Книга Тайны сирен - Джулия Голдинг

— В понедельник мы запустили начальную фазу переработки — вероятно, вы видели это в новостях, — прорвало наконец Майка. С отчаянным энтузиазмом он адресовал свои комментарии Рупе, пытаясь замять свой опрометчивый комментарий и вернуть ее обратно «в струю», в то время как ее фотограф делал снимки. — Но в полную силу завод не заработает до зимы. В настоящее время мы обучаем персонал и проверяем оборудование. У «Аксойла» огромный опыт работы по переработке нефти по всему миру, и мы знаем, что не можем позволить себе ошибки, когда начнут приходить танкеры, ведь верно?

Рупа вежливо улыбнулась, переходя на другую сторону ряда компьютеров, где мистер Бенедикт показывал дочери какие-то технические картинки.

— Так танкеры начнут прибывать зимой? — спросила Конни, быстро произведя в уме свои собственные вычисления.

— Примерно в это время, да, — сказал Майк.

— Примерно в то время, когда погода хуже всего? — добавил Кол, поняв, к чему клонит Конни со своим вопросом.

— Да, — ответил Майк, немного раздраженный подтекстом их вопросов. — Но об этом не беспокойтесь, — покровительственно сказал он, — капитаны этих танкеров — люди бывалые. Думаю, что худшее, чем может встретить их Гескомб, по сравнению с Атлантикой будет выглядеть как прекрасный, тихий день.

— Я бы не была в этом так уверена, — пробормотала Конни в сторону, обращаясь к Колу.

— Аннина, как ты могла! — Конни и Кол не ожидали от Джейн, что она начнет первой. Они ждали в машине Эвелину, которая ругалась с охранником, заблокировавшим ей переднее колесо. — Ты же обещала!

— Этот Майк — настоящая дубина, правда? — радостно сказала Аннина. — Попался прямо на крючок!

— Так ты собираешься извиниться перед Колом? — спросила Джейн.

— Извиниться? — с невинным видом переспросила Аннина.

— Ой, брось, Аннина, только не притворяйся, что вы с Рупой не запланировали все это заранее, — сказал Кол.

— Даже если и так, что из того? Как только мы вошли в офис мистера Квика, я поняла, что от него мы ничего не добьемся. Вместо этого я должна была умаслить Майка — ради Рупы. Его ответ того стоил, вы так не думаете? Он станет прекрасным поводом для скандала.

— Ты просто невыносима, — с раздражением заметила Джейн.

— Знаю, — ухмыльнулась Аннина, — но Рупа получила свой сюжет. Люди должны знать, что происходит на самом деле.

— Это как раз то, чего я опасался, — тихонько сказал Конни Кол. Аннина и Джейн в это время приветствовали аплодисментами Эвелину, которая с победоносным видом возвращалась к машине. — Тебе придется предупредить своих друзей. Скажи им, что их обнаружат, если они еще на кого-нибудь нападут.

Конни кивнула. Единственная загвоздка состояла в том, что она не была уверена, заботит ли сирен то, что их могут обнаружить. Они вступили в противостояние с человечеством, и она сомневалась, что сможет сбить их с пути, который они избрали.

10. Совет

Страница с главным сюжетом субботнего выпуска «Гескомб геральд» была развернута на кухонном столе, когда Конни спустилась к завтраку. «Смерть в „Аксойле“!» — гласил заголовок над фотографией мистера Квика, сидящего за своим столом. «Нефтяная компания призналась школьникам, что последняя жертва могла погибнуть на работе», — говорилось далее. Перевернув страницу, Конни увидела более длинную заметку о посещении ими завода, дополненную фотографией всей четверки на платформе возле одной из заводских цистерн. «После того как „Аксойл“ месяцами отказывался общаться с прессой, служащий компании Майк Шор признался детям из гескомбской начальной школы, что Уильям О’Нилл мог погибнуть на работе. Точные обстоятельства его смерти остаются окутанными тайной, что рождает подозрения в том, что „Аксойл“ скрывает правду. Сейчас местная общественность во главе с вдовой мистера О’Нилла требует немедленно провести расследование».

Эвелина вошла в комнату с Мадам Крессон на руках.

— Что ты об этом думаешь, Конни? — спросила она, поглаживая кошку, и заглянула племяннице через плечо, чтобы прочитать заголовок. — Когда я просила вас не превращать ваш визит в хорошую рекламу для них, я совсем не это имела в виду. Мистер Квик вышвырнет этого несчастного идиота за то, что тот говорил с журналисткой, ничего с ним не обсудив.

Конни скривилась:

— Но ты же видела: Аннину и Рупу невозможно было остановить. Кол теперь с Анниной вообще не разговаривает.

Эвелина слабо улыбнулась.

— Не надо слишком сердиться на сестер Нуруддин. Они, разумеется, правы. Семьи погибших должны знать правду, — сказала она, гладя кошку сильными, ровными движениями — как раз так, как нравилось Мадам Крессон. — Просто они в нее не поверят — и мы не можем позволить себе ее рассказать. Если мы сообщим им, что там произошло на самом деле, это будет означать конец колонии сирен.

— Мы должны остановить сирен, пока они еще что-нибудь не натворили. Я не знаю, как долго они будут держать свое обещание: они просто в бешенстве от вторжения на их территорию. Можно мне взять ее? — спросила Конни тетю, показывая на газету.

— Конечно, думаю, маме с папой будет приятно это увидеть.

— Нет… я хотела сказать, да, конечно, им будет приятно, но я хотела послать ее сиренам. Я должна их предостеречь.

Эвелина пожала плечами:

— Делай как знаешь. Но я сомневаюсь, что это изменит их решение. Они не поймут, что все это значит.

— Знаю. Но я должна попытаться что-то сделать. И еще мы должны предупредить компанию — сказать, чтобы они не посылали рабочих к морю поодиночке: пусть ходят группами или что-то вроде того.

— Но, Конни, — мягко сказала Эвелина, сворачивая газету и беря дрожащие руки племянницы в свои, — что сможет удержать сирен от того, чтобы погубить целый отряд людей? Они могут это сделать, ты знаешь. И как ты сможешь заставить «Аксойл» выслушать тебя?

Конни поняла, что ее лихорадочные идеи о том, чтобы предупредить компанию, не имеют смысла. Никто не воспримет Общество всерьез: их высмеют, если они предложат компании защитить своих рабочих от опасного пения. Так что оставалось только переубеждать сирен. И если не она — никто не сможет это сделать.

Конни спустилась на набережную, надеясь найти Скарка. В руках она сжимала плотно упакованный сверток с петлей из бечевки. Скарк появился перед ней, ковыляя через полосу прилива у самой набережной, там, где берег при полном отливе обычно усеян кусочками разного мусора, съедобного для чайки. Конни спрыгнула на терракотовый песок и пошла к нему, хрустя галькой и расплескивая ручейки свежей воды, от которых галька сияла, как драгоценные камни. Он клевал дохлого краба, у которого уцелела только половина клешней.

— Скарк! — позвала Конни.

Он взлетел в воздух и опустился у ее ног.

— Доброе утро! — приветствовала она его. Он поклонился в ответ, его глаза сияли от удовольствия, что он ее видит. — Это ты для дочки припас? — спросила она, показывая на краба.