Книга Халява для лоха - Ирина Майорова

Андрюху менторский тон тетеньки-«чайника», кажется, обидел. В доказательство того, что про языческие знаки и символы он знает не меньше Агнессы, Суслов начал пересказывать книжку, подаренную ему приятелем на день рождения. Обухов ловил обрывки фраз: «…шаманы, жрецы больше тысячи лет назад использовали их как коды. Посмотрел человек на такой рисунок – и психика уже нарушена, он уже словно зомбированный… Назад, в ясное сознание, его уже не вернешь никакими способами… Ученые для эксперимента закодировали одного мужика супердревними знаками, а раскодировать так и не смогли. Психологов, психиатров тьму-тьмущую нагнали, методы самые современные использовали…»

– Но медицина, – Андрюха вздохнул, смешно выпятил вперед нижнюю губу и развел руками, – оказалась бессильна.

– По-моему, бред, – обозначил свое присут­ствие и более того – внимание к ведшемуся в отделе разговору Алик. – Михаил Иосифович, вы что по этому поводу думаете?

– Я? – переспросил Гольдберг, который, как все знали, мог делать несколько дел одновременно, например читать и внимать происходящим в отделе разговорам и спорам. – С книгой, о которой сейчас говорил Андрей, я не знаком, но, думаю, это что-то эзотерическое. Наукой я эту область человеческих изысканий не считаю, по большей части это фантазии, плод, так сказать, мистически настроенного воображения. Но кое с чем, думаю, можно и согласиться. Например, с тем, что многие архидревние знаки и символы направлены на разрушение человеческой психики. Я где-то читал, что в Швеции или Англии мои коллеги подняли вопрос о запрещении их использования в массовой культуре, а следовательно, и в рекламе, которая, как нам с вами изве­стно, рассматривается сейчас как часть массовой культуры.

– Вот видите! – Суслов победно оглядел присутствующих. – Даже традиционная наука это признает!

– Я вам более скажу, – с ласковой снисходительностью кивнул Андрюхе Гольдберг. – Есть основания считать, что даже буквы несут в себе определенную энергию. Те же эзотерики, например, не рекомендуют брать в качестве названия фирмы или магазина букву «омега». Ни ее соб­ственно графическое начертание, ни «расшифровку». Потому как она олицетворяет конец чего бы то ни было – цикла, существования, развития. Напротив, буква «А», или «альфа», воплощает в себе энергию движения, устремления вперед. А латинская «S» – это якобы сублимация энергии. Но по-моему, друзья мои, мы увлеклись, – привел коллектив в чувство Гольд­берг, краем глаза уловивший на лице начальника недовольство болтовней подчиненного. – Константин Дмитриевич, я готов доложить вам свои соображения по поводу параметров модели, которая будет использована в рекламе колготок, а также предлагаю обсудить ритм сюжета и цветовую гамму, более всего к нему подходящие.

– А что, у нас уже есть идея? – грустно усмехнулся Обухов. – Я, например, ничего ценного пока ни от кого не услышал.

– Ну как же? – обескураженно взглянул на главу креативного отдела психолог. – Ведь мы, кажется, остановились на варианте, где дама крутится весь день как белка в колесе, но и к вечеру полна неиссякаемой энергии… Вы же еще хотели с Валерией поговорить.

– Про Валерию забудьте, – нетерпеливо поморщился Обухов. – Я вчера обсудил этот вариант с компетентными людьми, они сказали, что рекламировать колготки Валерия вряд ли согласится. Только если уж совсем немыслимый, заоблачный гонорар предложить… У нее, дескать, сейчас твердая установка: если и участвовать в рекламе, то только солидных товаров. Престижных авто, дорогого парфюма, драгоценностей, элитных телевизоров…

– Ну ни хрена себе! – возмутился Алик. – Значит, бульварное издание на всю страну расхваливать – это ничего, а колготки – западло?!

