Книга Братство талисмана - Клиффорд Саймак

Возвращаясь к костру, они заметили, что Эндрю подбросил в огонь сушняка. Некоторые языки пламени были столь высоки, что, казалось, доставали до неба.

Эндрю и Мэг молча глядели на костер. Конрад отправился осматривать Красотку, а Данкен подсел к огню.

– Мы многим тебе обязаны, – сказал он Мэг. – Ты спасла Красотку.

– У меня был огонь, а оборотни боятся огня. Говорите прямо, милорд! – ни с того ни с сего вдруг распалилась Мэг. – Вам, верно, интересно, с какой стати я решила помочь, да? Ну разумеется, ведьма – и на тебе, помогает людям! Так слушайте! Когда колдовство не причиняет особого вреда, я не имею ничего против и в свое время сама понаводила достаточно пустяковых чар. Но истинное, неприкрытое зло – не для меня. Оборотни исполнены зла, потому-то я не выношу их. Черное, отвратительное зло, которому даже не подберешь названия.

– Они явились сюда стаей, – проговорил Данкен. – Я и знать не знал, что оборотни бегают стаями. Что ж, зато теперь ведаю. Помнишь, прошлой ночью ты рассказывала мне о тех, кто сопровождает Злыдней? Оборотни принадлежат к их числу? Если да, то откуда взялось столько перевертышей?

– Как откуда? Со всей Британии.

– Ты слышала голос? Что он говорил? На каком языке?

Мэг обхватила себя руками за плечи и зябко поежилась.

– Слов я не разобрала, – призналась старуха, – но язык мне знаком. Он очень древний.

– Насколько?

– Не могу сказать, сэр. Сдается мне, на нем говорили задолго до появления людей, а они появились не сто и не двести лет назад.

– Первобытное зло, – проронил Данкен. – Голос первобытного зла.

– Не знаю, милорд.

Его так и подмывало спросить Мэг, откуда ей знаком этот язык, но он удержался от вопроса, решив не давить на и без того расстроенную ведьму. Вполне достаточно, что она отвечала до сих пор как будто вполне искренно.

– С Красоткой все в порядке, – объявил возвратившийся Конрад. – Немножко похромает и перестанет. Можно считать, нам здорово повезло.

Вокруг было тихо. Тела оборотней лежали на границе света и тени темными бесформенными кучами.

– Может, похороним их? – спросил Эндрю.

– Оборотней не хоронят, – возразил Конрад, – разве что вгоняют в сердце кол. К тому же у нас нет ни единой лопаты.

– Мы не будем их трогать, – сказал Данкен. – Пусть себе лежат.

Пламя костра подчеркивало белизну стен часовни. Данкен кинул взгляд на распахнутую настежь дверь. Свет проникал в глубь часовни, но не настолько далеко, чтобы достичь перевернутого распятия, и юноша был тому только рад.

– Я наверняка не сомкну глаз, – проговорил Эндрю.

– Не зарекайся, – буркнул Конрад. – И потом учти: впереди у нас тяжелый день. Ты уверен, что мы отыщем тропу?

– Уверенности во мне никакой, – покачал головой Эндрю. – Сколько ни смотрю, ничего не могу узнать. Все какое-то чужое...

Он не договорил. Ночную тишину прорезал пронзительный вопль, донесшийся откуда-то сверху.

– Господи боже! – воскликнул Эндрю. – Неужели опять? Ну сколько можно?

Вопль повторился. В нем слышались невыразимая тоска и всеобъемлющая печаль. Звук был из тех, от которых кровь стынет в жилах, а сердце уходит в пятки. Неожиданно из темноты раздался спокойный голос:

– Не бойтесь. Это всего лишь баньши Нэн.

Данкен резко обернулся. Когда на свет выступил невысокий человечек – худые ручки и ножки, огромные уши, на голове обвислый колпак, – он сразу узнал ночного гостя и слегка опешил:

– Мастер Шнырки? Что ты здесь делаешь?

– Ищу вас, – отозвался Шнырки. – Вот уже несколько часов, с тех самых пор, когда выяснилось, что Призрак потерял ваш след.

Из мрака выпорхнул Призрак. Рядом с ним держалась некая фигура, чья чернота выгодно оттеняла его белизну.

– Я столкнулся с ним по чистой случайности, – заявил он.

– Случайностью тут и не пахнет, – возразил Шнырки, – ну да ты все равно не поймешь, а объяснять некогда.

Призрак опустился ниже, задевая подолом савана землю. Баньши Нэн пристроилась у костра. Ее наружность внушала отвращение. Глубоко посаженные глаза внимательно разглядывали путников из-под кустистых бровей. Роскошные черные волосы ниспадали почти до талии; лицо баньши было немного вытянутым и хранило суровое выражение.

– Вы здорово спрятались, – похвалила она. – Мы вас едва нашли.

– Мадам, – отозвался Данкен, – мы вовсе не прятались. Так случилось, что мы вынуждены были заночевать здесь.

– Отличное местечко, – фыркнул Шнырки, подходя к костру. – Вы разве не знали, что сюда вам путь заказан?

– Это кем же? – поинтересовался Конрад. – Кстати, для сведения: мы не так давно перебили стаю оборотней. Кто у нас следующий?

– Мы ждали тебя, гоблин, – сказал Эндрю. – Почему ты не пришел в церковь, как обещал?

– Я извещал всех, кого требовалось, что вам нужна помощь. Между прочим, вы что, нарочно ввязываетесь во всякие неприятности?

– И где же твоя помощь? – презрительно осведомился Эндрю. – Что, кроме побитой молью баньши никого не нашлось?

– Если ты не заткнешься, я вырву твой паршивый язык! – процедила Нэн. – Грубиян неотесанный!

– Остальные на подходе, – заверил Шнырки. – Они помогут вам тогда, когда вы не сможете обойтись без них. А отсюда вам надо уходить. Что бы вы ни твердили в своем высокомерии и невежестве, тут вам оставаться нельзя.

– Нам известно, что в старину здесь было языческое капище, – сказал Данкен.

– При чем тут капище?! – воскликнул Шнырки. – Это место посвятили Злу задолго до того, как родились на свет те, кто стал почитать Зло. Еще на заре времен сюда приходили существа, от одного вида которых ваши ничтожные душонки скукожатся до размеров булавочной головки. Они не потерпят вашего присутствия. Вы оскверняете почву. Оборотни – только начало. Дальше будут другие, пострашнее оборотней.

– Но часовня...

– Они допустили, чтобы бестолковые люди, понукаемые глупыми церковниками, построили часовню, да, допустили, с тем чтобы потом, когда наступит срок расплаты...

– Тебе нас не запугать, – перебил Конрад.

– Возможно, нам следует испугаться, – проговорил Данкен. – Пожалуй, так будет разумнее всего.

– Верно, – сказала Мэг, – будет.

– Однако ты не возразила ни слова, когда мы...

– Да разве вы послушали бы бедную несчастную старуху? Вы бы прогнали ее, чтобы не болтала глупостей.

– Чего же ты увязалась за нами? Взяла бы да улетела на своем помеле, – съязвил Конрад.

– У меня никогда не было помела. Это только в сказках ведьмы летают на помеле...