Уайатт?

– Конечно, я тревожился об этом!

– Да, ты так тревожился, что только молча смотрел, как я четыре раза проходила неудачные циклы ЭКО, и даже не предложил взять паузу. Ты до сих пор бы дрочил в банку, если бы я ничего не сказала.

– Что я, по-твоему, должен был сделать, прочитать твои мысли?

– Нет! По-моему, ты должен был видеть меня! Разве это было не очевидно, психотерапевт великий, что я разваливалась на куски и мне нужна была помощь?

Он покачал головой.

– Как это типично для тебя – возлагать свою долю ответственности на кого-то другого. Ты настаиваешь на полной автономии, но только когда это тебе подходит.

– А для тебя так типично ожидать, что я буду обслугой, а тебе вообще не придется напрягаться.

– А, так я ничего для тебя не делал? Поверить не могу!

Она встала.

– Я правда настолько не в курсе? Что именно ты принес в наш брак?

– Посмотрите на нее. Дочь Дэниэла. Я знал, что ты рано или поздно сведешь все к деньгам.

– Это никогда не сводилось к деньгам! Дело в эмоциональной поддержке и твоей неспособности обеспечить ее!

Он закатил глаза.

– Да, конечно. Продолжай убеждать себя в этом, принцесса.

Он отвернулся от нее, давая понять, что закончил. Она могла расслабиться, но уже была взвинчена. Он не должен претендовать на победу, основываясь на ложной предпосылке, будто их проблемы как-то связаны с тем, что он не так богат. Это просто способ представить себя жертвой, а она отказывалась снова отпустить его с этим.

– Спасибо, что подтвердил мою позицию. Ты подталкиваешь меня к тому, чтобы сказать, что я на самом деле чувствую, а к тому моменту, когда я готова, ты уже слишком устаешь.

Он развернулся.

– Именно так, Фиби. Я устал от всего этого. Ты удивлена? Это явно то, чего ты хотела.

– Тебя никогда не интересовала правда. Тебя надо только гладить по голове. Ты делаешь вид, что ты из хороших парней, но ты всего лишь бесхребетный лицемер.

Он прищурил глаза, а его щеки все сильнее краснели. Рука, держащая кружку кофе, дрожала, а косточки на ней побелели.

– Как ты сейчас назвала меня?

Она вытянулась во весь рост, сильная и дерзкая. Дракон внутри него уже проснулся, но она не боялась. Она огнестойкая, а за ее спиной есть крылья. Скоро она улетит, а он может сжечь себя и эту тюрьму до основания, ее это не волнует. Фиби Миллер здесь больше не живет.