Книга Грымза с камелиями - Юлия Климова

– Обманул, как есть обманул. Сказал, что видел, да только случайно, мельком, и ничего не знаю больше.

– А почему вы ему правду не сказали?

Дед Остап потер ладони о ватные штаны и вновь потянулся к пачке с папиросами.

– Для тебя, дочка, эту правду берег. А коли всем говорить стал бы, так расплескал бы, не донес.

– Спасибо.

Я взяла руку деда Остапа и пожала ее. Немного официально получилось, но зато от души. Выйдя за калитку, обернулась – приятное место, чудесный человек!

Осикова я нашла около почти развалившегося магазинчика: он сидел на ступеньке и ругался вслух.

– Чертова дыра! Спросить не у кого... прибил бы гада... – бубнил он, нервно отковыривая от досок потрескавшуюся краску.

– Спросите у меня, Арсений Захарович, – посоветовала я, прислонившись к березе, – а потом я у вас кое-что спрошу...

Осиков вздрогнул от неожиданности и вскочил на ноги.

Глава 16

Разговор по душам с Осиковым, и мысли, пляшущие в разные стороны

– Ты что здесь делаешь? – спросил Осиков, учащенно хлопая короткими ресницами.

– Вас искала. Соскучилась, знаете ли, да и мама жалуется, что совсем вы ее забыли, ходите не пойми где, общаетесь неизвестно с кем.

– Что за ерунда, не торчать же все время у реки, – Осиков сел обратно на ступеньку и нервно сцепил пальцы в замок.

– А может, вы здесь кого-нибудь ищете? – ненавязчиво поинтересовалась я.

Колитесь, Арсений Захарович, колитесь! Если честно, уже надоело ломать голову над вашими недомолвками и поступками. Сколько можно наивно полагать, что вас окружают беспросветные дурочки, пора бы уже посмотреть правде в глаза.

– Кого мне здесь искать?! – резко воскликнул Осиков.

Плохо врете, что тут еще скажешь.

– Где вы были этой ночью?

Осиков опять вскочил, побагровел, раздул щеки и шмыгнул носом.

– Что все это значит, что за допрос?! – выкрикнул он и топнул ногой.

Я промолчала.

– Да! Я здесь не просто так, – не выдержав моего взгляда, через несколько секунд затараторил Арсений Захарович, – я ищу парня, который украл мою карту!

О! Дело тронулось с мертвой точки.

– А зачем?

– Это моя карта!

– Неужели вы так щепетильны?

– Это карта с подробнейшим планом местности, на ней помечен охотничий домик.

– Вы преувеличиваете, Арсений Захарович, обычная карта с обычным крестиком, который растягивается на квадратный километр, там нет ничего интересного для постороннего человека.

– Это тебе так кажется, ты слишком легко относишься к таким вещам, – Осиков заходил взад и вперед, – кругом враги! Мы можем лишиться всего в любую минуту!

Куда это его понесло?

– Какие враги, где они? Откуда им взяться, вы что, еще кому-то рассказывали про свои наворованные сокровища?

– Нет! Ты что! Как можно!

– Тогда чего нам бояться? – настаивала я.

– В таких делах надо быть очень осторожными, я пожил на этом свете и во многом разбираюсь лучше тебя...

Далее Арсений Захарович прочитал объемную лекцию о бестолковой молодежи и о том, что раньше уважали старших и, конечно же, все были с ног до головы абсолютными интеллигентами. Жаль, мама пропустила это шоу. Она бы уж точно оценила ораторское искусство пухленького искателя приключений. Теперь я понимаю, за что она полюбила Осикова – за такую же трепетную душу, как и у нее самой.

Речь Арсения Захаровича была грамотной, с примерами и даже со стихами, слушала бы я его и слушала, но, увы, вредный характер взял свое.

– Арсений Захарович, вы извините, что перебиваю вас, но просто хочу напомнить, что из нас двоих в тюрьме за воровство сидели вы, а не я.

Осиков фыркнул и надулся.

Нет! Разговор еще не окончен.

– Вы знакомы с парнем, который украл карту?

Презрительное молчание в мой адрес.

– Вы как планируете встречу с ним? Думаете, вы его найдете и грозно скажете – а ну отдавай, что взял! Он заплачет, станет молить о пощаде и пообещает больше никогда так дурно не поступать. Так?

Молчание.

– Зачем вам нужен этот человек?

Тишина.

– Где вы были прошлой ночью?

Осиков дернул плечом – первое шевеление с начала допроса.

– Я видела вас, перелезающего через забор дома, в котором я работаю. Надеюсь, от этого вы отпираться не будете?

Арсений Захарович повернулся и покрутил пальцем у виска, давая понять, что я серьезно заблудилась в своих мыслях или попросту наткнулась на мираж.

– Вы хотите сказать, что этого не было?

Гордый взгляд в мою сторону.

– Это вы украли «Живую слезу»?

Я цепко следила за реакцией. Арсений Захарович медленно встал и посмотрел на меня весьма округлившимися глазами. Щеки порозовели, а уши несколько раз дернулись (хотя, может быть, они такие тонкие, что колышутся от малейших порывов ветра).

– Ты что? С ума сошла? – прошипел он и уже не покрутил у виска пальцем, а постучал кулаком по своему блестящему лбу. Звук, скажу я вам, раздался не слишком лестный для Осикова.

– А что вас изумляет в моем вопросе?

– Как я мог украсть «Живую слезу»?! – вскричал он.

– То есть вы не хотите меня спросить, что это такое? Вы не удивлены тому, что колье украдено, вы просто интересуетесь, почему я подозреваю именно вас?

Осиков побелел.

– Зачем вы ночью приходили на участок Воронцова? – спросила я, чеканя каждое слово. – Отвечайте!

– Я не приходил, – в ответ замотал головой Арсений Захарович.

Я сделала шаг вперед.

– Откуда вы знаете про это колье?

– Я ничего о нем не знаю, слышал где-то, вот и все.

– Почему вы мне врете?

– Я не перелезал через забор! – закричал Осиков, и его щеки теперь запылали.

– Послушайте, давайте поговорим по-хорошему, – предложила я миролюбиво (менять тон разговора во время допроса очень полезно, преступника такой маневр сбивает с толку или, в крайнем случае, расслабляет – я прочитала об этом в одной умной книжке), – этой ночью у дамочки, на которую я работаю, украли колье стоимостью в миллион долларов. Вы были замечены мной в саду. Кто знает, может, не я одна стояла в эту минуту у окна... Поймите, что с вашим прошлым и вашим враньем вы автоматически становитесь подозреваемым номер один.

Осиков несколько секунд смотрел на меня, потом развернулся и со скоростью пули побежал в сторону леса. Нормальная реакция, скажу я вам, вполне в духе Арсения Захаровича. Зная его тягу к комфорту и еде, уверена, к вечеру, нагулявшись по лесу, он вернется. Моя мама снимет с его одежды сучки и паутину, поругает и прижмет это сокровище к сердцу... Я вдруг поняла, что мне будет жаль, если колье украл Осиков.