Книга Не устал ли Создатель - Наталья Андреева

Однако глух и слеп оказался и Марат. Ведь в первый год супружества Гели и отца мачеха ему даже нравилась!

Константин Иванович захлебывался восторженными похвалами новой жене:

– Геля – просто чудо! Красива, умна. Всегда может поддержать разговор, мои друзья от нее в восторге. И Серега, и Илья. Держится со всеми ровно. Ни разу не сорвалась на крик, ни одной истерики. Я ни разу не видел, чтобы она хмурилась! Все время улыбается!

– А почему бы ей не улыбаться? – спросил как-то Марат. – У нее же все есть. Если бы мама была жива…

– Замолчи! – закричал вдруг отец и сжал кулаки. – Не хочу об этом слышать! Одиннадцать лет моей жизни псу под хвост! Если бы я сразу встретил Гелю!

– Во-первых, когда вы с мамой познакомились, Геля еще не родилась, – не удержался от сарказма Марат, – а во-вторых, ты, тогдашний, был бы ей неинтересен. Кем ты работал? Вспомни! Снабженцем. Зарплата – сто пятьдесят рэ. Подворовывал потихоньку, не без того, но при советской власти тебе было не развернуться. Вспомни, как ты однажды чуть в тюрьму не сел. И мама, между прочим, тебя поддержала. А как поступила бы Геля? А?

– Как ты разговариваешь с отцом?! – вытаращил глаза Дурнев.

– Уж, конечно, не так, как Геля. А ты не думаешь, что она просто водит тебя за нос?

– Щенок! Свою бабу сначала заведи, прежде чем мне указывать! Похоже, Гелька права: внуков мне так и не дождаться!

Так вот что нашептывала мачеха на ухо отцу! А ведь в самую точку попала, стерва! Как это рыжая пронюхала, что у него проблемы с женщинами? Разве что у шлюхи богатый опыт по этой части. Марат вдруг вспомнил, как рыжая прижималась к нему во время танца, как игриво чесала за ухом, словно кота. Проверяла, значит.

Проблемы у него начались давно. Еще в школе, когда, низкорослый и худой, как дистрофик, он не пользовался популярностью у девочек. Те вообще внимания на Марата не обращали. Или смотрели на него так, будто перед ними было отвратительное насекомое, только что не визжали, когда насекомое это вдруг касалось их своими мохнатыми лапками.

Теперь с ростом и весом все у него стало в порядке. Мышцы Марат подкачал, высок, строен. Не красавец, лицом пошел в отца, но и не урод. В чем именно проблема, Марат понять не мог. Почему женщины по-прежнему им не интересуются? Возможно, все дело в том, что в душе он до сих пор оставался хилым карликом, которому любая женщина вправе отказать из-за его неполноценности. Это было у него во взгляде, когда он смотрел на женщин: испуг. Это было в его движениях, в выражении лица. Он боялся женщин. И Геля это почувствовала.

Однажды между ними случилась очередная перепалка.

– Шлюха, – с ненавистью сказал он, на что рыжая спокойно ответила:

– Импотент. – И тут же предложила: – Я могу тебе помочь.

Марат горько усмехнулся:

– Интересно, как?

– Найду женщину, которая тебя вылечит.

– Ничего не выйдет.

– Милый, ты даже не знаешь, на что способна настоящая женщина, – промурлыкала она.

И купила его со всеми потрохами. Ведь слово свое Гелька сдержала.

… Это чудо природы звали Элеонорой. Мгновенно потеряв голову, Марат забыл о том, что она родная сестра стервозной мачехи. Младшая. А ведь сестры Костенко были похожи. У Гели волосы рыжие, у Эли – темные, но с рыжеватым оттенком. У обеих раскосые глаза, высокие скулы, темные чувственные губы, аккуратные прямые носы. Обе сухощавые, тонкокостные, почти безгрудые. Разве что Геля выше Эли почти на голову. А их вкрадчивые лисьи манеры, сладкие улыбки, медовый голос?

Эле не надо было ничего рассказывать, сестра ее просветила. И Марат растаял: Эля знала его лучше, чем он сам. В двадцать четыре года он лишился девственности с чужой женой, как потом узнал, и какое-то время ходил, как в тумане. Чувственность Элеоноры и ее опытность сделали Марата, бывшего когда-то злобным хищным зверьком, похожим на ласкового котенка.

Он вдруг начал понимать отца. Если сестры так похожи, то неудивительно, что и отец без ума от своей жены.

Элеонора сразу повела себя так загадочно, что Марат заподозрил, что у нее полным-полно поклонников. Только когда у женщины есть огромный выбор, она позволяет себе так капризничать. И Марат без колебаний предложил ей вступить в законный брак.

– Я замужем, – кокетливо сказала Эля.

– И кто он, твой муж? – насторожился Марат.

– Не имеет значения.

– То есть ты готова развестись?

– У нас нет детей, – вроде как нехотя ответила она, – поэтому проблем с разводом не будет. Если, конечно, я не стану предъявлять мужу имущественных претензий. Ты возьмешь меня на содержание? Я работать не хочу и не умею.

– Деньги – это не проблема, – заверил он. Теперь, с подачи Гели, отец, одно время даже отказывавший Марату в карманных деньгах, снова раскошелился. Сведя его со своей сестрой, рыжая успокоилась: денежки из семьи не уйдут. Геля хотела заполучить все имущество Константина Ивановича Дурнева.

Эля ушла от мужа и поселилась в квартире, которую купил для них отец, но, как узнал потом Марат, на развод его любовница подала только через полгода. Все чего-то ждала и колебалась.

Чем-то его первая женщина напоминала Марату мать. Театральностью, что ли?

– Ты меня любишь? – спрашивала она томно.

– Да, конечно.

– А как ты меня любишь?

– Сильно.

– Сильно – это не ответ. Ты должен любить меня страстно.

– Ты для меня все, – заверял он.

– Это потому, что я – твоя первая женщина! – со слезами в голосе говорила она. – Пройдет какое-то время, и у тебя появится другая! Я это знаю!

– Тебя никто не заменит.

– Правда? – шептала Элеонора, и ее темные глаза вспыхивали от страсти.

В такие минуты в ней просыпалась чувственность, и они до одури занимались любовью. В конце концов, она стала упрекать Марата в том, что он развратен, хотя сама же его и развратила. А он зависел от нее все больше и больше, погружаясь с головой в этот омут, и пил до одури, уже не думая о том, что это не вода, а какой-то наркотик.

А со свадьбой теперь уже он тянул. Куда торопиться?

Прожив с Элей год, Марат забеспокоился: она не предохраняется, но и не беременеет. Отец, меж тем, вновь заговорил о внуках.

– Ты здорова? – в лоб спросил любовницу Марат.

– Абсолютно, – заверила та.

– А почему у нас нет детей?

– Потому что я за тобой еще не замужем, – промурлыкала Эля. – И потом: куда спешить?

И тут он вспомнил, что ей уже двадцать восемь. Поспешить-то как раз и стоит! Отец начинает терять терпение, а без его денег им не прожить. А не врет ли красавица? Таким субтильным женщинам трудно вынашивать детей и трудно рожать. Тем более после тридцати. На очередной вопрос отца о внуках Марат ответил: