Книга Бросок наудачу - Бэт Риклз

Поэтому я поднимаю подбородок, вместо того чтобы смотреть в пол. Иду к своему обычному месту рядом с Картером и занимаю его, притворившись, что совершенно не замечаю шепота.

– Привет, – улыбаюсь Картеру.

– Значит, ты и Хиггинс, да?

– Похоже на то. – Я пожимаю одним плечом, потом другим.

– И как давно?

– Э-э… – Я прочищаю горло. – С вечеринки у Тиффани? Тогда мы все играли в «Правду или вызов», а потом…

– А-а, в «Правду или вызов». – Картер с пониманием кивает и смотрит мне прямо в глаза. – Все ясно.

– Но мы только целовались, – торопливо сообщаю я, специально повысив голос на тот случай, если до него дошли слухи, что мы с Брайсом переспали. Такой репутации мне не нужно. – Еще вчера вечером мы сходили в кино и…

– И жили долго и счастливо, – заканчивает он за меня с кривой улыбкой.

– О да, конечно, – смеюсь я. – Уже планируем свадьбу и все такое. Хочешь взглянуть на результаты УЗИ нашего ребенка?

Картер смеется, и я вижу, как он расслабляется.

– Ты все никак не привыкнешь, что я общаюсь с тобой и дружу с ними, да?

Я должна произнести это: именно поэтому Картер иногда испытывает неловкость рядом со мной; поэтому, увидев Брайса, он притворился, что меня не замечает.

Выражение его лица и довольно долгое молчание лишь подтверждают мою правоту.

– Это глупо. Ты просто ведешь себя глупо.

– Ты очень прямолинейный человек, не так ли? – смеется он.

– Извини, я не хотела тебя обидеть…

– Да нет, я не обиделся. Скорее констатировал факт. Хорошо, что ты считаешь возможным общаться с людьми самого разного положения в обществе. Хотя, я думаю, сейчас ты вступила в серьезную конкуренцию с Тиффани. Когда встречаешься с самым популярным парнем в школе, то и сама становишься популярной.

– Может быть, – смеюсь я.

А затем Картер произносит:

– Ты нравишься Дуайту.

Я ничего не говорю – только хмурю брови и склоняю голову набок, вопросительно глядя на него.

– Ну, ты поняла, – пожимает он плечами. – Ты ему нравишься. Он не прямо в тебя влюбился, – поспешно уточняет Картер. – Но, по крайней мере, ты нравишься ему как друг. Даже если ты слишком хороша для него теперь.

– Да конечно, – фыркаю я. – Слишком хороша только потому, что тусуюсь с чирлидершами и спортсменами?

– Брось, Мэдисон. Только не говори, что не знаешь: «ботаны» и спортсмены не совместимы.

Слова Картера «„ботаны“ и спортсмены не совместимы» звучат словно какой-то всемирный закон. Это кажется невероятной глупостью, и я начинаю хохотать. Картер улыбается мне в ответ, посмеивается – хотя я не уверена, вызвана ли его реакция тем, что мне стало смешно, или тем, что он сам понял, как это смешно.

– Если вы наобщались, я хотела бы начать урок, – громко объявляет мисс Огастен, и от звука ее голоса все замолкают довольно быстро.

Но я перевожу взгляд от нее снова на Картера и задаюсь вопросом, означают ли его слова неизбежную необходимость выбирать между двумя очень разными компаниями друзей.

Глава 18

Я права: новость о том, что Брайс Хиггинс встречается с той новенькой, той, которая с пирсингом в носу, – да, той самой невысокой блондинкой, Мэдисон Как-то Там, – разносится по всей школе. Слухи распространяются, как лесной пожар, и мне достаточно пройти по коридору, чтобы услышать перешептывания: «Это та самая, которая встречается с Брайсом».

Вообще-то мне не хочется прославиться лишь тем, что я встречаюсь с крутым парнем, но лучше уж быть «той подружкой Брайса», чем «той чудилой-неудачницей» или «Толстухой Мэдди».

Как только после обеденного перерыва звенит звонок, я отправляюсь на углубленный курс физики доктора Андерсона. В прошлый раз я появилась на одну минуту позже звонка, и он сказал, что на первый раз прощает, но в следующий раз влепит мне замечание. Теперь я не хочу опаздывать ни на один урок.

По пути замечаю парня со знакомыми вьющимися черными волосами, который поворачивает в сторону лестницы.

– Дуайт! – зову его, но он не слышит меня из-за шума учеников, спешащих в классы. Я трусцой подбегаю к нему, радуясь, что сегодня надела кеды, а не туфли на каблуках (даже если Тиффани такое не одобряет). Он не замечает моего приближения, поэтому я прыгаю ему на спину, хлопая руками по его плечам, отчего Дуайт слегка спотыкается.

– Я звала, а ты не слышал, – опережаю я его вопрос о том, какого черта творю.

Он несколько раз моргает, словно ошарашен и смущен, но затем быстро качает головой и улыбается мне своей легкой, заразительной улыбкой, а его глаза цвета морской волны загораются.

– Привет, Мэдисон.

– Как дела? – интересуюсь я.

– Не так уж плохо, – отвечает он. – А у тебя?

– Хорошо.

– Всего лишь хорошо? Если то, что мне сорока на хвосте принесла, хоть на пару процентов правдиво, дела у тебя теперь идут лучше, чем просто хорошо. – Он толкает меня локтем под ребра, и я смеюсь.

– Значит, ты слышал обо мне и Брайсе.

– Угу. – Он кивает и снова улыбается мне. – И когда ты собиралась мне все рассказать? Мне действительно больно от этого предательства, Мэдисон. Как ты могла не сообщить своему напарнику по лабораторным работам по физике, что встречаешься с самым привлекательным парнем школы?

Притворная обида выглядит такой драматичной, что Дуайту не удается дольше нескольких секунд держать лицо; он расплывается в улыбке и смеется вместе со мной.

– Пожалуйста, я умоляю тебя, не рассказывай мне все подробности своих отношений. Лично меня не волнует, хорошо ли он целуется. Или, например, действительно ли у него самые сексуальные кубики пресса, которые ты когда-либо видела в своей жизни.

Я продолжаю смеяться и толкаю дверь в кабинет 31.

– Не волнуйся, я избавлю тебя от подробностей, Дуайт.

– Спасибо Господу за это.

– Раздайте, пожалуйста, – говорит доктор Андерсон сидящей перед ним девушке и протягивает стопку бумаг. Когда она встает, чтобы выполнить просьбу, он в своей неторопливой манере продолжает: – Сейчас вы получите план работы над проектом. Надеюсь, все помнят, что вам вместе с напарником предстоит подготовить проект по исследованию трудов какого-нибудь физика, который привнес в мир науки свое уникальное открытие…

Он говорит о том же самом, о чем рассказывал на прошлой неделе: мол, от качества работы зависит двадцать процентов итоговой оценки. Затем бессмысленно тратит время и силы на чтение вслух того, что написано на листах, которые нам раздали.

Девушка с бумагами останавливается у нашего стола.