Книга Медовый месяц без гарантий - Дэни Коллинз

Девочка захихикала.

— Это мальчик. Я здесь, чтобы сказать ей: не стоит переживать, он будет в порядке.

Последние дни Имоджен мало ела и боялась, что это навредит малышу. Она плачет? Тревис хотел повернуться и обнять ее.

— Подожди. Я хочу поговорить с ней. Сказать, что больше не приду, я ей больше не нужна. Теперь у нее есть ты. И Джулиан.

Джулиан?

Она снова засмеялась.

— Если ей станет грустно, скажи, что она увидится со мной, когда появится Лилит.

Лилит?

— Иди приготовь завтрак. Только тише, не разбуди ее.

Тревис открыл глаза. Он лежал в спальне, полностью одетый, а по потолку бегали отсветы рождественских огоньков, развешанных на террасе. За завтраком Имоджен снова тошнило, и она расплакалась. В последние дни она была очень эмоциональна и плохо себя чувствовала, поэтому они решили не ехать в Италию и встретить Рождество вдвоем. Вдвоем, и еще с половинкой. После завтрака они поднялись в спальню, и Тревис пообещал позвонить врачу, но они оба заснули.

И теперь она всхлипывала рядом с ним, зарывшись лицом в подушку. Но это не был горестный плач, как раньше. Казалось, она пытается сдержать рыдания, чтобы услышать кого‑то.

Тревис застыл. Нет, это просто сон. Странный сон, которому вообще не должно быть места в жизни рационального человека. И все же он решил дать ей проплакаться. Это далось очень сложно, сердце стучало как молот, но он пересилил себя и спустился вниз.

Какой странный день. Начался он с радостной новости — им прислали авторские копии книги Имоджен, и Тревис в шутку положил их под дерево вместе с остальными подарками, несмотря на слабые протесты Имоджен.

Она еще не привыкла встречать Рождество по‑настоящему, и теперь ей не терпелось открыть подарки — даже больше, чем Тони. Сегодня обещало стать одним из самых счастливых дней в ее жизни — пока она не почувствовала себя плохо.

Тревис достал книгу, которую она ему подписала. С обложки смотрело улыбающееся лицо Имоджен — лицо девочки из сна, если бы та стала старше и красивее. Она подпирала ладонью щеку так, чтобы показать кольца. Со временем к ним добавилось третье, подходящее по дизайну. Им казалось, что в трех есть свой шарм.

Судя по предзаказам и рецензиям, книгу ждал большой успех. Благодаря поддержке Имоджен его последний проект был на высоте. Они ждали малыша. Если им разрешат путешествовать, они планировали через несколько недель отправиться на Гавайи, чтобы присутствовать на завершающих стадиях его работы.

Он уже заканчивал завтрак — тост и омлет, — когда услышал, что она проснулась и спускается вниз. Перед поездкой к доктору ей нужно поесть — главное, чтобы на этот раз не тошнило.

Имоджен подошла к нему и крепко прижалась.

— Ты плакала. Я подумал, ты можешь быть голодна. — Он не был уверен, говорить ли о своем сне, но не отводил взгляда от фотографии на столике в гостиной. Единственная фотография с ее матерью и сестрой. Вот и разгадка, почему он увидел во сне это лицо.

— Джулианна приходила.

— Ты давно не видела этих снов. — С тех пор как он сделал ей предложение.

— Она сказала, что больше не вернется. Что теперь у меня есть ты.

Его тревожила грусть в ее голосе и в то же время переполняла надежда, что больше она не будет плакать во сне.

— Как думаешь, можно ли назвать мальчика Джулианом?

— Мне нравится. — В его голове продолжал звучать переливчатый смех девочки. — А если девочка, то Джулианна?

— Мне всегда хотелось назвать ее Лилит, в честь мамы.

— Прекрасно. — Что же, он действительно сошел с ума. Но кого это волнует, когда рядом женщина, которая делает его счастливой.

Они поцеловались, и Тревис указал ей на столик с завтраком.

— Ты мой герой. Но если ребенку не понравится, я не виновата.

Да, виноват будет Джулиан.

Джулиан появился на свет спустя семь месяцев — с каштановыми волосами, как у мамы, и сложным, но интересным характером. Тревиса переполняли гордость и любовь, которые он не мог сдержать. Каждый день он не мог поверить, что когда‑то думал, будто этого будет слишком много для него. Наоборот — ему хотелось больше и больше семейной жизни.

Их дочь, Лилит, появилась на свет через два года. Цветом волос она пошла в отца, а вот глаза ее принадлежали девочке из сна. Невероятно милая и любящая, она могла обаять любого, но особенно — родителей и брата. Единственным ее недостатком была привычка по ночам пугать отца, с довольным хихиканьем подкрадываясь к родительской кровати.