– Да не заводись ты, – осек подчиненного Обухов. – Я потом сам хорошенько подумал и понял: не нужна нам здесь Валерия! Тетке сорок лет, трое детей. Как бы она своей фигурой ни занималась, какие бы гимнастики, массажи, растирания ни употребляла, все равно на формы девчонки-двадцатилетки не тянет. А нам ведь в ролике придется живот героини демон­стрировать. «Изюминка»-то эта самая, будь она неладна, между пупком и лобком находится.

– Не-е, жаль, что Валерии не будет, – не унимался Алик. – Вся ж страна знает, что она чем-то восточным увлекается: то ли йогой, то ли ушу. А колготки эти – японские. Очень даже логично.

– А я как раз в наших портфолио такую девочку нашел, – предотвратил взрыв негативных эмоций у Константина Гольдберг. – Внешность в целом славянская, но с элементом восточной крови. Смугленькая, глазки чуть-чуть раскосые.

– Вот и будем с ней работать, – заявил, как отрубил, Обухов. – Акцент делаем, естественно, на капсулке, но в качестве завлекалки берем тему секса.

– Секса или сакса? – хихикнул Андрюха.

– Сакс уже наши конкуренты отработали, – бросил Алик, не оценив «шутки юмора» непосредственного подчиненного. – Полная фигня, между прочим. Девка с инструментом на активную лесбиянку похожа или даже на мужика переодетого.

– Сюжет будет такой, – сделав вид, будто не слышал диалога дизайнеров, – продолжил Обухов. – Она, стоя к камере спиной, в полумраке расстегивает платье – бывают такие, со сквозной застежкой впереди… И тут входит он. Она испуганно оборачивается, и то место на колготках, где капсула, вдруг загорается, как попавший в луч света драгоценный камень. Он припадает на одно колено и целует капсулку. Идея в том, что витаминов и энергии, содержащихся в этой родинке или изюминке, не только ей на целый день хватило, но еще и ему осталось.

– Классно! – восхитилась Грохотова. – Самое интересное, меня, когда я слоганы сочиняла, тоже все время в этот ракурс тянуло. Вот смотрите: «Колготки «Родинка» – здоровье, сексуальность, красота!» Это слоган. А основной текст такой: «Родинка». Единственные колготки, снабженные витаминной капсулой, которая, рассасываясь, отдает свои полезные вещества вашему организму в течение всего дня. Но оставляет кое-что в запасе и для вашего любимого». В заключение – повтор слогана: «Родинка» – здоровье, сексуальность, красота».

– Да-а, прямо скажем, не шедевр, – огорчился Обухов. – А еще варианты есть?

– Есть, – обиженно поджала губы Надежда. – Только я не понимаю, чем тебе это-то не нравится? Что, у «Омса» или «Санпелегрино» лучше? – И, манерно воздев глаза к потолку, Грохотова пропела: – «Омса» знает все о твоих желаниях». «Санпелегрино». Примерь красоту!», «Прочные, как истинные чувства». Супер, да? Блеск! – Надежда теперь зло смотрела на Обухова. – Вон тебе даже Михаил Иосифович скажет: если напичкать слоган и текст словами «ощущение», «желание», «чувство», то фиг ли с хреном покупателя эти самые чувства обуяют! А может, даже наоборот! Я правильно говорю, Михаил Иосифович?

– В общем, да, – примиряюще улыбнулся Гольдберг. – Мне лично идея Наденьки нравится, просто слоган надо сделать более легким, что ли. Более запоминающимся.

– Может, все же попробуем поиграть с «Изюминкой», а не с «Родинкой»? – осторожно поинтересовалась Агнесса Петровна. – Предлагаю такой вариант: «У каждой женщины должна быть «изюминка». Колготки с одноименным названием вам ее обеспечат». Или: «И Восток, и Запад нашей «Изюминке» рады!» По-моему, неплохо. Восток – это Япония, где такое удобное и целебное чудо придумали, а Запад – законодатель моды.