Книга Комбриг - Михаил Нестеров

Дела у звена меж тем шли неплохо. По утрам все четверо бегали и занимались гимнастикой. Неделя слишком малый срок, чтобы можно было научить чему-то по-настоящему такого неопытного пилота, как Цыплаков. Но было одно обстоятельство. Учился Женя на И-16, ЛаГГ был машиной намного более простой в управлении, к тому же от Жени пока требовалось только одно – держаться за ведущим и, пользуясь прекрасными летными характеристиками своего самолета, уклоняться от боя с мало-мальски серьезным противником. И, как говорил Владимир наш Ильич, учиться, учиться и еще раз учиться. Чем ребята и занимались все время, если не спали, не ели и не присутствовали где-нибудь, от чего никак не отвертеться.

Боевые вылеты начались через десять дней. Фронт приближался, перебазирование не требовалось. Вторая эскадрилья получила приказ обеспечить прикрытие наших войск, отступающих к переправам через Донец. Говорили, что наши войска оставили Шахты. Переправы были довольно далеко от места расположения полка, беженцев тоже не наблюдалось. Оставалось посмотреть на все это с воздуха. В штабе рассуждали о пятикратном перевесе противника в самолетах, о больших наших потерях на земле и в воздухе.

Когда вторая пошла на старт, Олег попросил разрешения слетать парой на разведку и сразу его получил. ЛаГГи второй эскадрильи были первых выпусков, выглядели хорошо, но летали неважно. Догнали их быстро, они шли на двух с половиной тысячах, по высоте не эшелонировались, строй держали плохо. Будет им на орехи! Заняли четыре с половиной, осмотрелись. Примерно на трех тысячах обнаружили три девятки Ю-87 и три пары «Мессеров» в охранении. Совсем нас за людей не считают! Олег решил их немного проучить. Но «гансы» подтянулись сами. Одна пара худых осталась при лаптежниках, а две смело атаковали ЛаГГи. И могли бы вырезать бо́льшую часть, но тут пришли гвардейцы и показали кузькину мать в классическом, так сказать, исполнении. Два «Мессера» разлетелись на куски. Два оставшихся попытались оторваться, но уйти от истребителя с движком почти в две тысячи сил шансов у них не было, не сбили, но повредили обоих. Расправившись с нахалами, Северов направил вторую эскадрилью на лаптежников. ЛаГГи потеряли троих, но оставшиеся рвались в бой. Оставшаяся пара худых просто ушла, бросив своих бомберов без прикрытия. Летчики во второй были малоопытными, но их истребители были достаточно неплохо вооружены для борьбы со штуками – пушка ШВАК, два УБСа и два ШКАСа. Лаптежников разогнали, сбили троих. Олег и Влад в этой вакханалии не участвовали, ждали гостей, но «Мессеры» больше не появились.

После возвращения летчики второй ходили именинниками, пришлось им напомнить, что фактически они разменяли трех своих на три лаптежника, плюс еще четыре ЛаГГа были повреждены оборонительным огнем «Юнкерсов». Про то, что эскадрилью «Мессеры» бы неплохо проредили, Олег говорить не стал, может сами догадаются. На удивление, обоих сбитых им записали, по одному на брата. Командир полка получил благодарность из штаба за сорванную бомбардировку, ходил довольный и важный. Он тоже просматривал личные дела своих летчиков, понял, кто попал к нему в часть, поэтому пожал руки Северову и Железнову весьма многозначительно.

Задания полку были в основном на прикрытие своих войск. Подавляющее превосходство вражеской авиации делало эту задачу постоянной, а сопровождение большой редкостью по причине почти полного отсутствия собственной штурмовой и бомбардировочной авиации. Тем более что рядом базировалась только 8-я отдельная авиаэскадрилья связи, вернее, несколько самолетов из нее. Она обслуживала штаб 12-й армии, что расположился неподалеку.

Когда полку была поставлена задача воздушной разведки, Северов вызвался сам, объяснил тем, что имеет опыт, комполка не возражал. «Гансы» прилично обнаглели, особенно не маскировались, так что рассмотреть все удалось хорошо. От немецких перехватчиков просто ушли, зенитки, конечно, работали, но попасть в истребитель, маневрирующий на большой скорости, задача очень непростая.

