Книга Имитатор. Книга вторая. Дважды два выстрела - Олег Рой

— Понятно. А когда уходила эта ваша Гюзель, служебные же двери еще открыты были? Может быть, кто-то зашел незаметно? Охранник где был?

— Витя всегда у главного входа. Но чтобы кто-то… — Аристарх Петрович нахмурился. — Да нет, что вы! Вы же видели наши служебные, там и спрятаться-то негде. Только в запаснике, но там не повернуться, в смысле, там тоже не спрячешься, все заставлено, завешано. В общем, я все закрыл и тоже пошел к главному входу. Должны были журналисты приехать, две телекомпании, нужно было их встретить. И из художественного музея обещали быть. Но тут как раз…

— Таким образом все случилось, когда ни журналисты, ни прочие почетные гости еще не появились.

Аристарх Петрович кивнул:

— Точно так. Я вышел на крыльцо, порадовался, что дождь никого не отпугнул, народу довольно было — Софи действительно сейчас очень популярна. И только я обрадовался, как погас свет. И… знаете, это все как-то очень быстро случилось. Я метнулся к электрощитку, точнее, только подумать об этом успел, стекло хрустнуло так… отвратительно, хуже зубной боли, честное слово. Вот хруст этот гадкий — и сразу витрина посыпалась.

— Вы сами видели, как она посыпалась?

— Конечно, сам. А! Вот вы о чем. Куда я смотрел? Я ж говорю, только подумать успел, что надо к щитку бежать, попытаться включить. Вроде как взмолился, чтоб это было просто замыкание, и все быстро наладилось. Но голову в ту сторону повернул, конечно, потому что… не знаю, инстинктивно, что ли. Поэтому и видел… Ну а потом уже внутрь побежал.

— Через дверь?

— Через дверь, через дверь. А Витя с Анастасией Леонидовной уже возле щитка были, раньше меня. Ну вот… свет зажгли, кинулись в галерею… а там…

— И мимо вас никто незнакомый не пробегал?

— Пробегали, конечно. Все же тоже внутрь ринулись. И те, кто в холле был, и те, кто снаружи дожидались, через разбитое стекло все внутрь побежали. Ужасно!

— А наоборот: из галереи на улицу, никто не бежал?

Он немного подумал, покачал головой:

— Нет. Я сто раз уже в памяти все это перебирал. Нет. Никого не было. Если только через разбитую витрину… но этого я видеть уже не мог, сами понимаете.

Ничего я не понимаю, сердито подумала Арина. Если никаких приспособлений для короткого замыкания никто в галерею не подкладывал — а ничего же такого не нашли — значит, либо это какое-то невероятное совпадение, либо кто-то в нужный момент плеснул на гнилую проводку водой или дернул ее посильнее. То есть, если это не совпадение, кто-то был внутри. Либо сам стрелок, либо сообщник.

Кто-то был внутри… Известный или посторонний? Ладно, посторонних пока отложим.

Во-первых, в галерее находились собственно сестры Бриар. И теоретически одна из них вполне могла бы выстрелить в другую. Воспользоваться моментом, когда проходишь мимо очередной перегородки — и можно стрелять. А чтоб не допустить следов пороха, неизбежных при близком выстреле — завернуть пистолет в какую-нибудь тряпку. И возможность «погасить свет» тоже присутствует.

Вот только разбитое стекло почти наверняка означает выстрел снаружи, ибо — с чего бы ему иначе разбиться? А главное — пистолет-то куда делся? Испарился? Не было времени от него избавиться. И спрятать негде, все-таки не иголка.

Кроме же сестер внутри находилось раз-два и обчелся людей.

Охранник на входе — с его позиции, может, и можно было провернуть трюк с проводкой (и то сомнительно), но он уж точно никак не мог выстрелить с соответствующего направления. Дамочка-гид, заместительница Туша, встречавшая гостей в холле — аналогично.

Сам директор в искомый момент стоял на крыльце, ожидая прибытия искусствоведов и журналистов. Теоретически он мог бы, сделав пару шагов в сторону, выстрелить в появившихся за стеклом сестер. И обеспечить выключение света — тоже запросто. Даже мотив ему придумать можно. Сам сказал: сейчас вокруг картин Софи Бриар настоящий бум начался, ему это очень, очень выгодно. Но вот мог ли он действительно сделать эти два-три шага в сторону? Любой другой — да, легко: явившиеся к открытию выставки воспринимали своих, скажем так, коллег как одну сплошную массу, где никто никого особенно не замечал. Никого — но не директора, разумеется. Он-то выделялся среди этой толпы, как павлин среди воробьев. Если бы он хоть нос почесал, кто-то непременно заметил бы. А уж выстрелить… Нет, директора, пожалуй, можно вычеркнуть.

Старательно скрывая сомнения под теплой улыбкой, Арина поблагодарила директора за помощь.

— Что вы! — столь же дружелюбно улыбнулся тот. — Всегда пожалуйста!

— Аристарх Петрович, — она улыбнулась еще нежнее. — Последний вопрос. Как вообще идут дела у галереи?

— В смысле, не подкосила ли нас эта трагедия?

— Нет-нет. Думаю, трагедия вам скорее всего пошла на пользу. Я спрашиваю, так сказать, ретроспективно.

— Вот вы о чем, — он продолжал улыбаться. — Не могу сказать, что мы купаемся в деньгах, но дела идут в целом неплохо. Спросите в налоговой, спросите в банке, вот, — он протянул Арине листок, — тут все данные, включая кредитную историю. Я вашему коллеге их давал, но пусть у вас тоже будут. Убийство, как бы цинично это не прозвучало, действительно пошло галерее на пользу. И интерес к нам возрос резко, и, думаю, цены на картины Софи сейчас тоже взлетят, а с ними и мой процент. Но поверьте, мои дела таких экстраординарных мер не требовали. Галерея и без того вполне жизнеспособна.

— Не обижайтесь.

— Я не обижаюсь. Приходите, если еще что-то понадобится, — директор галантно помог Арине с курткой, распахнул входную дверь.

— Аристарх Петрович! — радостно воскликнула стоявшая на крыльце хорошенькая девушка в узких лиловых брючках и лиловом же с желто-коричневыми всполохами шарфе, скрывавшем практически всю верхнюю половину ее хрупкой фигурки.

Арина отметила, что шарф делает серые девушкины глаза тоже лиловыми. И в сочетании с бесшабашно встопорщенными рыжими волосами это смотрится очень даже симпатично.

— Вы меня не помните, конечно! — еще радостнее продолжала девушка. — Я Лика, я к вам с нижайшей просьбой.

За спиной у нее маячил худой парень с безразличным лицом. Через плечо у парня висел квадратный, как у фотографов, кофр.

— Что такое? — чуть помрачнел директор.

— Ой, только не отказывайте! Я Лика, я с Софи и Николь в одном классе училась, и… Ну понимаете… Черт, я типа стервятник выхожу, — она улыбнулась столь же смущенно, сколь ослепительно.

— Вы журналистка?

— Ой, что вы! Наоборот! Гарик, — она мотнула головой в сторону парня с кофром, — у меня интервью берет. Аристарх Петрович! — девушка молитвенно сложила ладони в черных кожаных перчатках без пальцев. — Можно в галерее сфотографироваться? Возле сонькиных картин? — она подумала пару мгновений и добавила. — И на крыльце! Да? — она обернулась к парню, тот кивнул. — Чтобы вывеска галереи видна была. Аристарх Петрович! Вам ведь тоже лишний пиар не помешает, а?