Книга Меньшее зло - Андрей Красников

– Спасибо…

Увидев жиденькую очередь, я пристроился за опиравшимся на костыль мужчиной и некоторое время молчал, постепенно двигаясь к заветной двери. А потом громко вздохнул и тоскливо пробормотал:

– Не жизнь, а дерьмо…

Слова упали на благодатную почву – мужчина оглянулся, оценил мой внешний вид и понимающе кивнул:

– Первый раз?

– Что?

– На раздаче первый раз, говорю? Только из госпиталя?

– Да.

– А что случилось? С фронта вернулся?

Как выяснилось спустя несколько минут, мне чрезвычайно повезло – новый знакомый оказался весьма общительным. Рассказав собственную немудреную историю, я удостоился пары сочувственных слов, а потом узнал, что собеседника зовут Джейком, он был солдатом и воевал против мексов, но получил тяжелое ранение и оказался не у дел – врачи кое-как выдернули его с того света, частично восстановили изуродованную ногу, однако на этом посчитали свой долг исполненным.

– Хромаю до сих пор. На службу не берут, работы нет. Хорошо еще, жилой отсек заслужил. И талоны.

– А мне теперь даже жить негде.

– К себе не пущу, – мгновенно встревожился Джейк. – Найди кого-нибудь другого.

– Я и не собираюсь к вам идти. Я спросить хотел – в армии сейчас много платят?

– Мало, – бывший солдат со злостью плюнул на мостовую. – Ты жизнью рискуешь, а взамен… тьфу…

– Но все-таки платят?

– Да.

– А где больше всего получается?

– Парень, не иди туда. Лучше здесь устройся. На ферму съезди…

– Ну да, как же, – внезапно фыркнула стоявшая перед нами женщина. – Кому мы там нужны, на этих фермах? Там все автоматы делают. Не слушай этого дурака, мальчик.

– Сама дура, – беззлобно огрызнулся Джейк. – Его на фронте убьют.

– Тебя же не убили?

Разговор практически мгновенно перешел на повышенные тона, в дискуссию вступили еще несколько человек и я очень быстро услышал все необходимое – нормальной работы в городе не было, частные предприятия старались обойтись как можно меньшим количеством сотрудников, а оставшимся не у дел людям приходилось рассчитывать только на поддержку государства.

– Если ночевать негде, подай заявление, тебе дадут койку в центре, – сообщила мне успешно посрамившая Джейка спорщица. – Не замерзнешь, выспишься, а дальше уже думать будешь.

– Спасибо. Так и сделаю. Но свой дом все равно хочется.

– С жильем сейчас плохо, смирись.

Когда пришла моя очередь получать паек, дождь начался снова. Я обменял пластиковую карточку на аккуратную коробку с едой, отошел в сторону, а потом замер в растерянности. Обедать на виду у всех не хотелось, подходящих мест рядом не было…

– В парк иди, – посоветовал кто-то из очереди. – Там никто не косится.

– Спасибо…

Уже через сутки я смог более-менее адаптироваться к местному обществу, разобраться в негласных правилах поведения и как следует изучить центр города.

Пришла пора сделать следующий шаг.

– Гражданским нельзя, – невнятно произнес дежуривший возле дверей комендатуры солдат, тщетно пытаясь удержаться от зевка. – Жалобы на дебоширов принимаются в городской администрации.

– В смысле? Вы не поняли, я завербоваться хочу. На службу.

Мои слова вызвали не совсем однозначную реакцию – часовой хохотнул, осмотрел меня с головы до ног, после чего сочувственно вздохнул:

– Парень, тепленькие места давно закончились. Получай талоны, живи и радуйся, что полный набор все еще не объявили.

– Мне деньги нужны.

– Что, больше жизни?

– Хочу купить дом.

Солдат закатил глаза, душераздирающе вздохнул, а потом обреченно махнул рукой:

– Жди.

На прием я попал буквально сразу же – судя по всему, этой армии очень сильно требовались добровольцы, но жители страны предпочитали игнорировать свой гражданский долг и отсиживаться в тылу. У нас такого не могло быть в принципе, но здесь…

– Проходите. Ваш идентификатор, пожалуйста.

Совсем еще молодой капитан засунул мою карточку в сканер, около минуты рассматривал появившуюся на экране информацию, а затем недоверчиво хмыкнул:

– Вы чудом выжили во время ядерной бомбардировки, но все равно хотите служить?

– Так точно, господин капитан.

– Вы понимаете, что мы отправим вас на фронт?

– Да. Там ведь хорошо платят?

Офицер откинулся на спинку кресла, сцепил на груди пальцы и уставился на меня испытывающим взором:

– В вашем досье много странностей. Зачем вам деньги? Для чего на самом деле вы хотите попасть на фронт?

– Я не хочу жить впроголодь и спать в приюте, господин капитан. Я хочу купить дом. У меня ничего не осталось, но я хочу заработать и купить дом. А Джейк сказал, что заработать можно только в армии.

– Дом? Джейк?

– Я видел картину с домом, когда лежал в госпитале. А Джейк – бывший солдат, мы вместе получаем еду.

На этот раз в глазах собеседника проскользнуло откровенное подозрение, он всерьез о чем-то задумался, после чего отрывисто бросил:

– Ждите за дверью. Я вас вызову.

Гулять по коридору мне пришлось долго, минут десять. Но результат того стоил – когда капитан снова пригласил меня в кабинет, то выглядел гораздо спокойнее, чем раньше.

– Я проверил ваши слова, господин Фишер. Ваш лечащий врач подтвердил, что соответствующая картина в госпитале есть, а также рассказал кое-что о вашем самочувствии.

– Надеюсь, мне можно…

– Он сообщил, что на фоне серьезной амнезии у вас могут развиваться навязчивые идеи, основанные на самых незначительных впечатлениях. Вы это осознаете?

– Э… а что я должен ответить?

– Доктор Льюис заверил меня в том, что идеи, подобные вашей, не несут прямой угрозы обществу. Более того, они способны стать очень серьезным мотивирующим фактором. Однако вам желательно учитывать этот диагноз во время принятия жизненно важных решений.

– Господин капитан, мне просто хочется иметь свой дом. Я готов к службе.

– Хорошо. Вы обладаете какими-нибудь полезными навыками?

– Не знаю, господин капитан.

– Хорошо. У нас есть много запросов из прифронтовой зоны. Обеспечение, охрана…

– Туда, где больше платят.

Не успевший договорить офицер бросил на меня недовольный взгляд, но кивнул:

– Значит, охрана. Контракт рассчитан на пять лет. Расторжение контракта возможно только с разрешения армии. Вас это устраивает?