Книга Тот самый калибр - Сергей Самаров

— Ну вот… А ты мне сообщить их не можешь?

Петр Васильевич Новиков, бывший сотрудник городского уголовного розыска, сейчас возглавлял детективно-правовое агентство, в котором я работал. То есть был человеком, которому я непосредственно подчинялся. Ко мне он относился с неизменным уважением после того, как я при знакомстве сломал ему челюсть. Но я не горел желанием долго объяснять ему, каким образом я ввязался в расследование дела, которое не оплачивается ни в бухгалтерии, ни с помощью конверта в его кабинете. Новиков может не понять, что оно вообще не оплачивается, и подумать, что я просто не желаю делиться с агентством.

— Я не совсем в курсе того, что там у вас происходит. Знаю только, что Пашунин приезжал к Новикову. Они знакомы давно. После отъезда Пашунина Петя позвонил напрямую подполковнику Котову, поскольку мой старый номер — на трубке, которой у меня нет с собой, а новый номер он не знает. Короче говоря, позвони срочно…

— Уговорила… — согласился я. — Визит Пашунина, вообще-то, говорит о том, что он человек достаточно смелый и не очень боится быть побитым.

— Он просто понимает, что ты иногда бываешь законопослушным и не будешь сразу применять методы допроса подозреваемого, допустимые в глубоком вражеском тылу. Тем более на рабочем месте, где почти все вокруг — бывшие менты. То есть преступник в данном случае считает, что ты — не преступник, тем не менее желает тебя обвинить. И действует методами, которые, как он полагает, не имеешь возможности применить ты. Ну, я совсем запуталась в объяснениях. Позвони Новикову. Он все тебе расскажет. Видимо, Петя что-то сказал Котову, и Котов был серьезен и категоричен. А потом позвони мне и расскажи, что там у вас в агентстве произошло. Я не думаю, что Петя Новиков набил Пашунину физиономию. Петя — человек сдержанный и культурный, хотя и бывший мент…

— Приятно слышать от настоящего мента такую самокритичность, — не удержался я от колкости. — Ладно. Позвоню…

— Мне сообщить не забудь. Мне вот только что принесли документы из судмедэкспертизы. Как раз прочитаю, и будет что тебе сообщить.

Это она ловко подцепила меня на крючок. Понимала, что я, возможно, решу действовать, не поставив ее в известность, и воспользовалась фактом доставки документов от экспертов, чтобы меня обязать совершить ответный звонок.

— Виктор Федорович, разрешите вашей трубкой воспользоваться, чтобы мой номер не светить…

Скоморохов молча протянул мне свою трубку. Я набрал номер генерального директора детективно-правового агентства. Петр Васильевич не отвечал долго. Не знал, видимо, как реагировать на звонок с незнакомого номера. Клиенты обычно звонят ему через приемную и по городскому телефону. Его сотовый номер известен лишь узкому кругу лиц. Да и, возможно, какие-то обстоятельства задерживали генерального директора с ответом.

Мне не пришлось звонить через секретаршу — он все же ответил.

— Слушаю. Новиков…

— Петя, это я. Ты, говорят, активно меня разыскивал?

— Да, Тим Сергеевич, — Петя обычно старался разговаривать со мной уважительно на «вы». Правда, недавно он начал было переходить на «ты», но потом что-то остановило его желание, и он снова перешел на «вы». — Хорошо, что вы позвонили. Я уж и не знал, где вас искать…

— Котов умеет искать профессионально. Что случилось? Кому я так срочно понадобился?

