Книга Улица Свободы - Андрей Олех

– Всю кухню прокурил. – Ринат не обернулся, продолжая смотреть на запотевшее от его дыхания окно. – Че уж, я не вижу, как ты измаялся?

Он встал, прошелся по кухне, потряс жестяную банку, доверху наполненную окурками «Родопи».

– Ты выслушай уж меня, – почти просительно сказал отец. – Ты против будешь, ссориться захочешь, но нельзя взрослому мужику без жены. Ты уж можешь не говорить, но через это у тебя все проблемы. Давай сходим к невесте, хорошая девочка. За просмотр денег не берут.

Отец затих, ожидая возражений.

– Я не против, – повернулся к нему Ринат и бросил еще один окурок в банку. – Договаривайся. Пойдем, когда скажешь.

– Вот это разговор. – Отец почти улыбнулся и даже хлопнул сына по плечу. – Сделаем уж в лучшем виде. После свадьбы поживете у нас пару лет, а там я очередь на квартиру перекупил, она к внукам подоспеет.

Ринат несколько раз кивнул.

– Нестрашная хоть?

– Красивая уж, – рассмеялся отец и, желая закончить на мажорной ноте, покинул кухню.

Ринат взял со стола пачку «Родопи» и снова чиркнул спичкой. Отец бы точно одобрил разговор с майором. От этой мысли стало еще хуже.

* * *

Серое низкое небо подходило к событию, дул несильный прохладный ветер, и на Безымянском кладбище стояла приличная месту тишина. Кроме Королева и его матери, живых видно не было. Они прошли по центральной аллее и свернули на тропинку между могилами. Леха посмотрел через плечо на знакомый стадион «Металлург». Соседство шумного футбольного поля и безмолвного кладбища, кажется, не смущало ни болельщиков, ни мертвецов.

Сегодня был день рождения отца; мать почему-то выбрала именно его для традиционного посещения могилы. Она сметала опавшую за это время листву, убирала ветки и прочий совсем не мешающий сор. Суть этого ритуала Леха не понимал: мать не разговаривала с покойником, не делилась новостями, не проливала слез. Просто поддерживала чистоту, ни ей, ни тем более отцу больше не нужную. Королева брали как будто в свидетели исполнения долга, бессмысленного, но обязательного.

Сергей Семенович Королев. 1930–1967. Отец смотрел с фотографии с легким недоумением. Леха хорошо помнил этот снимок, на нем папа был молодой и веселый, но под солнцем и дождями фотография выцвела, и лицо поменяло выражение.

Мать начала сметать листья, а Королев закурил и стал прогуливаться между могилами. Вошедшие в странную загробную моду пирамидки со звездой, выкрашенные синей краской, попадались редко, имена и даты Леху не интересовали. Думать о том, что когда-нибудь и он окажется среди этих незнакомцев, не хотелось, и даже в саму такую возможность верилось с трудом.

Ветер усилился, стало холоднее. Мать смела весь мусор, на мгновение замерла над могилой и, не дожидаясь Леху, быстрым шагом пошла назад на аллею. Королев не сразу заметил окончание ритуала и поспешил за ней. Проходя мимо могилы, он снял фуражку и прошептал: «Пока, пап».

– Расскажи, как вы с отцом познакомились? – догнав мать, спросил Леха. Они уже вышли с кладбища.

– Че рассказывать? Как все познакомились. Я работала в поликлинике медсестрой, училась, книжки читала, хотела поступать, на врача учиться мечтала. Он на прием пришел. Шутил, смеялся, потом после работы встретил, цветы подарил, в кино на свидание позвал, – неохотно начала мать, но с каждым шагом речь ее становилась быстрее и быстрее. – Он сам-то из Нижнего Новгорода, я сельская из Богатого. Очаровал он меня, конечно, дурочку. Все говорил и говорил про планы свои. Потом ты появился. Потом свадьбу сыграли. Все по любви, ты не думай. Жили тесно, в однокомнатной, в общежитии. Он все повторял: «Это ненадолго». Говорил: «Мы с тобой в Москве жить будем, мы с тобой весь мир посмотрим». Я учебу забросила – некогда, с тобой надо было сидеть. Он все работал допоздна, помощи от родни никакой. Мои – деревенские, какая от них помощь? Им бы кто помог. Сережа с отцом не ладил, потому и уехал. Ты подрастать начал, а ничего не меняется. Однажды, не помню когда, ты еще в школу не ходил, вернулся он с работы пьяный вдрызг, а ведь он не пил никогда. Оказалось, там у них в инженерном цеху двигатели продувают чем-то. Аргоном, что ли. Не знаю. Вот отец твой придумал над этим делом воздушный шар натянуть, чтоб газ никуда не девался. Он ведь денег стоит, а тут заново его собрал и продувай. Очень он гордился этой своей задумкой, всем рассказывал. Думал, повысят его, премию дадут. Ничего ему не дали. Это вот, я помню, его и подкосило. Пить стал, поначалу немного, а потом как все. Я в дурдом санитаркой устроилась, ни про Москву, ни про планы речь уж и не шла. Потом, как Люська родилась, он так радовался, так радовался. Я думала, неужели опять ожил? Вот с этой-то радости и замерз пьяным. Так с улыбкой и хоронили. Спасибо заводу – квартиру человеческую дали. До нас там инженеры какие-то жили, говорят, в сталинку перебрались.

Мать выдохлась и замолкла. Большую часть этой истории Леха знал и видел своими глазами. Подростковая злость прошла, теперь отца было жалко.

– Помнишь, мать, он всегда повторял: «Умереть за дело не тяжело, тяжело дело каждый день делать».

– Вот и умер, – подвела итог мать. – Ты вот в него пошел, тяжело вам дела делать, только б жаловаться и печалиться. Мне вот посуду мыть, еду покупать-готовить, в школу вас собирать, подшивать вам, убираться за вами скучно не было.

Королеву было что возразить, но он промолчал. Зря мать на него срывается: если бы было дело, Леха бы не подвел, и не его вина, что ни ему, ни отцу шанса не представилось.

* * *

Дежурный в этот раз был другой, но смерил Рината тем же уставшим взглядом:

– Тебе зачем майор, пацан?

– Разговор серьезный, я же объяснил.

– Раз серьезный, то, конечно, пропущу, – изгалялся милиционер.

– Он мне сам говорил, чтоб я пришел.

– Время назначил?

Ринат был близок к тому, чтобы послать всю затею и уйти, но, вовремя вспомнив свои терзания, решил довести пытку до конца.

– Для таких разговоров время не назначают.

Милиционер осмотрел Рината и взялся за трубку.

– Тебя как назвать?

– Мясник с рынка.

– Шпионский детектив, – покачал головой дежурный и покрутил телефонный диск. – Товарищ майор, дежурный, извиняюсь, что отвлекаю, к вам пацан какой-то прорывается, говорит, вы с ним поговорить хотели. О чем, не признается. Мясник с рынка.

Повисла короткая пауза, милиционер еще раз смерил взглядом Рината.

– Так точно, товарищ майор. – Дежурный повесил трубку и крикнул куда-то за спину: – Миша, проведи этого разведчика до майора.

– Кого? – спросил немолодой милиционер, одетый не по форме в синий пиджак, протирая заспанные глаза.

– Вот этого, – махнул дежурный и потерял интерес к внешнему миру.

Милиционер уныло побрел по полутемному коридору, не оглядываясь на Рината, свернул на лестницу и посмотрел в окно, залитое дождем.