Книга Власть маски - Чингиз Абдуллаев

— Извините, — вежливо ответил Барнард, — но я не совсемпонимаю, о чем вы говорите. Сын немного поспорил со своей матерью. По-моему,подобное случается во многих семьях. Ничего страшного. Они быстро найдут общийязык.

— Кристин злопамятна, — усмехнулся Моничелли, — она непростит даже собственного сына.

— Не думаю, что она так плохо относится к Юхану, — возразилБарнард.

— Вот увидите, — отмахнулся Антонио. — И сегодня весь вечерона будет дуться на меня, как будто именно я виноват в том, что она поругаласьсо своим сыном.

— Извините меня, — поднялся Барнард, — я еще должен вызватьнотариуса, чтобы подготовить нужные документы для миссис Линдегрен.

Он вышел из-за стола и направился к лестнице. Моничеллипроводил его веселым взглядом.

— Он готов вызвать сюда даже сатану, если прикажет Кристин,— хохотнул Антонио. — Давайте выпьем и не будем обращать внимание на семейные раздоры.

Моргунас, мрачно уставившийся в стол, налил себе в бокалнемного белого вина. Линдси предпочел апельсиновый сок. Дронго тоже налил себебелого вина.

Моничелли поднял свой бокал и залпом выпил вино. Затемподнялся.

— Предлагаю выпить кофе на веранде. Сегодня прекраснаяпогода. Не так жарко, как обычно бывает в это время.

Он вышел первым. Линдси отправился за ним. Моргунас осталсясидеть на своем месте. Он был мрачнее обычного.

— Вы не идете, доктор? — спросил его Дронго.

— Нет, не иду, — ответил тот, — я лучше поднимусь к себе вкомнату и немного посплю. Я почти не спал в самолете. Не могу уснуть, когданахожусь в полете.

— Я думал, что у вас было много свободного времени. Ведьмиссис Линдегрен почти все время проводила в своем салоне и не выходила к вам,— небрежно сказал Дронго.

— Кто вам уже успел такое наболтать? — пожал плечамиМоргунас. — Она все время к нам выходила. Или звала к себе кого-то из нас. Итоже почти не отдыхала. Вместо того чтобы лететь в такую даль, она могла быспокойно отдохнуть. Но нужно ее знать. Она ведь такая беспокойная женщина.

Моргунас вздохнул и пошел к себе. Дронго взглянул на часы.Пять минут четвертого. Нужно немного отдохнуть, ведь неизвестно, каким будетужин после столь бурного обеда. Немного подумав, он вышел на веранду, гдеустроились Моничелли и Линдси, Агнесса и Горлач. Каждая пара сидела заотдельным столиком. Хуанита принесла им кофе в небольших фарфоровых чашечках.Она деликатно спросила, хочет ли кофе мистер Дронго. Но тот попросил принестиему зеленый чай. И присел за столик Моничелли.

— Здесь изумительный бассейн, — сообщил Моничелли, —прекрасное место для отдыха.

— Когда мы прилетали сюда в прошлый раз, вы поначалу были неочень довольны, — напомнил Линдси.

— В январе у меня бывает много дел, — улыбаясь, объяснилМоничелли, — и я даже хотел остаться в Европе. Но потом изменил свое решение и,уступая доводам Кристин, прилетел на остров. Должен сказать, что я не пожалел.Из холодной Европы в этот роскошный рай. Здесь было тогда плюс двадцать восемь.Прекрасная погода для любого итальянца.

— И с тех пор вы сюда не прилетали? — спросил Дронго.

— Не получалось, — вздохнул Моничелли, — хотя пару раз хотелпобывать здесь. Вот Юхан оказался проворнее. Забрал свою цыпочку и вместе с нейприлетел сюда тайком от матери. Она говорит, что он прихватил еще и друзей.Наверное, им было здесь весело. — Антонио облизнул губы и подмигнул Дронго. —Представляю, как они веселились. Если их было несколько пар. Можно было менятьсядевочками и вести себя как угодно.

Линдси от негодования фыркнул.

— У вас всегда только подобные грязные мысли, — пробурчалвизажист.

— Почему грязные? — добродушно спросил Моничелли. —Нормальные мысли здорового мужика. У вас тоже такие мысли, мой дорогой Эдуардо.Только в отношении мужчин, а не женщин. Каждый выбирает то, что ему большенравится. Мне иногда нравилось, когда рядом со мной купались сразу две молодыеженщины, тем более обнаженные.

— Вы циник и нахал, — заявил Линдси, — нельзя говорить подобныегадости, имея такую супругу, как Кристин.

— Я сказал «нравилось», в прошедшем времени, — напомнилМоничелли, — а сейчас у меня есть самая красивая женщина Голливуда, котораяменя вполне устраивает.

При этом он подмигнул Дронго.

— Ханжа, — заявил Линдси, допив кофе и поднимаясь со стула.— Вот такие, как вы, Моничелли, не верят ни в любовь, ни в верность, ни впрочную дружбу.

— Особенно между двумя мужчинами, — засмеялся Моничелли, — яочень верю. Нет, правда, Линдси, в такие отношения я очень верю.

— Я больше не буду с вами разговаривать, — разочарованнозаявил Линдси. — Вас когда-нибудь накажет бог за ваш цинизм. — Он повернулся ипошел в дом.

Агнесса и Горлач, сидевшие в стороне, смотрели на Антонио,не понимая, чему он так радуется. Через несколько секунд Агнесса поднялась иувела своего друга с веранды. Моничелли посмотрел им вслед и засмеялся ещегромче.

— Вот так в жизни бывает, когда не можешь преуспеть вбизнесе, — заявил он, обращаясь к Дронго, — и тогда тебе нужно терпеть такуюдуру, как Агнесса, и ее вздорный характер. Эта полоумная баба уже убила своюдочь и теперь хочет довести своего друга до сумасшедшего дома. А все потому,что он плохой бизнесмен. И рассчитывает поправить свои дела с помощью денегАгнессы. Но он напрасно надеется. Она ему все равно ничего не даст.

— Откуда вы знаете, что он не может преуспеть в бизнесе?

— Он уже несколько раз предлагал мне какие-то бредовыепроекты. Когда солидный бизнесмен предлагает подобные вещи, это означает, чтоон либо очень богат и может выбрасывать часть денег на такие сумасшедшиепроекты, либо он в крайне тяжелом положении и готов на все, чтобы поправитьсвои дела.

— Интересная теория.

— Дарю. Это мое собственное наблюдение. Но я ему все равноничего не дам. Он типичный прохиндей.

На веранду вышла Алиса. Было заметно, что она нервничает.Достав пачку сигарет, она вытащила из нее сигарету, щелкнула зажигалкой изакурила.

— Идите сюда, Алиса, — оживился Моничелли, — садитесь снами. И не стесняйтесь. По странной логике, принятой в цивилизованных странах,я почти ваш папа. То есть я — муж матери вашего друга. Значит, я ваш папа, а вымоя дочка.

— Хорошо, что вы не сказали, что я ваша мама, — огрызнуласьАлиса. — Тоже мне папа нашелся, — добавила она по-русски.

— Не понимаю, что вы говорите, но, видимо, вы ругаетесь, —добродушно заметил Моничелли, — а зря. Я ведь мог бы вам помочь. Например,убедить Кристин быть с вами поласковее. Но вы сами все испортили. Зачем выприлетали сюда без разрешения Кристин? Кстати, сколько человек вас было?