Книга Повседневная жизнь дворянства пушкинской поры. Приметы и суеверия - Елена Лаврентьева

* * *

Мать моего университетского товарища, известного профессора Кубарева, Анна Васильевна, рассказывала, что она, будучи по делам в Петербурге, совершенно чувствовала минуту, в которую умерла мать ее в Москве. «Такая тоска сделалась там со мной, — говорила она, — что представить себе не можно. Я прибежала в присутствие, в коем решалось мое дело, не помня себя, вся в слезах; рыдая, пала на колена пред присутствующими и просила, чтоб меня отпустили в Москву». В этот самый час, как после она узнала, и умерла мать ее.

Отчего бывают предчувствия?

Что за тайный и внутренний голос сердца, который предупреждает нас о предстоящих нам опасностях? Неужели это небесное внушение? Неужели это присутствие невидимого духа, бдящего над нашею судьбою? Древние составили из предчувствий род религии. Гомер описывает Ахиллесова соперника, нежного и мужественного Гектора, смущенным каким-то внезапным и неведомым страхом, когда, вырываясь из объятий Андромахи, отправляется на бой с неприятелем: предчувствие близкой смерти гнетет, тревожит его, расстраивает ему душу. Мужество Турна исчезает перед тем, как он должен пасть под мечом Энея: это уже не тот надменный, неустрашимый и смелый герой; книга судеб раскрыта перед ним, и он прочел в ней смертный приговор свой.

Во всех трудных обстоятельствах жизни, кому не случалось чувствовать тех беспокойств и волнений души, тех внезапных и неожиданных ощущений, которые, кажется, открывают нам будущее. Это следствие того, что человек сильно занят одним каким-нибудь предметом. Когда нам угрожает близкая опасность, воображение наше воспламеняется, и так как в подобных случаях можно ожидать только хорошего или дурного, то нетрудно предвидеть или то, или другое. Следовательно, предчувствие можно назвать догадочным суждением о положении, в котором мы должны находиться. Мы мечтаем о счастии, когда счастие улыбается нам; мы ожидаем одних только бедствий, когда судьба начинает угнетать нас.

Но случается иногда, что душа как будто невольно увлекается и без всякой причины, действием одной только неведомой и непобедимой силы, предается грустным или радостным впечатлениям: она наперед представляет себе близкую радость или близкое горе. Если то или другое исполняется на деле, то предчувствие принимает в глазах наших какой-то пророческий и сверхъестественный характер. Эта таинственная связь настоящего и будущего, это тайное и неопределенное предуведомление, приготовляющее нас к внезапным переходам от счастия к несчастию, с первого взгляда кажутся чем-то удивительным и таинственным. Однако же, при внимательном рассмотрении, нетрудно убедиться, что это почти всегда результат физического расположения тела. Вы провели вечер в кругу друзей ваших и перешли, может быть, за пределы умеренности; ваш сон был тяжел, тягостен; желудок, утомленный дурным пищеварением, отделил от себя все черные испарения, бросившиеся к мозгу. На другой день вы просыпаетесь с печальным расположением духа: вам кажется, что начинающийся день разразит над главою вашею всевозможные бедствия, и если случайно и независимо от расположения вашего действительно совершится несчастие, то вы начинаете твердо верить в силу предчувствий, верить в тайный голос, который предсказал вам судьбу вашу.

Если бы вы умеренно поужинали, вместо того чтобы провести вечер в пировании, то весьма вероятно, что вы проснулись бы на другой день со свежим, свободным умом и без всяких беспокойств и волнений. Тогда вы не имели бы никакого предчувствия, а между тем несчастие все-таки случилось бы. Заметьте, что с предчувствиями бывает то же, что и со снами: обыкновенно говорят только о тех предчувствиях, которые сбываются, а обо всех прочих умалчивают. Если бы предчувствия действительно существовали, то они все исполнялись бы одинаковым образом; ибо, если природа хотела дать нам тайные предуведомления об угрожающих нам опасностях, то зачем бы было говорить ей загадочным языком? Отличительный характер природы — прямые, открытые действия. Если было хотя бы одно ошибочное предчувствие, не сбывшееся на деле, то и все прочие становятся подозрительными и химерическими.

Сила предчувствия

«Возвратись с ним или на нем», — говорили спартанки, подавая щит сыновьям, шедшим на сражение. Вот какую силу духа внушает любовь к отечеству; к несравненно большей способно сердце женщины, проникнутое верою. Здесь видна высокая помощь, не допускающая до отчаяния осиротевшую супругу, матерь, лишенную сына, а негорделивая самонадеянность и противоестественная холодность. Вера в Промысел торжествует над злополучием, а не покидает боя, изгнав из сердца чувство, наиболее украшающее человека.

После сражения при N. печатные объявления возвестили о победе, одержанной русскими, и особенно превозносили похвалами храбрый полк NN. Но храбрость узнается в великих опасностях, и всякий отец, всякая мать да представят себе, что ощущало сердце тех родителей, коих дети должны были сражаться под знаменами сего храброго полка.

Друзья и родные г-жи*** вдовы и матери единственно сына — офицера того полка употребляли все средства узнать о судьбе молодого человека. Одним сказали, что он убит; другим, что пропал без вести. Как объявить о несчастии нежнейшей матери? Как решиться убить на век ее спокойствие, надежды и, может быть, в одну минуту преждевременно свести ко гробу.

Друзья несчастной старались ее приготовить, и чрез несколько времени, когда и самое неполучение писем от сына г-жи*** служило печальным предзнаменованием, пришли объявить ей об участи юного героя, в гибели коего не сомневались; тронутая их состраданием мать заметила их намерение. Она устремила глаза на образ Богоматери и, воодушевись необычною твердостью, сказала: я знаю, вы за меня боитесь; вы хотите мне сказать о смерти сына. Вы в заблуждении, до вас дошли неверные слухи, я никому не поверю. Я не получаю от него писем… он ранен, он, может быть, лежит больной, но он жив… Жив… и я его увижу. Я, отпуская его, отдала в покровительство Пресвятой Девы, — ее образом благословила его… он у меня один… И он жив, а вы в заблуждении. Я его увижу!.. Чрез несколько времени сбылось одно предчувствие веры и материнской нежности. Получено письмо от молодого офицера, — он здоров, грустит о разлуке с нежною матерью и не знает, когда увидится. Да сбудется другое ее предчувствие.

Глава XII
«Такое проявление ясновиденья имело много свидетелей…»

Говорят, что слова умирающих бывают пророчествами, а я, ты знаешь, давно уже считаю себя умирающим; сверх того, ныне и во все эти для меня немасленичные дни что-то очень нехорошо себя чувствую. (Из письма Д. Блудова дочери.)

* * *

Но несравненно интереснее была личность Поздеева… Его окружала какая-то таинственность. Он был масон и стоял во главе московских масонов высшего круга: его они считали святым… Когда он умирал, к нему собрались все масоны и бред его агонии записывали, как пророчество.

* * *

Последние дни нас не пускали к ней, щадя наши дочерние чувства! Матушка больше не кричала, но говорила, не умолкая, и ее слов нельзя было понять. Это был беспрерывный поток речей на всех языках. Она делала распоряжения, ей отвечали уверениями, что все будет исполнено, и она больше о них не вспоминала. То был бред в его ужасающей непоследовательности. Утром 3 декабря матушка сказала сиделке совершенно ясным и отчетливым голосом: «Скажите, чтобы запрягли карету и поехали на Николаевский вокзал встретить брата Дмитрия, прибывшего из Парижа». Приказание было так настоятельно, что сиделка сделала требуемое распоряжение…