Книга Иезуитский крест Великого Петра - Лев Анисов

Алексей советовал ей уехать от него на родину.

Пытаясь избежать отца и мачехи и их людей, Алексей, когда надо было идти на парадные обеды к государю или князю Меншикову, говорил: «Лучше бы мне на каторге быть или в лихорадке лежать, чем туда идти».

София-Шарлотта по-своему хотела сделать добро ему и направляла на путь истинный, чем вызывала еще большее его недовольство. Не могло не задевать его и то, что при дворе он и жена не пользовались особым почетом. «Екатерина и Меншиков, — пишет М. П. Погодин, — старались, кажется, причинять им много неудовольствий, огорчений и даже оскорблений. Сказалась, видно, уже вообще перемена в расположении к царевичу. По крайней мере царевич так описывал свое положение при дворе: «Отец мой и царица так обходились с моею женою, заставляя ее служить как девку, к чему она, по своему воспитанию, не привыкла; следовательно, очень огорчалась; к тому же, я и жена моя терпим всякой недостаток». М. Семевский приводит свидетельства современников, что в спальню Софии-Шарлотты протекал дождь.

К Петру I пишет она письмо о завистниках и преследователях: «Бог моя надежда на чужбине! И так всеми покинута! Он услышит мои сердечные вздохи и сократит мои страдания!» (письмо приведено М. П. Погодиным).

Алексей замкнут, сосредоточен. Раздраженный вином, позволяет очень опасные откровенности:

— Близкие к отцу люди будут сидеть на кольях. Петербург недолго будет за ними.

Ему замечали, что при таких речах и ездить к нему страшно. Перестанут навещать его.

Он отвечал:

— Я плюю на всех, здорова была бы моя чернь. Ему сочувствуют среди знати. Сочувствуют те, кто недоволен возвышением А. Меншикова: из родов князей Голицыных, Долгоруковых.

— Ты умнее отца, — говорил В. В. Долгоруков, — отец твой хотя и умен, только людей не знает, а ты умных людей будешь знать лучше.

— Пожалуй, ко мне не езди, — говорил князь Яков Долгоруков, — за мной смотрят другие, кто ко мне ездит.

К числу друзей царевич Алексей Петрович относил князя Дмитрия Голицына и Бориса Шереметева. Последний советовал ему держать при Петре «малого такого, чтобы знался с теми, которые при дворе отцове». Близким ему человеком был и Борис Куракин. Еще в Померании он спрашивал у царевича, добра ли к нему мачеха.

В Петербурге наследник российского престола прожил с августа 1713 по июнь 1714, когда врачи, подозревавшие развивающуюся чахотку, посоветовали ему ехать на лечение в Карлсбад. София-Шарлотта была огорчена этим. Она в положении, ждет ребенка. Плейру жалуется на то, что письма, отправляемые ею к цесарскому двору, не доходят; видимо, и она не получает ответа от родных. Говорит и о других огорчениях.

Судить о том, как в обществе понимали отношения между отцом и сыном, можно по изданному в 1714 году акафисту Алексею человеку Божию, на котором царевич изображен коленопреклоненным перед Петром и слагающим к ногам отца корону, державу, шпагу и ключи.

Но Петр внешне не проявляет пока неудовольствия действиями сына. И сын в письмахк отцу все еще являет свою привязанность к нему. Приведем лишь одно из них, писанное из Карлсбада 2 сентября 1714 года.

«Писмо твое государь, писанное в 29 д. июля, я третего дня здесь получил, из которого уведомился, что Вышний, по многим на земли победам, и на мори (никогда слыханною у нас) викториею, чрез ваши труды, проелавити изволил. И о сем, с превеликою радостию, тебя государя поздравляю, желая, дай Боже, сколко на Земли Россию победами прославил, чтоб на мори сугубо проел авити изволил».

Находясь на излечении, — царевич, как мы помним, берется за изучение Барония. В России со дня на день у него должен родиться ребенок. Беременность жены его была так же важна для друзей, как и недругов, замечает М. П. Погодин.

Сын или дочь появится на свет? Внук или внучка?

Петр незадолго до родов приставляет к Софии-Шарлотте доверенных лиц: жену Брюса и князь-игуменью Ржевскую. В напряжении царица. Ведь если у Петра родится внук, он привяжется к нему, многие надежды свои станет связывать с ним, а не с родными дочерьми (Екатерина до сих пор рожала ему одних дочерей). Она хорошо знает традиции русских и понимает, что в случае рождения мальчика ее дети (даже сын, если таковой родится), будут находиться у него в подчинении, будут его подданными. Из-за этого она так люто ненавидит невестку.

Заботит, по понятным причинам, этот вопрос и Петра.

«Я не хотел бы вас трудить, но отлучение, ради супруга вашего, моего сына, принуждает меня к тому, дабы предварить лаятельство необузданных языков, которые обыкли истину превращать в ложь… — читала София-Шарлотта в письме Петра к ней, — дабы о том некоторой анштальт учинить, о чем вам донесет господин канцлер, граф Головкин, по которому извольте неотменно учинить, дабы тем всем, ложь любящим, уста заграждены были».

Распоряжения свекра несколько задевают невестку, ей огорчительно видеть подле себя при родах чужих людей, но она выполняет все требования царя.

«По указу вашему, у Е. В., у кронпринцессы, я и Брюсова жена живем, — доносила Ржевская, — и ни на час не отступаем… И я обещаюсь, самим Богом, еже ей-ей, ни на великие миллионы не прельщусь, и рада вам служить от сердца моего, как умею».

Приведя это письмо, М. П. Погодин пишет далее в своем исследовании: «Не боялся ли он [Петр] подлога, в случае неблагополучного разрешения? Кажется, так и поняла кронпринцесса, в ответе своем именно сказавшая: «…и на ум мне не приходило намерение обмануть ваше величество и кронпринца!» Если же Петр боялся подлога, то, значит, рождение детей у сына занимало его сильно».

Им же приведено любопытное замечание М. Семевского: «Не красавец ли Левенвольд, известный своими победами над женскими сердцами, состоявший в свите Шарлотты, и пользовавшийся ее дружбою и доверием, не этот ли Левенвольд, впоследствии любимец двух императриц, Екатерины I и Анны I, не он ли возбуждал сплетни, и не его ли заподозрил в связи с невесткою Петр?»

О сложности супружеских взаимоотношений свидетельствует тот факт, что именно в то время Алексей заводит связь с Евфросиньей, полоненной крепостной девкой его учителя Вяземского. (По сообщению Голикова, Евфросинья была в услужении у Софии-Шарлотты.)

«Она (принцесса. — Л.А.), кажется, изменила мужу с молодым Левенвольдом. Царевич разлюбил ее и взял в наложницы чухонку (см. Брюса: описание царевича и Кокса)», — читаем у А Пушкина в «Истории Петра».

12 июля у Алексея рождается дочь Наталья. Екатерина облегченно вздыхает (она сама ждет очередного ребенка и родит в сентябре дочь Маргариту). Рада София-Шарлотта, пишущая свекру шутливое письмо с обещанием выполнить со временем его пожелание родить сына (Петр поздравил Алексея и невестку с рождением первенца). Поздравила кронпринцессу и Екатерина Алексеевна.

Из последующих событий 1714 года отметим лишь одно: возвращение в декабре в Петербург царевича.

Возможно, с рождением дочери отношения между супругами уладились. Так или иначе, но вскоре принцесса вновь была беременна.