Книга Медвежья волхва - Елена Счастная

Она и хотела бы как-то Медведю помочь, но не была целительницей. Она видела токи его силы, ещё могучие переливы древней крови — и не могла ничего поделать — только ждать, как принесут парни веток. И монотонное причитание Ладейки отвлекало, раздражало невольной злостью, что поднималась в груди. Да не только на Ждана, а больше — на себя саму.

Скоро притащили волокуши; весечане осторожно подняли всё ещё бесчувственного Медведя и уложили на них. Схватились, дёрнули — и потащили в сторону Беглицы, оставив позади едва плетущегося Ждана под присмотром жены и товарища. Никто ни о чём не говорил до самой веси. А Ведана шла по сугробам рядом с волокушами и почти не спускала взгляда с лица Медведя. Всё боялась,ч то он вдруг — перестанет дышать.

— К Горшеку его надо, — напомнил Вараня. Будто кто-то забыл.

Да путь через всю Беглицу — на другой её конец — оказался самым тяжёлым. От взглядов, что сыпались со всех сторон, от шепотков и испуганных выкриков.

— Живой? Живой хоть?

— Живой будет! — уверенно отвечал сын кузнеца и, видно, самый близкий из всех друг Медведя. — Не верещите.2f83e3

— А Ждан где?

— Что случилось-то?

Ведана пригибала голову под каждым вопросом, который был словно укор ей. И зябли руки: рукавицы она обронила где-то в пылу схватки с переветенем, а после даже искать не стала. Ветер лизал колючим холодом кожу и морозил влагу на ресницах. У избы старейшины Видослава пришлось чуть приостановиться, потому что вылетела со двора в распахнутом кожухе Крижана, а вослед ей грянул оклик отца. Девица едва с ног Ведану не сшибла. Схватила её за ворот и дёрнула с силой.

— Довела его всё ж до беды! У, ведьма! — заверещала, словно сорока: пронзительно, звонко. — Довела-а.

И завыла вдруг, вытирая рукавом слёзы с щёк. Ведана высвободилась, ничего не собираясь ей объяснять. Если и оправдываться приниматься, то только не перед дочерью старейшины. Но та потащилась следом, не отставая, но и не подходя совсем близко, будто опасалась чего-то.

Показалась наконец впереди приземистая изба лекаря здешнего и знахаря Горшека. Был он уже едва не дряхлый дед, да всё ж что-то ещё смыслил. Он и встретил нерадостных гостей на пороге небольших сеней, опустил бледные то ли зелёные, то ли голубые глаза на неподвижного Медведя и только головой внутрь избы качнул: проходите.

Медведя на лавку у печи уложили. Парни принялись было стаскивать с него кожух, да лекарь остановил:

— Не трожьте: резать будем. Рука у него сломана. И спина, может. Идите уже. От вас только шум будет.

Те потоптались ещё немного, не решаясь всё же покинуть старосту, да от строгого взгляда Грошека всё ж сбежали. Только девицы остались: их-то ещё никто не гнал. Лекарь окинул взглядом Ведану и зажавшуюся почти в угол Крижану, словно решал, кому из них остаться стоит. Да тут ввалился в избу сам Видослав.

— Пусть идёт тоже! — шаг сделал к Ведане. — Нечего ей тут делать. Дело сделала доброе, да бед всё больше.

— Никуда не пойду! — огрызнулась та и посмотрела на лекаря, ожидая поддержки. Да тот размеренно резал острым ножом толстый кожух на Медведе и пока молчал. — Я травы ведаю, отвары. Уж больше в лекарском деле смыслю, чем она. А то и обе помочь можем.

— Иди, — вдруг сказал Горшек и покосился на старейшину. — И ты, Видослав, тоже.

И перечить бы дальше, отстаивать право своё рядом с Медведем остаться — да отчего-то руки вдруг опустились. Оборвалось что-то в груди будто бы — и Ведана просто повернулась и пошла прочь. Не обернулась ни разу ни на Видослава, ни на избу лекарскую. Опостылела вмиг Беглица да и всё вокруг. Будто бы в полной тишине Ведана добралась до избы, ощущая взгляды весечан, только гулом неразборчивым слыша их голоса. И укрылась внутри. На лавку легла — да так и пробыла до самого вечера, почти не шевелясь.

Только, как стемнело крепко, она вновь собралась до Горшека, лишь выпив воды на дорогу. Опрометью кинулась, обретя силы вновь, пробежала через весь, словно пролетела — и натолкнулась у сеней на неожиданную стражу.

— Прости, но тебя пускать сюда не велено, — остановил её один. — Видослав сказал.

— Что он ещё вам сказал? — Ведана оглядела только смутно знакомые лица мужей.

— Ещё сказал, что от Медведя тебе надо подальше держаться, — раздался голос из глубины сеней, когда дверь чуть приоткрылась.

Навстречу вышел Видослав. В несколько уверенных шагов оттеснил Ведану дальше.

— По праву какому?

— По совести, — старейшина поправил на плечах накинутый на них кожух. — Легла ты с Медведем, голову ему вскружила, а до беды довела. По недомыслию своему. По невнимательности. И дело доброе сделала, а получилось скверно всё равно. У Медведя рука сломана, рёбра помяты и спина — ладно, не совсем худо. Да двигаться он вряд ли скоро хорошо сможет. Горшек справится. Без тебя теперь уж как-то. Крижана позаботится. А в тебе нынче уж надобности нет.

Ведана так и сделала пару шагов назад, словно в грудь её толкнули. Зажгло злостью и непониманием в горле, в глазах аж пятна заплясали. Обрушилась вся темнота ночи на плечи неподъёмной тяжестью. Да и ветер стал как будто вдвое студёнее, пробирась под ворот, скользя пальцами ледяными даже по спине.

— Я не могу оставить его.

— Можешь, — покачал головой Видослав. — Пойми, так лучше будет. Спокойнее ему. И он скорее поправится. А как забудет тебя — и того пуще. Знаю я таких женщин. Которые жизни ломают.

— Никому я ещё жизни не поломала, — Ведана усмехнулась. — Да только вы всё пытаетесь мне навязать вину. Всё, что я делаю, поворачиваете так и эдак, чтобы зачернить. Не рады мне. И благодарности в вас и на горсть не наберётся. А забыть уж давно пора, что было. И кем я была — потому что сама не рада.

— Уезжай, — спокойно продолжил старейшина. — С утра уезжай. До Кирията тебя отвезём, а там сама, как знаешь. Забудь Медведя.

Видослав повернулся уж и уходить, скользнуло серебро ясно горящей на звёздном небоскате луны по его торчащим из-под шапки светлым волосам. И Ведана хотела спорить. Готова была даже у порога сесть и никуда не двигаться, пока Медведя не увидит — а поняла вдруг так ясно и холодно, как свет ночного Ока, что бесполезно это. Может, и впрямь, сейчас надо оставить, не тревожить? Так будет Медведю лучше?

Тяжко пришлось на пути этом. Но есть и то, что можно долго вспоминать — и тем жить дальше.

— Я уеду, — бросила Ведана Видославу в спину. — Только Медведю передайте, чтобы к миртам наведался, как оправится совсем. Иначе то, что со Жданом было, и с Руславом случится.

Старейшина обернулся коротко, но, ничего больше не сказав, скрылся в сенях.

Глава 10

— Ну, что ж, Медведь, — князь веско хлопнул его по плечу. — Жду тебя в скорости назад. Неверное то было решение оставить тебя старостой в Беглице. Теперь понимаю это. Так теперь исправить надо.