Книга Последний штурм — Севастополь - Сергей Ченнык
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Второй мост находился восточнее Чоргуна на дороге, ведущей от Балаклавы к Мекензиевым горам.
Ближе к югу местность становилось гораздо более пересеченной, а местами труднопроходимой. «Близ впадения в Черную речек Шули и Варнутки, у д. Чоргунь, Телеграфная гора образует вместе с высотами Гасфорта тесное скалистое ущелье, выходя из которого р. Черная течет уже до впадения в Большую бухту по обширной долине, занимающей до 9 верст длины, имея местами против уступов Мекензиевых высот до 11/2 версты ширины».
«Что бы я замышлял, если бы оказался на месте противника?»
Беспокойство, вызванное все чаще появлявшимися признаками грядущего сражения, союзники начали ощущать в конце июля — начале августа 1855 г. Информация, получаемая визуальным наблюдением, свидетельствовала, что в гарнизоне идет активная подготовка к действиям. Шарль Боше, находившийся в день сражения в штабе генерала Боске, прямо утверждает об осведомленности французского командования о планах Гочакова от уже ставшего традиционным ее источника — перебежчиков: «Задолго мы были предупреждены (перебежчиками), что нас будут атаковать, и в течение трех ночей мы почти не спали. Наконец, 16-го утром русские воспользовались часто стелющимся в долинах туманом, чтобы собраться в большие массы за Черной и снова начать нападение, уже испытанное со столь малым успехом при Инкермане».
Перебежчики с русской стороны в один голос утверждали, что в Крым уже прибыли несколько гвардейских частей и на середину августа намечено общее большое наступление с целью разгрома экспедиционных сил коалиции. В реальности никакой гвардии в Крыму не было. Единственными, кто мог в ближайшее время потенциально представлять угрозу союзникам, были войска Гренадерского корпуса. Но и те не планировалось в ближайшее время перебрасывать за Перекопский перешеек в Крым, ограничив их задачу, как говорилось ранее, блокированием пути в континентальную часть России и охраной коммуникаций.
Гвардия действительно начала «Севастопольский поход» еще в сентябре 1854 г. Так Лейб-Гвардии Семеновский полк, выйдя из Санкт-Петербургской губернии, почти полтора года провел на марше, и, не дойдя до конечной точки похода, вернулся обратно, в связи с окончанием боевых действий. Чинам полка в срок службы это мероприятие засчитали исходя один месяц за два.
Продумав ситуацию и оценив собственную позицию, маршал Пелисье без труда определил наиболее вероятное направление возможных активных действий русской армии — район Чоргуна, мост через Черную и далее на Севастополь. Чтобы подтвердить свои предположения, начали усиленное наблюдение. Для этого французский главнокомандующий назначил усиленные полевой и конной артиллерией (2 батареи) два батальона пехоты и 20 эскадронов кавалерии под общим командованием генерала Алонвиля. Их задачей было постоянное патрулирование Байдарской долины и прилегающей к ней местности. Для уставших от обыденности повседневной лагерной жизни французских солдат это было событие, внесшее некоторое разнообразие в их монотонное существование в Крыму. Попутно пополняли запасы фуража. По крайней мере, так считал личный состав Иностранного легиона, которому действия в составе «…колонны, посланной в Байдарскую долину «за капустой»…в обыденных условиях осады даже доставили удовольствие».
Алонвиль не только «хозяйничал в Байдарской долине», вытесняя оттуда русских фуражиров, но и вел постоянную разведку близлежащей местности. Его отряд решал две задачи.
Первая — роль передовых постов. В случае обнаружения значительных русских сил, выделенным войскам требовалось завязать с ними бой и задержать их движение, вынудив к развертыванию в боевые порядки. Одновременно — проинформировать командование о создавшейся угрозе. Основные силы союзников, уже предупрежденные о направлении движения неприятеля, начинали движение и концентрацию главных сил для нанесения ответного удара по русским. Предполагалось, что с помощью Алонвиля станет очевидным и направление главного удара.
Второй, не менее важной задачей этого отряда, было обеспечение пополнения запасов продовольствия и фуража.
«В Байдарской долине генерал Аллонвиль собрал фуражу достаточного для прокорма более чем двадцать тысяч лошадей в течение сорока дней и когда все луга были выкошены, перешел Черную и расположился вдоль долинки, находящейся напротив Байдарской долины.
На этой позиции он находился очень на виду и вынужден был организовать охрану самым тщательным образом, чтобы в случае серьезной атаки иметь возможность отойти за Черную и соединиться с сардинцами, которые, владея господствующими краями долины, прикрыли бы его отступление по Воронцовской дороге».
Действия в долине были характерны постоянными стычками между передовыми отрядами союзных войск и русской иррегулярной кавалерией, которые хоть и не были масштабными по размаху, но и не были эпизодическими. Но были и исключения, когда противники, находясь на удалении менее ружейного выстрела, выбирали для стрельбы одни и те же цели. Стороны заключали между собой неофициальное перемирие, когда речь заходила, например, об охоте на водившуюся в округе в изобилии самую разнообразную дичь. В некоторых случаях старались не мешать друг другу, а в некоторых и охотились вместе.
Однако подобная идиллия не делала их друзьями и не могла остановить войны, которая к тому времени всем казалась безнадежно затянувшейся. Появление новых действующих лиц не приближало в обозримое время завершение грандиозного спектакля на театре военных действий. После прибытия в Крым сардинского экспедиционного корпуса, его личный состав также был привлечен к выполнению этой задачи перед своими позициями у горы Гасфорт. Эти превентивные меры оказались совершенно нелишними.
Все шло к тому, что союзники опережали русское командование, которое еще только начинало задумываться над планированием очередного полевого сражения. Предполагаемое Горчаковым операционное направление действий уже было предугадано почти точно. Противник ждал наступления и готовился к нему. Дело оставалось за малым — заставить русских действовать по французскому сценарию.
Генерал-лейтенант граф Н. Адлерберг. В 1855 г. — генерал-майор, военный губернатор Симферополя и Севастополя. Участвовал в сражении на Чёрной речке.
Информированность союзников о планах русского командования и подготовке к противодействию им неоднократно упоминает командующий сардинским военным контингентом генерал Ла Мармора: «Для нас это был отличный день и случай, который русские нам предоставили, был как нельзя кстати. Действительно, нам было известно, что русские готовятся к наступлению. Боевой приказ Горчакова после неудачного штурма Корабельной стороны свидетельствовал об этом, как и участившиеся русские рекогносцировки, которые я также учитывал. Они указывали на активно ведущуюся подготовку, но я не решался поверить в то, что русские выберут приоритетным направлением наступления на наши позиции».
