Книга Мелодия осени - Ольга Горовая

Оба его собеседника пораженно уставились на мужчину.

- Да уж, легко произвести впечатление на Марину, если денег столько. - Растерянно и немного обиженно, пробормотал Женя.

Нет, ну правда, как дите, покачал головой Константин.

- Давайте сразу выясним. - Мужчина жестко посмотрел на парней. - Если Марина хоть слово узнает из этого разговора, или, упаси вас Бог, о том, откуда деньги - я вас прибью. Причем, всеми возможными способами. Всегда есть метод влияния. А находить пути - я умею. Ясно? - Константин выразительно смотрел на напряженных собеседников. Он не шутил, и знал, что у них не могло возникнуть по этому поводу сомнений. - Вот и хорошо. - Кивнул он, когда они согласно хмыкнули в ответ.

- Теперь, коль с этим мы разобрались, я могу забрать Марину отсюда? - Мужчина посмотрел на врача.

Тот кивнул, немного подрастеряв свою самоуверенность. Ни он, ни Коля - не привыкли к таким… разговорам.

Пацаны, твою мать! Да их бы, в миг, порвали в той сфере, где вращался сам Костя.

Мужчина, даже, легко покачал головой от такой реакции.

- Она и раньше тут не очень была нужна. - Признал Евгений, все же, недовольно глядя на него. - Но ее никогда невозможно отправить домой, пока Сашка в больнице.

Она приезжает с ним в скорой, и уходит - только вместе с ним.

- С этим, я как-нибудь справлюсь. - Улыбнулся Костя. - Значит так. Сейчас, я забираю ее, ты, - он посмотрел на ухмыльнувшегося Николая. - Едешь к ней домой, и привозишь сюда ее мать, так Марише легче будет в первый раз уйти. А ты… - Константин в упор посмотрел на Евгения. - Расскажешь ей, что состояние стабильное. Понятно? Твердо и уверенно, чтоб Марину не мучили сомнения и не грызла совесть. Она имеет право отдохнуть как человек. Сейчас, ни слова не скажешь о деньгах. А завтра, позвонишь и сообщишь… что-нибудь, сам реши, или что государство удовлетворило запрос, или что передача помогла… - Костя махнул рукой, поднимаясь со стула. - Короче, что угодно, и скажешь, что на операцию деньги нашлись. Всем все понятно?

Дождавшись очередного кивка от мужчин, Константин улыбнулся.

- Тогда, пошли к ней, а ты. - Он кивнул Коле. - Давай за ее матерью. Быстро. И лучше промолчи. - Поднял он бровь, с намеком, видя, что Коля собрался говорить.

- То, что я это ей разрешаю, не значит, что ты можешь себе такое позволять. Ясно?

Николай очень старался не рассмеяться.

Это было видно. Но кивнул и… молча, шутливо, отдал честь, прикладывая руку ко лбу.

- Так. Давай быстро. - И сам не смог сдержать усмешку Костя, поворачиваясь к Женьке, который с непониманием за ними следил. - Пошли. - И первым вышел из кабинета. - И чтоб ни слова. - Добавил он уже в дверях.

* * *

Нельзя сказать, что совместное путешествие по пустым коридорам утренней больницы сблизило двух мужчин, скорее - наоборот.

У Евгения, определенно, имелась склонность, в раздражении, доставать других людей.

Константин просто не обращал внимания на ворчание врача о том, как некоторым в жизни везет, когда другие работают.

Он не собирался просвещать этого мужчину о том, что все, что у него было, Костя заработал совершенно самостоятельно, получив от родителей лишь образование, за что и был им безмерно благодарен. И чтобы иметь то, что было у Кости сейчас, он работал круглыми сутками последние десять лет.

Но какой смысл что-то объяснять тому, кто изначально настроился тебя не слышать?

На вопрос о том, уверен ли Костя в том, что перечислит эти деньги, тот только кивнул, и предупреждающе посмотрел на врача, намекая, что дальнейшие вопросы на эту тему - неуместны.

В целом, мужчина просто старался не замечать Евгения, молча следуя за ним по переходам. Кроме одного момента, который зацепил Константина, заставив его задуматься над тем, что его собеседник спросил.

И правда, если подумать, отчего он так рьяно, без раздумий и размышлений, бросился помогать Марине?

Кто он ей?

Знакомый, который знает ее несколько недель?

Любовник, который предложил свободные отношения без обязательств?

Обычно, такие отношения не предполагают вот такой, безоглядной готовности помочь, не так ли?

Но Константину…, как-то, было все равно.

Он просто знал, что хочет и может помочь Марине.

Так что, отмел вопрос Жени о том, с какой радости тот дает такую сумму, и на что рассчитывает от Марины в ответ?

Да ни на что он и не рассчитывал, если честно. Только на то, что они сделают все, чтобы мальчику стало хоть немного лучше, облегчая тем самым жизнь его сестры.

Так Костя и ответил.

Это был единственный раз, когда он заговорил во время их пути.

У стеклянных дверей реанимационного отделения им пришлось задержаться. Кто-то из врачей, остановил Евгения, и стал что-то с ним обсуждать. Поскольку самого Костю никто бы внутрь не пропустил, мужчине пришлось ждать.

Отвернувшись от разговаривающих врачей, тот посмотрел через дверь.

Марину он увидел сразу.

И то, что Константин замечал в ней, даже на таком расстоянии и через стекло - совершенно не понравилось мужчине.

Костя тихонько выругался, рассматривая девушку.

Наверное, она мало чем отличалась от своего брата, во всяком случае, именно так представлял себе Костя людей, которые были близки к коме.

О, он вполне мог представить себе, что Марина не так уж и далека от обморока, только от измождения и усталости. И в этот момент, словно подтверждая подозрения мужчины, девушка, которая до этого стояла у стены, опустилась, усаживаясь на пол, и упираясь лицом в колени.

Костя мог поспорить с кем угодно, что Марина просто не хочет, чтобы хоть кто-то был свидетелем ее слез, даже в пустом больничном коридоре.

Боец.

Черт!

Ему хотелось быть возле нее, ободрить, поддержать, сказать, что все будет хорошо.

Просто увезти отсюда, и дать ей хоть какую-то надежду.

Почему?

Да какая разница?!

Просто Косте было больно видеть Марину такой…, словно кто-то забрал у нее всею радость и удовольствие от жизни, весь оптимизм, саму Марину.

Ту, которой он знал ее.

И мужчине очень хотелось все это ей вернуть.

Когда Коля сказал ему, что Марина все эти дни провела в больнице, Константин решил, что как только заберет ее, привезет к себе, и заставит спать, чтобы девушка нормально отдохнула, сомневаясь в том, что дома ей это дадут сделать.

Теперь…, теперь он понял, что это не решит ничего. Она, все равно, не сможет вырваться из этого всего. Просто не позволит сама себе расслабиться.