Книга Снежная жаба - Анна Ольховская

— Гюнтер, постой!

Но тот лишь ускорил шаг, сделав вид, что не слышит.

— Тебе лучше остановиться самому! — понизил температуру голоса до минусовой Кай. — Иначе…

— А? Что? — включил дурачка Гюнтер (Кай вспомнил, где работал и этот, и те двое типчиков — в лаборатории, занимающейся новейшими технологическими исследованиями. Именно там изобрели и парализатор, и те браслеты). — Ты мне?

— Тебе, конечно. Ты видишь здесь других Гюнтеров?

— Ох, прости, задумался, не услышал. Ты что‑то хотел?

Блондин — а других тут не водилось — изо всех сил пытался сохранить лицо, но оно, лицо, все время ерзало и морщилось, не поспевая за бегающими глазами.

— Хотел. Где мой пес?

— Что? Кто? Какой пес? — заюлил Гюнтер.

Кай молча снял очки.

— Ладно, ладно, я скажу! — вспотел от ужаса технарь. — Он на скале, с Дитрихом.

— Зачем? — Сохранять спокойствие было все труднее. — Зачем вам понадобился мой пес? Я ведь предупреждал…

— Это все Дитрих! — заголосил Гюнтер. — Мы говорили ему — не надо! Но все наши подопытные слишком мелкие, а нам нужен вес человека. Мы собирались отловить в лесу кого‑то из людишек и испытать прибор на нем, но Дитрих вспомнил про твоего пса. Мы не хотели, а он сказал — ты все равно ничего не узнаешь. И вчера, как по заказу, твой зверь выбежал из леса с этой стороны горы. Ну, Дитрих и выстрелил в него стрелкой со снотворным. А потом мы подождали до утра — узнаешь ты или нет. Все было тихо, и Дитрих потащил пса на скалу.

— Зачем?!

— Сбрасывать.

Глава 24

— Прости, что? — тихо переспросил Кай, чувствуя, как темная пелена ярости снова накрывает рассудок.

— Да ты не волнуйся, — от одного вида распространившегося на всю радужку фиолетового пламени у злосчастного изобретателя произошла полнейшая разбалансировка организма, и самым неприятным были не трясущиеся, как желе, губы, а приближающееся цунами глобальной диареи. — С собакой все будет нормально, вот увидишь! Мы новый прибор изобрели, это настоящий прорыв! Нам бы за него Нобелевскую премию дали, если бы узнали! Мы теперь можем уменьшать гравитацию! Опыты на маленьких собаках были на семьдесят процентов положительными — прибор замедляет падение, и подопытный плавно опускается на землю! Мы сбрасывали и большие камни — почти всегда получалось! Но прибор необходимо откалибровать на живой организм, вот мы и… Не надо!!! Пожалуйста, не надо так на меня смотреть!!! Они на Карандаше, на Карандаше!!!

Характерный звук, подтвержденный не менее характерным запахом, констатировал печальный факт — цунами накрыло бедолагу.

Кай с отвращением оттолкнул от себя обгадившегося соплеменника и помчался к выходу из подземелья. Главное — успеть! Карандаш — цилиндрообразный выступ скальных пород в полукилометре от входа в подземелье — был излюбленным местом каждого подрастающего поколения «истинных арийцев». Там проходило своеобразное «посвящение», испытание на храбрость и ловкость. Надо было сначала вскарабкаться на почти отвесную стену, а потом спрыгнуть с нее точно на натянутый внизу тент.

Каждое такое «посвящение» заканчивалось в лучшем случае несколькими переломами — но традиция сохранялась. Хоть какой‑то выброс адреналина — это раз, будущие властелины мира должны уметь не бояться риска, опасности и боли — это два.

Кай, разумеется, в этом кретинизме не участвовал, но не один раз видел во время своих прогулок карабкающихся вверх парней и девушек. И срывающихся вниз с немалой высоты — тоже.

Да и сам он любил иногда постоять на вершине этого выступа — вид оттуда открывался великолепный.

Потому что высота Карандаша — не меньше ста метров. А площадь — от силы метра три в диаметре. И там, на вершине, казалось, что ты паришь в воздухе.

Попасть на этот выступ можно было вполне комфортно — с горой он соединялся пологой широкой перемычкой. И оказалось, что Карандаш облюбовали не только придурочный молодняк, но и повернутые на науке изобретатели. Экспериментаторы хреновы! Если Земля когда‑нибудь и погибнет, то только благодаря «научной любознательности» высоколобых психов. Один их адронный коллайдер чего стоит! Подложили под Европу мину замедленного действия и усиленно раздувают фитиль под ней! «Частицу Бога», видите ли, отыскать хотят! Или еще круче — механизм образования черных дыр! И успокаивают — так мы же ма‑а‑аленькую дырочку создадим. Ага. А вы знаете, как потом остановить рост этой дырочки? Чтобы она не всосала в себя сначала Землю, а потом и всю Солнечную систему? Хорошо хоть, что этот их коллайдер не работает. Хоть какая‑то польза от ученых Западного подразделения «Аненербе», в непосредственной близости от пещер которого проходила часть этого гигантского бублика.

Задыхаясь больше от ярости, чем от быстрого бега, Кай помчался к Карандашу. Если эта ученая тварь причинит вред Локу…

Хотя он уже причинил, вырубив пса почти на сутки. Поэтому Кай и не слышал собакевича. А теперь — слышит. Там всего понамешано — и страха, и злости, и боли, и неудержимого желания перегрызть стягивающие лапы веревки, и отчаянной надежды на появление хозяина…

Но вот Лок, кажется, почувствовал приближение ДРУГА. И взвыл так громко, так радостно, что Кай невольно улыбнулся:

— Да‑да, парень, это я. Теперь все будет хорошо, я уже близко.

Он действительно уже почти добежал до подножия Карандаша, где едва не налетел на смотревшего вверх еще одного технаря‑подельника, имени которого он не помнил.

Увлекшийся экспериментом тип не замечал никого и ничего вокруг — из‑за плотной плащ‑палатки и темных очков на пол‑лица экспериментатор имел сейчас так называемое тоннельное зрение, направленное вверх, где возле судорожно извивающегося на самом краю связанного пса стоял главный изобретатель, Дитрих. Он держал в руках небольшой плоский прибор, формой и размерами напоминавший нетбук, и что‑то регулировал на панели прибора.

— Ну что, ты скоро там? — прокричал снизу его помощник. — У меня уже глаза слезятся от солнца, даже очки не помогают!

— Погоди ты! — отмахнулся Дитрих. — Если я снова ошибусь, животное подохнет! Он и так уже переломал все лапы и, похоже, ребра. Тяжелый, зараза, я неправильно вес определил. Надо было не на глаз, а точно взвесить!

— Ага, и на чем? Наши лабораторные весы рассчитаны на десять килограммов, и…

Договорить он не успел — клацнув зубами, начал медленно заваливаться набок. И вовсе не от ментального удара, а от самого обычного, наотмашь по челюсти. А потом ему добавили ногой по ребрам. И заполировали тычком в висок, чтобы отрубился надолго.

Да, можно было ударить ментально. Но Кай, услышав о травмах пса, озверел. Он даже зарычал, нанося удары. А когда безымянный (для него) тип потерял сознание, Кай медленно поднял пылающий фиолетовым взгляд вверх.