Книга Платонова пещера - Влада Ольховская

* * *

Никита Нефедов глазам своим поверить не мог: на крыше его машины, высокого мощного джипа, сидел человек. И не подросток какой-нибудь, а здоровенный детина лет тридцати, правда, какой-то странный – в потертых джинсах и спортивной рубашке с непонятным узором. Да еще и трезвый, похоже, не обкуренный! Нет, так не бывает, пожалуй, просто псих.

Но когда Никита подошел ближе, он увидел, что из-под растрепанных волос, закрывавших половину лица мужчины, за ним наблюдают умные, спокойные глаза.

– Вас, наверно, интересует, какого хрена я делаю на вашей машине, – задумчиво произнес незнакомец. – Вот эта мысль, дословно, вертится у вас в голове.

– Не «хрена», – только и смог проворчать Никита. – Другое слово.

– Какая разница? На ту же букву, тот же смысл.

– Откуда знаешь?

– Я б тоже на вашем месте так подумал, – пожал могучими плечами мужчина. – Но это, как ни странно, самый безопасный способ обратиться к вам.

– Да неужели?

– Вот в таком мире живем. Если бы я просто подошел к вам на улице, вы б меня послали. Если бы стал настаивать – сломали бы мне челюсть. Ваша репутация вас опережает. Но вот мы здесь и уже пять минут говорим вполне мирно. Значит, я был прав.

Мужчина наконец соизволил подняться и спрыгнуть с машины. В его движениях чувствовались сила и грация, которые даже природа не подарит – только упорные тренировки. Такую подготовку у этого клоуна с первого взгляда даже не заподозришь, и Никита был рад, что не начал разговор с ним с удара в челюсть. Неизвестно, кто пожалел бы о драке больше. Теперь, когда незнакомец стоял перед ним, Никита видел, что он на полголовы выше. Нефедов всегда мог по праву гордиться своим ростом, но этот и вовсе здоровяком оказался.

– Ян Кератри, журналист, – представился он, прежде чем Никита успел опомниться, и даже быстро показал журналистское удостоверение.

– Это что, теперь запросы на интервью такие?

– Интервью не провожу и думаю, что вам будет интересней задавать вопросы мне, а не наоборот. Но для начала я хотел бы выразить свои соболезнования по поводу смерти вашего отца.

– Ты знал моего отца? – насторожился Никита.

– Лично не знал, но слышал о нем. Потрясающий человек. Военная подготовка, участвовал в настоящих боевых действиях, не то что нынешние картонные генералы. Вернувшись домой, не сломался, как многие, а начал жизнь с чистого листа, выстроил свою бизнес-империю. Как им можно не восхищаться? И конечно, такой человек не мог утонуть в ванной.

Желание дать ему в челюсть вспыхнуло с новой силой.

– А ведь я сделал все, чтобы эти слухи не распространялись. Но от вашей братии никуда не убежишь!

– Насчет братии не знаю, а лично я сплетни не распространяю, – пояснил Ян. – Если мне нужно что-то узнать, я узнаю, только и всего.

– Зачем ты это узнаешь? Чтобы шантажировать меня?

– Боже упаси. Сколькие из тех, кто пытался вас шантажировать, все еще живы?

Он сказал это вроде как в шутку, но глаза, наблюдавшие за Никитой, были по-прежнему серьезны. Ян знал больше, чем полагалось рядовому журналисту.

– Скажи уже, что тебе нужно. При чем тут мой отец?

– Когда я узнал о смерти Михаила Семеновича, я не мог поверить, что такой человек случайно утонул в собственной ванной. А тут еще и о самоубийстве некоторые поговаривают – неслыханно, не так ли? Я захотел знать, правда это или нет.

– Ну и как, узнал? – криво усмехнулся Никита.

– Наверняка? Увы, нет. Но я неожиданно выяснил кое-что другое. Вы знали Марию Аркадьевну Троицкую?

– Впервые слышу это имя.

– Я вот тоже не знал. Зато я выяснил, что она умерла за пару месяцев до вашего отца и тоже при загадочных обстоятельствах. Мария Аркадьевна за свою долгую жизнь поездила по миру, заработала на достойную старость, а вот семью завести не сумела, не сложилось. Последние десять лет она продолжала работать из дома, из родни у нее остались только племянники. Они-то и обнаружили ее однажды утром – мертвой. Она умерла от случайной передозировки лекарств. Тогда тоже о самоубийстве слухи пошли, иначе нельзя. Она годами принимала этот препарат без проблем, а тут вдруг – передозировка! Но записку не нашли, о смерти Мария Аркадьевна тоже не говорила, напротив, она очень любила жизнь. Все списали на несчастный случай.

Такой разговор Никита даже представить себе не мог, это был не его стиль – все эти истории, имена, ненужные факты. Но вот он стоял здесь, на парковке перед собственным домом, слушал непонятно что, и ему все равно не хотелось уходить.

Хотя бы этим Ян Кератри заслужил его внимание.

– Или вот Евгений Деверев, – продолжил журналист. – Он был не стар, пятьдесят два всего, но при этом редкая генетическая болезнь мучала его с детства, а после сорока оставила прикованным к инвалидной коляске. А его это не сломало. Он занялся наукой, сколотил состояние на программировании, тут ведь не надо быть попрыгунчиком. Что, только Америке своим Хокингом хвастаться? У нас тоже есть… Вернее, был. Сожительница обнаружила его тело после того, как он сделал себе инъекцию смертельного препарата. Вот только между уколом и обнаружением прошла ночь, спасать его было поздно.

– Тоже без записки, тоже не было мыслей о смерти? – догадался Никита.

– Да, и тоже были мысли о жизни. Деверев интересовался современными методами лечения, вкладывал деньги в научные разработки. Он до последнего верил, что его можно спасти, а к болезни своей привык, она уже не доставляла ему физических страданий благодаря обезболивающим препаратам. У меня таких историй еще штук пять наберется.

– Допустим. Но к чему ты клонишь?

– Вы этих людей не знали, кроме своего отца, а они не знали друг друга, включая вашего отца. Но кое-что общее у них все-таки было и при жизни, и в смерти. Во-первых, – Ян начал показательно загибать пальцы, – все они заработали за жизнь немало денег и ни в чем не нуждались. Во-вторых, они жили одни в хороших квартирах. В-третьих, не хотели умирать и цеплялись за жизнь. В-четвертых, умерли внезапно и странно.

– Ты хочешь сказать, что их убили? – спросил Никита.

Надежда, промелькнувшая в его голосе, была настолько очевидной, что удивила даже его. Но разве он не этого хотел? С того момента, как он увидел труп отца, он не мог до конца поверить, что это случайность и некому мстить.

И вот теперь Ян говорил ему то, что он так давно желал услышать.

– Вполне возможно, – кивнул Ян. – Вы много общались со своим отцом перед его смертью?

– Нет, и тебя это не касается! – огрызнулся Никита.

– Не касается так не касается. Но я говорил с теми, кто со своими родственниками общался побольше, и они заметили нечто подозрительное. Например, Евгений Деверев упоминал, что кто-то предложил ему новое лекарство, не совсем обычное, чуть ли не магическое, но он уже прошел через многие неудачи и готов был поверить во что угодно. Старики мечтали стать моложе и начать жизнь с нуля. Разве ваш отец не хотел бы этого?