— Недавно к нам приезжал из Следственного комитета подполковник Пашунин. Я его давно знаю, еще когда он следователем в областном управлении МВД работал. Очень хотел с вами встретиться и поговорить. Я сказал, что вы работаете по свободному графику и не всегда бываете в своем кабинете. Иногда можете не показываться по несколько дней. Пашунин стал интересоваться делом, которое вы ведете. Я потребовал решения суда на такой запрос. Он обещал сделать такое решение и уже завтра предоставить мне. А пока предложил, мягко говоря, «по-дружески» поделиться с ним информацией. Я, естественно, отказался. Он вообще очень скользкий тип, и я давно знаю, что с ним следует соблюдать осторожность. Но сегодня он был очень напорист, просто на себя не похож. И это меня еще больше насторожило. Так мы и расстались, ни о чем не договорившись. Я подошел к окну, когда он вышел, и проводил его взглядом. Его машина стояла у бордюра по ту сторону газона. Я наблюдал в щель между пластинами жалюзи, и меня видно не было. Но Пашунин сел не в свою машину, а в ту, что стояла позади. Там сидели двое. Что-то он им объяснял, ругаясь, как мне показалось, хотя ругаться и проявлять эмоции — это откровенно не его манера поведения. Потом Пашунин пересел в свою машину и уехал. А вторая машина осталась. Я сразу догадался, что она вас ждет. Но люди в машине — абсолютно гражданские.

— Может, просто менты в гражданской одежде? — предположил я.

— Я бинокль использовал, чтобы лучше рассмотреть, — объяснил Новиков. — В бинокль видно, что у них там в салоне охотничье ружье. Если бы были менты, они были бы с табельным оружием. Менты у нас дробовиками не пользуются. Один из них, что за рулем сидит, весь «расписной». У ментов, конечно, тоже случаются татуировки. Но не до синевы… А у этого на руках живого места нет. Откровенная принадлежность к криминалитету просматривается. Лицо его мне не дает рассмотреть крыша машины, но, похоже, человек сухощавый и жилистый. У второго лицо хорошо видно. Под правым глазом большая родинка — характерный и заметный признак.

— Понятно. Я знаю, кто это. А сейчас эта машина…

— Там и стоит. Я ее в окно вижу. И оба типа на месте…

— Спасибо, командир, за предупреждение! Я учту ситуацию, хотя сомневаюсь, что они меня ждут. Да и зря ждут. Я сегодня появляться в кабинете не планировал. Впрочем, посмотрим…

Глава восьмая

Генеральный директор проявил корректность, понимание ситуации и не спросил, когда я появлюсь в конторе, не поинтересовался, каким делом я занят и какие именно из моих результатов могут заинтересовать Пашунина. Из чего я сделал естественный вывод, что Котов что-то ему уже рассказал. Но то, что мне рассказал сам Новиков, меня сильно заинтересовало. И в голове сразу возникли отдаленные наметки на план действий. Однако воплотить этот план в жизнь я без отставного подполковника Скоморохова, естественно, был не в состоянии. Я пересказал Виктору Федоровичу то, что узнал от Новикова, и сразу выложил свои наметки на действия.

Обсудить все сразу мы не смогли, потому что позвонила Радимова. Она уже, как я догадался, просмотрела выводы судмедэкспертизы и желала пересказать их мне. Я включил на трубке динамик, чтобы потом не пересказывать новости Скоморохову.

— Привет, командир! — ответил я. — Готов тебя выслушать…

— Если готов, то слушай. Не все так однозначно, тем не менее зацепиться есть за что.

— Слушаю.

— Сначала положительное? Или отрицательное? Что предпочитаешь?

— Начни с отрицательного, чтобы потом остаться в хорошем настроении.

— Уговорил. Ствол пистолета, что ты передал, по своим характеристикам не совпадает с тем, из которого стреляли в сына женщины в поселке Плановый. Там вообще пуля, вероятно, от «макарова», хотя это не категоричное утверждение. При этом пуля сохранилась достаточно хорошо, поскольку прошла через внутренние органы, не задев костей, и только на выходе в кости застряла. Она имеет характерные признаки от выщербины ствола. И потому эксперт делает стопроцентный вывод, что это пуля от другого пистолета. Не от того, который предоставил ты. Там ствол хотя и не чищен, но выщербин не имеет. И вообще эксперт предполагает, что пистолет, из которого стреляли в мужчину в Плановом, — не боевой, а переделан под боевой из травматического оружия. Те самые выщербины ствола — это обычно бывает характерным признаком переделанного оружия. Может быть, только один ствол от переделанного оружия. Это следует рассматривать как вариант. Такие случаи встречались в практике.