Книга Согретые любовью - Кэрол Мортимер

На долю секунды улыбка Джейн дрогнула. В прошлый раз этим уменьшительным именем ее назвал Гейб… Нет, сегодня нельзя вспоминать о нем! Родители были в отличном настроении, и она не хотела портить им весь праздник.

К изумлению Джейн, долгожданными гостями оказались Гейб и его родители. Ей и в голову не пришло спросить у родителей, кого именно они ждут. Она полагала, что увидит каких-нибудь давних знакомых и будет чувствовать себя непринужденно.

Рослый, привлекательный мужчина с темными волосами, седеющими на висках, вошел в комнату первым, в сопровождении матери Джейн. Следом ее отец ввел белокурую элегантную женщину, мягкий американский акцент которой насторожил Джейн еще до того, как через порог шагнул Гейб.

Джейн оцепенела. Она и представить себе не могла, что ее родители пригласили к себе на Рождество Гейба и его родителей! Они же едва знакомы с ними, так с какой стати?..

На ее лице застыло изумление. Гейб стойко выдержал ее взгляд, и Джейн вдруг поняла, почему он здесь. Как раз в тот день, когда ее родители неожиданно приехали в Лондон, у Гейба была назначена на десять часов деловая встреча!

Именно Гейб предложил ее отцу работу. Благодаря ему отец Джейн помолодел, а мать вновь засияла красотой! Но этого не может быть! Неужели он задумал снова разорить ее родителей?

Нет, уверенно возразила Джейн самой себе. Во-первых, разорить их уже невозможно. Во-вторых человек, с которым она встречалась последние две недели и которого полюбила, не сделал бы ничего подобного. Тогда в чем дело? Что все это значит?

— Подумай как следует, Джейн. — Гейб прошелся по комнате и остановился перед Джейн. Его голос звучал любезно, но аквамариновые глаза были холодны, как лед. Как айсберг, который Джейн однажды видела на фотографии. — Подумай, — еще раз негромко повторил он. — А пока поздоровайся с моими родителями.

Беда заключалась в том, что она утратила способность думать, прослушала, как ей представили отца Гейба, хотя заметила, что сын очень похож на него. Правда, аквамариновые глаза пожилого мужчины поблескивали тепло и дружески, пока он пожимал ей руку.

Марисе Вон было уже за пятьдесят, но она сохранила красоту, производила впечатление жизнерадостной и довольной жизнью женщины. Невольно Джейн почувствовала расположение к супругам.

— Дженет — чудесное имя, — ласково произнесла Мариса. — Оно идет вам, дорогая. — И она приняла из рук Дафны стакан пунша, чтобы согреться после долгой поездки.

— Дженет предложила погулять, — громко объявил Гейб, и обе пары умолкли. — Хотите присоединиться к нам?

— Прекрасная мысль, — одобрительно кивнул его отец. — Но в такую погоду я предпочел бы посидеть у огня. — И он протянул к камину озябшие руки.

— Дженет, возьми в коридоре мое пальто, — посоветовала Дафна. — Иначе простудишься.

Джейн никуда не хотелось идти, она была готова заявить об этом, но обе пожилые пары смотрели на нее с такими ласковыми улыбками, что у нее не осталось выбора. Показаться грубой она не хотела.

— Теперь ты сможешь сказать мне все, что собиралась, — заявил Гейб, как только они вышли из дома и вдохнули бодрящий морозный воздух.

Они неторопливо шагали к конюшне, где Джейн раньше держала лошадь.

Она не знала, что сказать Гейбу, ей вообще не хотелось говорить. От потрясения она пока не оправилась. Еще вчера она была уверена, что больше они никогда не увидятся, и при этой мысли ее охватывала тоска. А теперь она ощущала совсем другую боль.

— Зачем, Гейб? — наконец удалось выговорить ей. Он устремил взгляд вдаль, на унылый зимний пейзаж, равнину, припорошенную снегом.

— Зачем я приехал сюда с родителями? — уточнил он. — Нас пригласили. Отказаться было бы невежливо… — Он повернулся к конюшне.

Джейн засмотрелась на его профиль, худую щеку, стиснутые челюсти. Он словно ожидал удара… Она с трудом сглотнула.

— Нет, я спрашивала о другом, — покачала она головой. — Зачем ты пытался разыскать меня три года назад? — Возможно, ей удастся сложить разрозненную мозаику, услышав его ответ.

Гейб снова повернулся к ней и слегка нахмурился.

— А я думал, ты уже все поняла, — саркастически произнес он. — Я же хотел отомстить — женщине, которая по вине моей жены лишилась мужа и стала добычей репортеров, поскольку ее муж погиб в аварии вместе с любовницей. Мало того, эта женщина потеряла ребенка! Ведь так все и было — правда, Джейн? — вызывающим тоном продолжал он. — Как видишь, я успел о многом подумать. И пришел к досадным выводам.

Джейн по-прежнему смотрела на него во все глаза. Этого человека она любила.

— Я… — она облизнула сухие губы и с трудом сглотнула, — я могла ошибиться…

— Могла? — Гейб шагнул к ней и взял за руки. — Джейн, ты действительно ошиблась! — Его глаза гневно блестели, на щеке подрагивала жилка. — Ты до смешного далека от истины. Но мне не до смеха, — мрачно добавил он.

За последние несколько дней она успела о многом подумать и поняла, что ошиблась еще две недели назад, впервые увидев Гейба. Смерть Дженнифер и вправду стала для него ударом, но он никого не собирался винить. Свою жену он знал лучше, чем кто-либо другой.

Но если он не хотел отомстить, зачем разыскивал ее? Джейн ничего не понимала.

— Гейб, я ошиблась, — с трудом выговорила она и, коснувшись его руки, почувствовала, как он вздрогнул, но не отдернула ладонь. — Теперь я в этом уверена. Я же знаю тебя.

Он покачал головой.

— Нет, Джейн, едва ли.

Что он хотел этим сказать? Что она его никогда не узнает? Думать об этом было невыносимо. Джейн измучилась за несколько дней разлуки что станет с ней, если такую муку придется терпеть всю жизнь?

— Гейб, я просто хотела извиниться. За то, как думала о тебе, — объяснила она.

— Извинения приняты, — он коротко кивнул, но выражение его лица не смягчилось. — Пойдем в дом? — предложил он.

— Почему ты помогаешь моему отцу, Гейб? — Джейн медлила, зная, что в доме Гейб опять станет для нее чужим. А этого она боялась.

Он грустно усмехнулся.

— Значит, тебе уже все известно? — Он покачал головой. — Видимо, я задумал какую-то махинацию и втянул в нее твоего отца…

— Гейб! — Джейн чуть не застонала от горечи. — Я была не права! Теперь я точно знаю это. Мне очень жаль. Что еще я могу сказать? — Она умоляюще взглянула на него.

Он затих, его глаза стали настороженными.

— А что тебе хочется сказать?

Очень многое, и прежде всего — то, что она его любит. Но последние три года приучили ее к осторожности и скрытности. А если он рассмеется ей в лицо?

Она прикусила нижнюю губу.

— Кажется, я понравилась твоей матери, — заметила она, вспомнив, как та отнеслась к Дженнифер.