Книга Крылья колдуна - Ольга Ярошинская

— Я милый, энергичный и норовлю тебя облизать, — ухмыльнулся Ланс. — Все сходится. Ты любишь собак?

— На расстоянии, — ответила Тиль. — Собаки боятся Ульриха, истерично лают, визжат. Он их тоже пугается. В общем, без собак мы пока.

— Надо решать эту проблему, — заявил колдун. — Завести песика, и пусть привыкают друг к другу. Знаешь, куда я пошел первым делом после того, как меня восстановили?

— Я думала — ко мне, — буркнула Тиль.

— Нет, — улыбнулся Ланс. — Первым делом я отправился на свою могилу. А знаешь — почему?

— Тянуло на родные места? Ностальгия?

— Потому что мне было страшно туда идти, — признался он. — Какие-то странные мысли: что меня снова затянет внутрь, словно воронкой в сливе, что цепи поползут змеями и опутают мое тело.

— Ох, рано тебя выпустили из Ордена, — вздохнула Тиль. — Когда закончим тут, я скажу Рему, чтобы подобрал тебе психиатра. Да не одного, а целую команду.

— Каждый шаг к могиле по холму давался мне все тяжелее, и когда я подошел к краю ямы, которая уже заросла травой, то едва мог стоять: ноги дрожали, я вспотел и задыхался, как загнанный конь, сердце едва не выпрыгивало.

— И что потом? — против воли заинтересовалась Тиль.

— Я стоял там, пока не успокоился, — ответил Ланс. — Пока понимание того, что все осталось в прошлом, не угнездилось во мне. В жизни бывают дрянные периоды, но они проходят. И важно оставлять их там, в прошлом.

— Почему ты мне это говоришь? — с подозрением спросила Тиль.

— Делюсь нажитой мудростью, — ответил он, лучезарно улыбнулся и обнял ее за талию. — Согласись, я же лучше собаки!

Вздохнув, Тиль убрала его руку и толкнула калитку во двор Ульриха. Тролль выбежал ей навстречу, будто ждал у окна, стиснул в объятиях.

— Ульрих, — наморщила Тиль нос. — Почему от тебя несет рыбой?

Он отстранился и выдохнул:

— У!

Глянув на Ланса, улыбнулся и протянул ему растопыренную пятерню.

— Дай пять, — колдун звонко шлепнул его по ладони. — Итак, вчера что-то произошло.

— У! — подтвердил Ульрих. Он заметался по двору, периодически показывая пальцем в небо, потом скрылся в доме и, не успели Тиль и Ланс подняться по ступеням, как тролль появился снова, нежно прижимая к груди потрошеную рыбину.

— Вот кому вчерашний дождь пришелся по вкусу, — понял Ланс. — Рано ты тучи разогнала.

— Ульрих, у тебя все хорошо? — спросила Тиль.

Тролль широко улыбнулся щербатым ртом, закивал головой, сияя как пятак, и даже лысина его радостно заблестела.

— Вот и прекрасно. Никуда не ходи, ладно? — попросила она. — На острове опасно. А в развалинах живет злая собака.

— У?

— Три раза «у», — исправил Ланс. — Хотя я поставил заслон на выход, так что цербер не выберется.

— Если только хозяин ему не поможет, — засомневалась Тиль. — Знаешь, Ланс, у меня сердце не на месте. А если то трехголовое чудище все же выйдет на свободу?

— Давай сходим, проверим, — предложил колдун. — Я могу сварганить из моей куртки отличный поводок и комплект намордников. Конечно, когда я предлагал вам завести собаку, то имел в виду что-то вроде болонки, шпица, пуделя. Цербер все же слишком экзотичная порода…

— Пойдем, — Тиль взяла его под локоть и подтолкнула к калитке. — Нам еще на уроки надо успеть. Я загляну к тебе на обратном пути, — пообещала она Ульриху. — Ты зубы почистил? Приду — проверю.

Тролль виновато отвел глаза, поджал губы и быстро скрылся в доме, а Ланс повел Тиль на холм, где пылились старые камни.

29.

Дорога показалась Тиль почти привычной: арка, от которой остались лишь воспоминания и два стертых временем основания, поворот на кладбище, разрушенные стены замка, зубчатые и неровные, словно обкусанные великаном. Ланс первым повернул ко входу в подземелье, остановился над черным провалом, провел над ним рукой. Тиль успела заметить растерянность, отразившуюся на его лице перед тем, как он посмотрел на нее.

— Две новости: хорошая и плохая.

— Защитный контур разрушен, — поняла Тиль, внутренне холодея. — Скажи хорошую!

— Кажется, мы вовремя пришли. Посмотри, — он присел, рассматривая серую пыль, — следов цербера не видно. Он все еще там.

— Уверен? — с сомнением спросила Тиль, осторожно подходя ближе.

Выпрямившись, Ланс снял кожанку, перекинул ее через левую руку, с правой ладони соскользнула сияющая плеть. Колдун снова склонился над темный проходом, куда спускались каменные ступени, свистнул.

— Песик, — позвал он. — А что у меня есть.

— Пойдем, — решительно сказала Тиль, направляясь к подвалу. Мягкий свет окутал ее, рассеивая тьму.

— Матильда, ты можешь свой фонарик на максимум поставить? — попросил Ланс, переминаясь с ноги на ногу на верхней ступени.

Белый свет полыхнул во все стороны, так что стали видны даже трещинки на стенах. Черный паук сбежал из центра паутины, бахромой свисающей над потолком, и забился в уголок. Ланс быстро нагнал Тиль, оттеснил назад.

— В прошлый раз цербер прятался за тем поворотом, — кивнула она, и колдун замедлил ход, расправил сияющую плеть, закрутившуюся на конце в петлю. — Ты хочешь его поймать?

— Почему бы и нет, — ответил Ланс. — То, что вы с Ульрихом не хотите завести собаку, еще не значит, что все такие же равнодушные. Уверен, я найду подход к церберу, — колдун обернулся и подмигнул Матильде. — Раз уж нашел подход к тебе.

— Не льсти себе, — фыркнула Тиль. — Сейчас ты меня бесишь еще сильнее, чем при знакомстве.

— Но к раздражению примешивается кое-что еще, — заметил Ланс, многозначительно подвигав бровями.

— Ничего к нему не примешивается, — отрезала она.

— Любопытство, симпатия, а может и страсть, — невозмутимо добавил Ланс, и Тиль закатила глаза. — Я все вспоминаю наш шкаф. Что же там было такого, что тебе сорвало тормоза? Не пальто же Петры, в самом деле… Возможно, сработал эффект неожиданности? Все произошло спонтанно, и ты не успела выставить свои железные границы. А может, секрет в том, что ты сама была инициатором? Я не давил на тебя, и ты поцеловала меня сама.

— Это была вынужденная мера! — воскликнула Тиль. — Давай сначала поймаем трехголового пса с огромными клыками, который затаился где-то за углом, а потом уже будем выяснять отношения.

— Отношения, — со значением повторил Ланс. — Сама признала, что они у нас есть.

Он взмахнул плетью, и та, закрутившись, стегнула за угол и, не найдя цели, вернулась назад. Ланс заглянул в темный проход.

— Ну-ка, посвети, — попросил он Тиль.

Она шагнула за ним следом, рассеивая мрак, и Ланс присел у безжизненного тела, лежащего у стены неопрятной лохматой кучей. Три собачьи головы были запрокинуты, кровь, вытекшая из ровной раны на грудине — там, где три шеи соединялись, — загустела на каменном полу и глянцево блестела, как черное зеркало.