Книга Тайна богатой наследницы - Кэтрин Гарбера

Она придвинулась ближе к нему, и он положил руку ей на талию. К его удивлению, ему понравилось танцевать с ней. На танцполе Мэри открылась ему с другой стороны. После нескольких песен Джефф произнес:

– Тебе следует чаще танцевать, Мэри. Это проливает свет на другую сторону твоей личности.

– Ты так думаешь?

– Определенно, – кивнул он.

– Девоншир, – окликнул кто-то.

Джефф обернулся и увидел довольно жалко выглядящего фотографа с дорогой профессиональной камерой на шее. Фотограф сфотографировал их с Мэри и растворился в толпе. Джефф пошел за ним, но к тому времени, когда он пробрался сквозь толпу, человек уже исчез. Малькольм с Эдмондом и газеты получат новую тему для разговоров, но Джефф справится. Он попытался убедить себя, что фото ничего не значит и не о чем беспокоиться, но он боялся, что Амелия может посмотреть на это по-другому. Вернувшись к столу, Джефф увидел, что Мэри опекала других гостей, как любезная хозяйка дома.

– Мне надо идти, – сказал он.

– Понимаю. Я еще немного побуду здесь, а домой доберусь на такси, – ответила Мэри.

Он кивнул и вышел из отеля, намереваясь добраться до Амелии, прежде чем случится еще что-то плохое.

Амелия хорошо проводила время. Биби тоже была приглашена на званый обед к Доминику Редженти, и Амелия весь вечер болтала с подругой о Джеффе и пила чудесные фруктовые коктейли.

– Я говорила, что сегодня он прислал цветы мне в офис?

– Раз сто говорила, – улыбнулась Биби.

– Это было так мило. Те же самые цветы, что были развешаны в корзинках на улицах Бата. Мы гуляли по всему городу, и никто не обращал на нас внимания. Это было так чудесно, – сказала Амелия.

Биби взяла Амелию под руку:

– Знаю, знаю. Это были дивные выходные, они казались сном.

– Я слишком много болтаю? – спросила Амелия.

– Разве что чуть-чуть, но я совсем не против. Думаю, ты влюбилась.

– Я тоже так думаю, – кивнула Амелия.

Рядом с ней сел Доминик:

– Что думаешь?

Он был одним из ближайших ее друзей. Обед был небольшой и уютный: она, Биби и Доминик с женой Люсиндой. Доминик и Амелия познакомились очень давно, на одном из показов ее матери. Он был на пятнадцать лет старше ее и на показ пришел с одной из своих любовниц, но это было задолго до того, как он познакомился с Люсиндой и остепенился.

– Не говорите ничего без меня! – крикнула Люсинда из кухни и внесла десерт.

Люсинда была знаменитым поваром, начавшим свою карьеру у Гордона Рэмсея.[9]Ее красоту и харизму заметил один из продюсеров во время одного из ранних шоу Рэмсея и предложил ей устроить собственное шоу. Тогда же Доминик начал ухаживать за ней.

– Ну вот, я пришла, – объявила она.

Доминик встал, взял у нее поднос с джелло[10]со вкусом шампанского и взбитыми сливками и поцеловал жену в щеку.

– Вы такие милые! – воскликнула Амелия.

– О да, – согласилась Люсинда. – Так что там насчет твоего мужчины? Расскажи нам про Джеффа.

– Не знаю, что сказать. Он… – Она стушевалась, понимая, что не знает, как рассказать о нем, не открывая свою душу полностью или не боясь показаться глупой: она все еще боялась боли.

– Сегодня он прислал ей цветы в офис. Те самые, что висят в корзинках на улицах Бата, – произнесла Биби, – где они провели выходные.

– Он хотел напомнить тебе о времени, которое вы провели вместе, – сказала Люсинда. – Почему ты так не делаешь, Доминик?

Он усадил Люсинду себе на колени, когда она закончила раздавать десерт.

– Потому что у тебя аллергия на цветы, дорогая.

Она поцеловала его в щеку.

– Верно.

– Еще он прислал мне фигурку из Ботсваны – там мы встретились впервые. Думаю, он заметил тогда, что она мне очень понравилась, – улыбнулась Амелия.

– Это хорошо. Что еще он замечает? – спросила Люсинда.

– Все. Когда я с ним, я чувствую себя единственной женщиной на планете.

Доминик улыбнулся ей, и она поняла, что он счастлив за нее.

– Самое время тебе найти такого мужчину. Почему ты не привела его с собой сегодня?

– У него мероприятие, на котором он должен присутствовать. Он такой же занятой, как я, но, думаю, мы совместим наши графики и будем проводить больше времени вместе.

– Это тяжело, – заметила Люсинда. – Доминик много путешествует, и в начале нашей совместной жизни мы часто ссорились.

– Да, потому что она была упряма и не хотела жертвовать работой, чтобы поехать со мной.

– Я рада, что она так поступала. Это было нехорошо с твоей стороны – просить ее пожертвовать карьерой ради тебя, – сказала Биби.

– Эй, я предложил ей быть моим личным поваром и кучу денег!

– Надеюсь, ты отказалась, Люсинда.

– Конечно, она отказалась, но в конце концов я заставил ее перенять мой образ мыслей.

Амелия рассмеялась. Пока они добродушно подтрунивали друг над другом и ели десерт, она поняла, что скучает по Джеффу. Ей хотелось, чтобы он был рядом, наслаждаясь вечером вместе с ней. Она подумала, что влюбленность – больше чем просто чувство. Ей хотелось проводить с ним каждую секунду дня и, конечно, ночи. Если бы он был здесь, он хорошо поладил бы с Домиником и Люсиндой. Она хотела, чтобы он полностью вошел в ее жизнь, и поняла, что не будет счастлива, пока не будет счастлив он.

Счастлива… В ее жизни еще не было места, где бы она чувствовала себя одновременно в безопасности и счастливой. Она боялась поверить, что происходящее между ней и Джеффом могло продолжиться, и это было нечестно ни для нее, ни для Джеффа. Она не могла дождаться, когда окажется дома и сможет сказать ему об этом. Больше она не собиралась скрывать, что любит его. Ей хотелось вести такую же жизнь, какая была у Доминика с Люсиндой, и вечный побег не был ключом к такому устойчивому счастью.

Она ушла немногим позже десяти, но позже, чем собиралась. Они с Биби поехали на такси; выходя из машины, Биби крепко обняла Амелию, и такси повезло ее домой. По мере приближения к дому, где, как она надеялась, ее ждал Джефф, внутри у Амелии разрасталось восторженное чувство.

Глава 13

Амелия вышла из машины и пошла ко входу. Томми сегодня был не один, и она улыбнулась парням, проходя мимо них. Они окликнули ее и спросили о Джеффе, но она совсем не обратила на них внимания. Приобщившись к семье Джеффа, она решила начать игнорировать папарацци, и ей это нравилось. Швейцар придержал перед ней дверь, и она поблагодарила его.