Книга Одиссей покидает Итаку - Василий Звягинцев

Новиков замолчал, прервав на полуслове свою филиппику, отошел к окну, закурил, нервничая. В черном стекле он видел замершую, с опущенной головой Ирину. Ему было ее невыносимо жалко, он понимал, что бил по живому, по последней, может быть, оставшейся у нее иллюзии о далекой, ждущей ее и благодарной за подвиг родине. Но слишком она была ему дорога, чтобы позволить ей по-прежнему верить в тех, кто послал ее сюда, к кому он испытывал острую враждебность. За то, что вмешиваются в земные дела, что сделали несчастной Ирину. «Хотя, — подумал он с усмешкой, — я должен им быть только благодарен за то, что они прислали сюда именно ее».

Он подошел, погладил ее по волосам, и она вдруг прижалась лицом к его груди, громко всхлипнула.

— Самое время звать Левашова, — сказал он чуть позже, когда Ирина слегка успокоилась. — Откуда позвонить?

Она провела его в свой кабинет. Увидев аппаратуру в действии, он присвистнул:

— Здорово. Олегу это понравится. И, боюсь, не только ему, если что.

Экран показал Левашова, сидящего за столом, заваленным радиодеталями, проводами, прочим электронным хламом, в котором Новиков не понимал и не желал понимать ничего. У него там зазвонил телефон, и Левашов снял трубку.

— А, это ты. Что надо?

— Ничего особенного. Надо, чтобы ты был здесь и сейчас. И учти, что мы тебя сейчас видим. Как в кино.

— Понятно. Кто это мы?

— Я и девушка со звезд.

— О! Ирочек, я тебя приветствую, — он изобразил улыбку. — Ты с какой стороны? Куда кланяться?

— Ладно, потом будешь политес соблюдать. Я отключаю, действуй. Запиши адрес.

— Лечу…

Андрей положил трубку и глазами показал Ирине на тумблер. Она выключила экран.

— Ну, пойдем ставить чай. Олег наверняка голодный!

Не успели они налить чайник и поставить его на огонь, как прозвенел звонок. Ирина пошла открывать и вернулась вместе с Левашовым.

Вид у нее был слегка растерянный. Левашов стряхивал снег со свитера.

— Ну и погодка, черт бы ее…

— Точность у тебя уже приличная, — сказал Андрей.

— Куда там. Метров на сто промазал. И боялся куда-нибудь в стену влипнуть. Рано еще радоваться. Это не аппарат пока, а фокус для цирка…

Ирина ничего не понимала, она видела только, что Левашов попал сюда внепространственным способом, и значит, — он все-таки сделал, что хотел!

— У тебя получилось?! И все сам, за три года?

— Отчего же сам. Вон Андрей помогал. За пивом и сигаретами бегал, — вежливо ответил Левашов. — Я слышу, у вас тут мясом пахнет. И еще чем?

— Ради такой встречи и «Наполеона» не пожалею. Мой бывший коллекционировал…

— Кстати, Ир, ты мне так и не сказала, что у тебя там вышло с твоим мэтром, — Новиков мгновенной гримасой очень похоже изобразил ее мужа.

Ирина засмеялась.

— Да так. Обычная история. Его ищущая натура нашла себе другой объект и источник вдохновения. Я, конечно, не возражала. Устала, честно сказать. И получила отставку с мундиром и пенсией. В смысле, устроил он мне эту вот квартирку, презентовал «семерку», и мы красиво расстались. В день рождения он шлет мне букет белых роз…

— Как трогательно. Чувствуется воспитанный человек… Ладно, а чем конкретно мы можем тебе помочь?

Ирина объяснила, в чем заключается суть и способ временного перехода, такого, каким она переправила в прошлое Берестина. Уточнила, в чем разница. Они вдвоем с Левашовым, перейдя на какой-то заумный язык рисунков, формул и символов, начали горячо спорить о чем-то и что-то выяснять. Новикову это было недоступно, а потому — скучно.

Он перешел к стеллажам, стал листать книги.

Удивительная вещь судьба! Ей было угодно, чтобы столько лет назад он остановился у перил Устьинского моста в печали и меланхолии, окликнул вдруг проходящую мимо девушку… И такие из этого произошли последствия. Может быть, действительно жизненно важные для целых двух вселенных? Возможно ли это? И не права ли тогда Ирина со своими теориями? А если даже и права? Он-то сам все равно поступал только так, как находил нужным. Нет ни в чем ни вины его, ни заслуги. А вот если Ирина останется навсегда на Земле, встретит своего Берестина и будет счастлива — чего еще ему-то желать? Он столько доставил ей тяжелых минут, что если сейчас поможет ей, то хоть как-то искупит свою вину перед ней.

Ирина и Левашов, кажется, договорились. Андрей вернулся к столу.

— Придется выйти на улицу. Отсюда не выйдет, — сказала Ирина. — Сейчас я оденусь соответственно сезону там, и пойдем… Вот это все, — она показала на свою аппаратуру, — можете забирать себе. Мне больше не нужно, а вам пригодится в ваших экспериментах…

Левашов погасил в глазах жадный блеск и сказал:

— Только, Ира, надо ведь сказать Андрею…

— Что? — вскинул голову Новиков. Его задело, что теперь у них появились отдельные от него тайны.

— То, что имеется одна… м-м-м… техническая, а может, философская тонкость. При наложении миров и времен возможен вариант, в котором нас просто не будет. Вообще.

— Это то есть как? — поднял бровь Новиков.

— Вот так. Просто. Про интерференцию слышал? И мы, вроде волн, можем наложиться сами на себя, и привет… Митькой звали.

— Увлекательно… — сказал Новиков. Ему до смерти надоели вдруг все эти парадоксы.

— Ну, наложимся… И как это будет выглядеть?

— А как выглядел бы мир, если бы ты совсем и не рождался? Да и твои родители тоже. Здорово бы тебя это угнетало?

— А зачем тогда нам все это нужно?

— Получается, что если мы этого не сделаем, то же самое может выйти само собой. И даже хуже…

— Уловил. Если б покойник сходил с бубен, еще хуже было бы. Что вы мне голову морочите? Я все равно в этом деле за болвана, так и спрашивать нечего. Аге квод агис, сиречь — делай свое дело и не высовывайся.

— Спасибо, Андрей. Ты даже сам не знаешь, какие вы с Олегом ребята… — сказала Ирина тихо.

— Ну да! Еще как знаю.

— Я постараюсь сделать все, чтобы устранить всякие парадоксы. Риск минимальный… И если все пройдет хорошо, я появлюсь здесь не раньше завтрашнего утра. Чтобы вас не шокировать…

Она ушла в спальню переодеваться, и друзья остались одни.

— Сможешь? — спросил Новиков.

— Думаю, да. Ничего тут сложного нет, оказывается. За исключением неизбежных в море случайностей.

— Смотри… — прозвучало это у Андрея чуть ли не угрожающе.

Ирина появилась одетая просто, но элегантно. В черном кожаном пальто, в широкополой шляпе, с трехцветным шарфом на шее. У Новикова защемило сердце. Вдруг он видит ее в последний раз?