Книга В водовороте сладострастия - Сара М. Андерсон

– Ничего страшного. – Они сидели какое-то время в тишине, а потом Кристина нарушила молчание: – Расскажи мне что-нибудь о себе.

Она ожидала, что он весь напряжется и отодвинется от нее, но ничего такого не произошло.

– Что именно ты хочешь услышать?

Кристина еще крепче прижалась к нему. Он был таким теплым.

– Что-нибудь. О тебе никто ничего не знает. Натали сказала, что до сегодняшнего дня не знала, как зовут твою мать.

Он вздохнул, и Кристина подумала, что он опять будет уклоняться от ответа. Дэниел снова включил свой ноутбук, сделал несколько кликов и открыл какую-то страницу. Она была полностью на корейском языке, но текст сопровождался фотографиями. С одного из снимков на них, нахмурившись, смотрел пожилой человек, который казался жестким и неумолимым. Внешностью он чем-то напоминал Дэниела.

– Это мой дед, – тихо сказал Дэниел. – Ли Дэвон. Он основал корпорацию «Ли Энтерпрайзес» и помогал развивать промышленность страны после Корейской войны.

– Он выглядит не очень счастливым, – заметила Кристина.

– В Корее не принято улыбаться, когда фотографируешься, – рассмеялся Дэниел. – Но ты права. Он не был жизнерадостным человеком. Мне приходилось проводить каждое лето с ним, хотел я этого или нет. Я был его единственным внуком.

Дэниел сделал еще несколько кликов, и страница была переведена на английский язык. Они сидели молча, пока Кристина просматривала текст.

«Ли Энтерпрайзес» была основана в 1973 году Ли Дэвоном. Все начиналось с одной фабрики, на которой производили запчасти для транзисторов, а потом она разрослась в целую империю с заводами и недвижимостью.

– Ого, – выдавила Кристина, когда прочитала, что стоимость компании была оценена в 200 миллиардов долларов. Цифра слишком большая, чтобы быть реальной. – Значит, твой дед был одним из самых богатых людей в Корее?

– Похоже на то. И как бы его ни раздражал этот факт, но я оказался его единственным наследником.

– А почему он сердился?

– Потому что я был его величайшим позором, – просто ответил Дэниел. – Я не только родился вне брака, мой отец ко всему оказался американцем. Каждый год на протяжении трех месяцев дед лепил из меня идеального наследника своей империи. Он хотел, чтобы я женился на кореянке из семьи, которую выберет он сам, чтобы продолжить его род. Дед считал, что только так я смогу искупить вину своего позорного происхождения. – Он посмотрел на Кристину и усмехнулся, словно речь шла о каких-то второстепенных вещах. Но Кристина поняла всю важность его слов. – В конце концов я его победил. Я отказался жениться и, когда он умер, принял на себя управление его компанией.

Теперь Кристина поняла, что имела в виду Натали, когда называла Дэниела черной дырой.

– И никто не знает об этом?

– Нет. – Дэниел повернулся к ноутбуку и открыл еще одну страницу. – Потому что в Корее я Ли Дэхен. Когда я приезжал сюда на каникулы, дед не разрешал мне называться Дэниелом.

Кристина посмотрела на экран. Там стояло его имя в составе совета директоров. Но рядом не было ни фото, ни биографии.

– Я думала… – Она попыталась связать мысли воедино. – Я считала, что ты был политическим консультантом.

– Так и есть. Точнее, так было. Дед научил меня, как манипулировать средствами массовой информации и как вести себя на людях. Ко времени окончания колледжа я научился заметать следы. Я не хотел, чтобы он следил за мной, и не хотел, чтобы другие узнали, сколько я стою. Если бы такие люди, как Брайан Уайт… – Услышав его имя, Кристина задрожала. – Да, ты права, Уайт – ужасный человек. Так вот, если бы он узнал, что я миллиардер…

– Подожди, – перебила его Кристина, сев ровно на диване. – Ты миллиардер?

Он выдавил улыбку.

– Я понимаю, это меняет дело.

Кристина даже не знала, что ее удивило. В конце концов, все приобретало смысл. Дэниел владел тремя домами в двух странах. У него был свой частный самолет. А эта шикарная квартира… Он оказался баснословно богатым человеком.

– В самом деле?

– Да, – печально кивнул Дэниел и коснулся ее щеки. – Ты первая женщина, которую я привел в этот дом. Кристина, не знаю, но в тебе есть что-то такое… Два года назад я понимал, что перехожу какую-то черту. Но было слишком поздно, я не смог остановить то, что начал. – Он провел пальцем по щеке. – Я не жалею о том, что твой отец проиграл. Но после того, что я сделал с тобой, я понял, что так поступил бы мой дед. Он выискивал человеческие слабости и безжалостно эксплуатировал их. И он не обращал внимания на такие вещи, как невинность и беззащитность. А я… – Дэниел запнулся и замолчал.

– А ты не такой, как он, – мягко заметила Кристина.

Его лицо исказила гримаса сомнения.

– После тех выборов я бросил политику. Зэб решил взять на себя управление пивоварней, и я подумал, что смогу помочь ему в этом деле. – Дэниел прижался лбом к ее лбу. – На протяжении долгого времени я пытался не быть таким, каким хотел видеть меня мой дед, но у меня ничего не получалось. Но я больше не мог оставаться прежним.

Кристина прижалась к его груди и задумалась.

– Он ошибался насчет тебя, – после продолжительной паузы заметила она, узнавая в своих словах то, что Дэниел сказал ей несколько дней назад.

– Что?

– Ну все эти вещи, которые он наговорил тебе. То, что ты был недостаточно корейцем и был недостаточно хорошим. Он ошибался. Так же как ошибался мой отец насчет меня.

– Я знаю, – не глядя на нее, ответил Дэниел.

– Одно дело – знать, а другое – верить, – не сдавалась Кристина. – Я не знаю, каково это – иметь деда, который не знает, что такое прощение, и я не была частью двух культур или двух семей, которые не знают, что с тобой делать. Но я прекрасно знаю, что значит расти с человеком, который считает ошибкой само твое существование. А еще я знаю, что такое постоянно слышать в голове голос, который напоминает тебе, что, несмотря на все твои старания, ты все равно плохая.

Именно так она и жила. Кристина постоянно пыталась соответствовать каким-то недосягаемым стандартам, потому что, согласно мнению ее отца, она была дочерью Евы, и отсюда грешницей. И тогда она решила, что, раз уж все равно ей не избавиться от этого клейма, она будет вести себя соответствующе.

– Тебе не нужно подстраиваться под чьи-то ожидания. И… – На ее глаза вдруг набежали слезы. – И тебе не нужно ничего доказывать своему деду. Мой отец никогда не узнает меня и никогда не узнает свою внучку, потому что он принял такое решение. И кто я такая, чтобы спорить с ним?

Дэниел посмотрел на нее с такой нежностью, что ее сердце сжалось от боли.

– Скажи мне, как ты можешь сидеть тут и общаться со мной, как с порядочным человеком, после того, что я сделал с тобой два года назад?

Кристина много раз задавала себе этот вопрос, но так и не нашла ответа.