Книга Ритуал - Марина и Сергей Дяченко

И она отправилась. Мокрые сандалии жестоко натирали ноги, и пришлось бросить их по дороге. Балахон, тоже мокрый, нещадно облепил принцессино тело, но снять и его Юта не решалась.

Понемногу светало. Юта оскальзывалась на камнях, обламывала ногти, оступалась и скользила, и розовые ступни ее скоро стерлись до крови.

Самое трудное… позади… Свобода…

Ей было немного непривычно идти под небом и под ветром, и скоро она начала задыхаться. Впору было подумать о привале, когда камни вдруг расступились и под ноги принцессе легла дорога.

Дорога! Забыв об усталости, Юта бодро заковыляла вперед, с удовольствием подмечая, что скорость ее возросла и до большого берега рукой подать.

Ей припомнился вид сверху — так и есть, это та самая дорога, которая тянется вдоль косы и скоро уведет ее прочь от замка, от дракона, от всех этих ужасов… Но тут же подумалось — а ведь дорога просматривается, как на ладони!

Было уже совсем светло. Юта оглянулась — вот он, замок, совсем еще близко, будто и не сбивала она пятки в кровь, стараясь поскорее от него отделаться.

Спрятаться? У Юты помутилось в глазах от мысли, что целый день до наступления темноты придется сидеть в какой-нибудь щели. Но здравый смысл был неумолим — Арману достаточно просто подняться в небо, чтобы увидеть принцессу, влачащуюся по пустынной дороге.

Как бы отвечая на ее мысли, над замком взвился дракон. Юта прекрасно видела его точеный силуэт в косых лучах восходящего солнца.

Не успев и подумать как следует, Юта метнулась в сторону ближайшего нагромождения камней.

Глыбы, похожие на покосившиеся каменные столбы, сразу же загородили ее от неба и от Армана, но принцесса пробиралась и продиралась вперед, гонимая инстинктом жертвы — спрятаться. В какой-то момент ей почудилось, что камни под ногами вздрагивают, шевелятся — она не придала этому значения.

Внезапно валун, на который она смело встала ногой, качнулся и провалился вниз. Юта едва успела отскочить — но в этот момент камни пришли в движение.

Юта видела в детстве, как в болоте тонула корова. Десять человек бегали вокруг и суетились, пока один из них сам не угодил в трясину и сразу провалился по пояс. Пока вытягивали его, корова утонула, издав перед смертью длинный рев, от которого волосы шевелились на голове…

Камни, в которые угодила Юта, подобны были зыбучей трясине. Один уходил в землю — на его место выползал второй, мокрый, склизкий. Мелкие камни погружались почти мгновенно, крупные валуны — медленно, но неуклонно.

Она не знала, куда бежать. Все ее мысли, желания, возможности были сосредоточены на одном — перескочить на другой камень. Не поскользнуться. Не оступиться. Не угодить ногой в расщелину. Выскочить. Увернуться.

Но камни — камни играли с ней, как кошка с мышью. Неспешный ритм, которому подчинялись все эти тонущие и возникающие валуны, незаметно ускорялся.

Она путалась в мокрых полах балахона. Камни уходили в бездну, как заглатываемые сластеной леденцы, и выскакивали на поверхность, как поплавки удачливого рыболова. Куда не падал затравленный Ютин взгляд — везде ходором ходили серые спины валунов, вызывая в памяти толчею на рыночной площади.

Очередной раз извернувшись, она кинулась грудью на круглый камень размером с большого быка. Камень издевательски качнулся и медленно, по волоску, стал уходить в землю.

— Помогите! — закричала Юта.

У нее почти не было голоса. Суетились камни, оттесняя друг друга. Кругом стоял невыносимый скрежет — будто сама земля, мучимая горячкой, скрипела зубами.

— Помогите!

Большой камень ушел в землю до половины. Вокруг него, как пузырьки в кипящем котле, возникали и проваливались камушки помельче.

— Помогите… — сказала Юта шепотом. — Кто-нибудь…

Камень провалился на две трети. Она лихорадочно оглядывалась — перескочить куда-нибудь было совершенно немыслимо. Там и тут удовлетворенно чавкала трясина, глотая валуны и выплевывая их, как вишневые косточки.

— Ой, мама… — прошептала Юта. — Ой, Арман…

Мелкие камушки, стирая бока в порошек, наваливались на тонущий большой камень. Юта уходила в землю вместе с ним, а солнце поднималось, а небу было наплевать, а принцесса проваливалась, затягиваемая чем-то или кем-то, засасываемая в трясину, гибнущая так бездарно и так отвратительно…

— Помоги… — и не звука. Хрип. Снова: — Помоги… те…

Тень закрыла Юту от солнца, равнодушно взирающего на ее смерть. Рванул ветер, пахнущий резко и необычно. Захлопали широкие, загораживающие небо крылья. Мелкие камни навалились на Ютины ноги, но в ту же секунду огромные загнутые когти подхватили ее за плечи. Рывок… Юте показалось, что со ступней ее содрали кожу. Валун ухнул вниз, ушел в землю, но Юта, уносимая прочь, уже не могла этого видеть.

VII

Туда, где солнце, никто не летает при свете дня.

Крылья устали. Внизу ожидают

Меня.

Арм-Анн

В Ритуальной комнате он принял человеческий облик, и тащить принцессу Юту стало совсем тяжело.

Юта вырывалась. Она царапалась и кусалась, она изворачивалась и кричала срывающимся голосом:

— Ненавижу! Смрадный ящер! Мерзкое чудовище! Пусти меня, людоед!

А он тащил ее и волок, и перебрасывал через высокие пороги, и тянул по ступеням бесконечных лестниц, и не пытался понять — зачем. Куда, собственно, он ее ведет? И что теперь с ней делать?

Чтобы не задаваться этим вопросом, он тащил ее все быстрее и жестче. Она сопротивлялась все меньше — берегла силы.

Когда, в конце концов ввалившись в комнату с камином, он оторвал свои онемевшие пальцы от ее воротника, принцесса, встав на четвереньки, сразу же оказалась в самом дальнем углу. Прокричала оттуда, причем голос ее хрипом стал подобен голосу самого Армана:

— Ты, чудовище, кровожадный змей! Лучше умереть, чем принять помощь из твоих рук… Из твоих грязных когтей! Ты… — и не нашлась, какое бы еще оскорбление ввернуть.

Он ощутил смертельную усталость. Неведомо зачем сунул руку в глубокий карман, извлек оттуда обломок ржавой пряжки. Уронил на пол:

— Слышишь?

Принцесса примолкла, удивленная. Арман поднял стальной обломок и снова уронил. Железо тускло звякнуло о камень.

— Слышишь, принцесса Юта? Дзеннь… Мои слова для тебя значат столько же, сколько этот звук.

Юта молчала. Арман снова поднял железный обломок и вдруг изо всей силы швырнул им о пол. Тонко взвизгнув, кусочек металла брызнул в сторону и врезался в стену.

Арман не произнес ни слова. Юта съежилась. Некоторое время они просто смотрели друг на друга — Арман холодно, непроницаемо, Юта — смятенно.

— Я расскажу тебе сказку, — медленно предложил Арман. — Хочешь?