В этот же день летали еще три раза, благо было недалеко. Все три раза с ними летал и Женя, держался неплохо, Олег и Владлен его качественно накачали, парень старался. В этот день Женя ни разу даже не выстрелил, зато удержался за ведущим. Если так дальше пойдет, то у парня есть шанс научиться.

Тем временем Люфтваффе обратило наконец свое благосклонное внимание на их аэродром. Пробомбили их качественно, фатальных потерь в технике и летном составе удалось избежать только потому, что почти все самолеты полка, которые могли держаться в воздухе, там и находились. Отражали налет вражеской авиации на скопление наших войск около переправ через Дон в районе Семикаракорска. К этому времени полк уже потерял более трети от первоначального состава, наибольшие потери понесла вторая эскадрилья. Так получилось, что в ней собралось наибольшее количество неопытных пилотов. В совокупности с наименее маневренными машинами это дало ожидаемый результат, из десяти машин в строю осталось только четыре. Первая эскадрилья, оснащенная «Яками» потеряла четыре машины, в строю осталось шесть. Лучше всех выглядела третья, которая могла поднять в воздух восемь машин. А вот потери среди техников и прочего наземного персонала были значительными, больше половины технарей и роты охраны. Так что когда полк, вернее, его остатки вернулись на аэродром, им открылась картина полного хаоса и разрушений. Впрочем, обслуживать оставшимся техникам особенно было нечего. Вернулись всего десять самолетов – три «Яка», один ЛаГГ-3 и шесть ЛаГГ-5. Олег и Влад очень беспокоились за своих механиков, но Михалыч и Егор не пострадали, поскольку щель у них была отрыта давно, не то что у других. Во время налета тертый Михалыч сразу спрыгнул в щель и затащил туда Егора. Метаться по аэродрому не имело никакого смысла. Егор, впервые попавший под бомбежку, сначала порывался выбраться из щели и куда-то бежать, поэтому Михалыч просто улегся на него сверху и придавил к дну окопа. Егор повозился и затих, только вздрагивал при взрывах. После налета какое-то время прятал глаза, стыдился своего поведения, но Михалыч объяснил ему, что под бомбами многие голову теряют, не он первый, не он последний.

Капитан Козевич в вылете участия не принимал, его истребитель был поврежден накануне в воздушном бою, а теперь превратился в груду обломков. Во время налета он не пострадал, в отличие от командира полка. Тот принялся бегать по стоянке самолетов, отдавая распоряжения, результат – ранение в грудь и контузия.

Когда летчики вылезли из самолетов, к ним подошел Козевич.

– Это все?

– Все. Еще дешево отделались. Налет на переправы мы сорвали, но немцев уже потрепали «ишачки», по-моему из 298-го полка, хотя могу ошибаться. На нашу долю тоже хватило. Но самое поганое, что на отходе никто не прикрыл, хотя я в эфире, наверное, огромную дырищу проковырял. В общем, поймали нас и как детей сделали.

Олег махнул рукой. Летчики неопытные, а тут еще отсутствие боеприпасов и горючее на исходе. Пришлось им с Владом опять выкладываться по полной. Как чувствовал, половину боезапаса придержал, благо он большой. Если бы не их пара, потери были бы еще больше, но говорить об этом он, естественно, не стал.

А на следующий день вечером, когда оставшиеся в живых летчики пришли на реку искупаться перед сном, случилось событие, которого Олег давно ждал и очень опасался. Все уже накупались, оделись и сидели, тихо переговариваясь и отдыхая, когда на другом берегу Олег услышал тихое тарахтение. На автомобильный мотор звук не походил, скорее мотоциклетный. Но звук громче не стал и вскоре пропал совсем, зато через некоторое время показались две бегущие фигурки, которые плюхнулись в воду и шумно поплыли к их берегу. Река Северский Донец, конечно, не Амазонка, но в низовьях довольно широка, больше ста метров, так что пловцы, вернее пловчихи, переплыли с трудом, видно, очень устали, пока бежали. Это оказались две медсестры из разгромленной колонны с ранеными. Они сумели убежать, за ними гонялись немцы на мотоциклах, но им удалось скрыться. Все это они рассказали, когда их вытащили на берег и кое-как успокоили. Девушки ревели в голос, им дали хлебнуть водки из фляжки, только тогда они немного успокоились.