Книга Времена моря, или Как мы ловили вот такенную акулу с вот такусенькой надувной лодки - Мортен А. Стрёкснес

Итак, птицы, растения и животные – все они, от львов до орлов, свиней, дерев, волков, кузнечиков, собак, ласточек и далее по длинному списку, представлены морскими разновидностями. Одни животные становятся тучнее и энергичней на южном ветру, другие – на северном.

На Морской карте отображены леса, горы, города, народы и звери Скандинавского полуострова и прилегающих земель – Дании, Шотландии, Фарерских и Оркадских (ныне – Оркнейских) островов, Шетланда и Исландии. В лесах (буде они есть) рыщут волки, пасутся олени благородные и северные, бродят лоси и прочие звери. На Оркадских островах жизнь животных отображена в несколько сказочном ключе: из плодов фруктовых деревьев выводятся живые детки духов[52].

Но наибольшей живостью отличаются рисунки водяных чудовищ на морских просторах между упомянутыми странами – именно этим рисункам и обязана своей славой Carta Marina Олафа Магнуса. На северной и восточной частях карты, заполненных в основном морем, изображены чудовища, одно фантастичнее другого. Глаза некоторых горят адским, кровавым огнем, а из пасти торчат острые зубы. Другие без труда заглатывают корабль – эти нарисованы либо с рылом, перекошенным от злобы, либо наводят ужас одним своим жутким размером. В книге Олаф Магнус подробнейше описывает каждое из них. Вот ничего не подозревающие мореплаватели, решив, что наконец выбрались на твердую землю, разводят костер на спине морского чудовища, чтобы приготовить поесть. Почуяв жар, гигантская рыбина просыпается и собирается нырнуть, а люди стоят, онемев от изумления, и некоторым из них, видимо, суждено пойти на дно.

Морская карта изображает морских единорогов, огромных летучих рыб, рогатых водяных коров, морских носорогов, морских коньков величиною с быка, ядовитых морских зайцев, морских мышей, а также полипа – одной из десяти клешней он хватает с корабля моряка и несет на корм своим голодным домочадцам, которые уже ждут на дне.

Во времена Олафа Магнуса моряцкая жизнь была отнюдь не сахарной. Когда же моряки увидели копии Морской карты (а некоторые, разбиравшиеся в латыни, очевидно, прочли и книгу), можно представить, какой ужас их обуял. Они и без того были наслышаны о многочисленных морских напастях. Однако фантастический бестиарий ученого Олафа Магнуса с перечнем самых кошмарных тварей потряс моряцкую братию сильнее самой невероятной байки, подслушанной в грязной портовой таверне. Некоторые, и их можно понять, начали подыскивать себе работенку на берегу, от греха подальше.

Что может сделать человек, повстречавши Клюворыла (Ziphius), который на карте плавает у Фарерских островов? Что можно противопоставить гигантскому демону с совиным рылом и крючковатым клювом? Спинным плавником тот делает в днище корабля огромную пробоину, а затем, просунувшись в нее, пожирает экипаж.

А щетинистой морской свинье? Видом своим та напоминает дико заросшего секача, только на драконьих лапах, с двумя глазами по бокам и третьим на брюхе у пупа. Иногда морская свинья охотится вместе с морским тельцом – “собратом по оружию”. Каждая из этих тварей свирепа и по отдельности – объединившись же, они свирепеют пуще прежнего. Встреча с парочкой этих разбойников – худшее, что может произойти с моряком.

Одна морская свинья была замечена в 1537 году в “Германском океане”, пишет Олаф Магнус. По этому поводу Ватикан назначил специальную комиссию, поручив ей расследовать, что могло предвещать сие происшествие. Римские светила пришли к заключению, что явление морской свиньи, что бы оно ни предвещало, было предзнаменованием недобрым. Ибо животное это есть символ кривды – не в смысле правдивости россказней о нем, но в смысле того, что сама морская свинья, со всей превратностью ее физических форм, есть искажение истины, – установила папская комиссия.

Книга содержит также ряд практических советов мореплавателям. Олаф Магнус пишет в частности, что отдельные чудовища боятся звуков боевого горна. Среди них водокрут, или спермацетовый кит (Physeter), то есть кашалот, извергающий водопады и способный потопить самый крепкий корабль. Звуки горна так режут его слух, что кашалот спешит укрыться от них в бездонной морской пучине. В подтверждение своих слов Олаф Магнус ссылается на авторитетных древнегреческих и древнеримских авторов в области географии и естественной истории – Страбона и Плиния Старшего. Еще он советует морякам бросать в море здоровые чаны и бочки, чтобы морским чудовищам было с чем позабавиться. Если не поможет и это, тогда устроить пальбу из метательных машин и бомбард (пушек), чтобы грохотом канонады отпугнуть противника.

Еще судно может подвергнуться нападению пернатых, птиц наподобие перепела, которые, налетев, усаживаются на мачты и паруса такой тучей, что под ее весом уходит на дно и самый мощный из кораблей. В таких случаях команде следует жечь факелы. И кстати, опасаться надо не только крупных рыб. Водится в море одна рыбка-прилипала – длиной всего-то полфута. По-латыни зовется она Remora (“помеха”), по-гречески Echeneis (“удерживаю корабль”). По самому имени ясно, что рыба, прилипнув к кораблю, не дает ему плыть. Дуют ли ветры, бушуют ли штормы, корабль ни с места, стоит как вкопанный. Эти сведения Олаф Магнус почерпнул у Исидора Севильского (около 560–636); впрочем, еще Святитель Амвросий Медиоланский (около 337–397) упоминает эту особенность прилипалы, считая его “ничтожной, мелкой и подлой”[53] рыбешкой.

“В небе, на земле и на море – всюду человека подстерегают недруги”, – пишет Олаф Магнус, продолжая описывать морских гадов – один хлеще другого. С ликами львов и людей. К некоторым, таким как кальмар, нельзя прикасаться, не то отнимутся руки. Поймавши в сети или на крючок, следует немедля выпустить его на волю, иначе налетит страшная буря и потопит корабль. Кальмар предвещает распри и войны на земле, а также скорую кончину князей.

На самом верху карты, возле Гренландии, из моря торчит бородатая образина драконоподобного существа. Мермен (морской человек) изображен с ногами, а не с рыбьим хвостом, в отличие от русалок. Мермены поют жалобным, тоскливым голосом, а по ночам пробираются на борт кораблей. “В этом случае корабль в пути ждет настоящая беда”, – пишет Олаф Магнус. Та часть корабля, на которую пробрался мермен, начинает перевешивать, и, если мермен вовремя не уберется, корабль неминуемо пойдет ко дну. Как сказывали Олафу Магнусу “надежные норвежские рыбаки”, коли случится злосчастье подцепить на линь морского человека, надо тотчас же рубить снасть, не то начнется бесовщина. Вдруг налетит буря, да такая суровая, что опрокинет небо. И тогда жди, что, почуяв добычу, набегут еще морские люди и прочая нечисть с помыслами недобрыми. Чудо, если моряки уйдут подобру-поздорову[54].