Книга Небо на плечах - Алексей Федорочев

Дальнейшие несколько часов слились в одну непрерывную ленту.

Я колол, колол и колол. Ставил капельницы. Обливал водой.

Скорые и просто машины везли все новых пациентов. Довозили мало кого, но нам и этого хватало.

Примерно после шести утра вокзалы и порт закрыли. К тому времени счет смертей шел уже на тысячи.

По рации приходили новости от друзей.

Часть кистеневцев собрали у нас на базе. Заболело около половины. Здоровые метались между постелями, стремясь облегчить их участь.

Поднятые по тревоге Михалыч с Борисом туда же на "Касатке" переправили Олега с четой Ведовых: Вика свалилась через час, как я их покинул. Земеля все еще оставался в строю. Также, как и Бушарин, Чёрный, китайцы и Рус.

"Дельфин" и "Русалка" вместе с недавно приобретенным "Трезубцем" носились по городу, перераспределяя бойцов — заболевших хватало, а охрану объектов с нас никто не снимал.

Умер Берген. Глупо, нелепо. Приступ застал его на верхней ступеньке, и он просто упал в лестничный колодец. С четвертого этажа. Моментально насмерть.

Свалился с жаром и судорогами вызванный в госпиталь, как и я Метла. Пристроил его в ординаторской.

Из оставшихся учеников лейб-медика — бывших учеников! — еще двое уже лежали на полу в палатах (свободных коек давно не было), один уехал на каталке в морг, а последний, как ни в чем не бывало, продолжал принимать больных.

Вокруг меня падали врачи и медсестры. По какому принципу болезнь находила жертв, я пока так и не понял: наставник прибыл незадолго до меня, но его уже несколько часов как не стало, а я все еще был на ногах. Хотя, в первую очередь косило одаренных — именно они сгорали за те самые пятнадцать минут от свернувшейся крови, но и неодаренные валились пачками.

— Егор Николаевич! Егор Николаевич! — Очнулся от того, что меня тормошила молоденькая медсестра. Оказывается, я умудрился отключиться, прислонившись к коридорной стене. — Егор Николаевич! У нас кончаются медикаменты!

— Наденька! — сфокусировался я на вышитом по краю кармашка халата имени, — Наденька, какого х** вы говорите это мне?

— Егор Николаевич! — она чуть не плакала, — Из врачей остались только вы и Николай Алексеевич!

Коля — это тот самый живучий сокурсник Метлы, один из нашей шестерки. То есть четвертый курс медакадемии. И я — с третьего. В центральном(!) госпитале столицы! Ох. ть!

Масштаб катастрофы отказывался укладываться в моей голове.

— Подожди, как — только мы?

— Сан-Саныч умер два часа назад, — всхлипнула девушка, — А больше никого нет! Все заболели!

— А лаборатория? — до сих пор я был уверен, что кто-то умнее меня и старше по должности ищет решение проблемы, а получается, что нет никого? Да, вашу мать!!!

— Они еще утром все заболели! Нас тридцать человек на весь госпиталь осталось! Это с нянечками, санитарами, завхозом и гардеробщицей! — девчонка уже полноценно ревела.

— Наденька! Не плачь, малышка! — обнял медсестричку, судорожно соображая, что предпринять, — Больные еще поступают?

— Почти нет, Егор Николаевич! — шмыгнула носом она из подмышки, — Скорые все тоже… Водителей и фельдшеров не осталось.

— …!..!..!!! Где Коля?

— На первом этаже был.

Бегом спустился по лестнице, оставив Надю успокаиваться.

Николая нашел в приемном, где он устало пил кофе. В непрерывном потоке больных и впрямь наступила пауза.

— Поздравляю с повышением!

— А?..

— Теперь ты главврач!

— Рехнулся? — он дернул рукой со стаканчиком, заливая и без того грязный халат. Мой выглядел не лучше.

— Мы с тобой последние на весь госпиталь, кто остался, кроме младшего медперсонала. Я за медикаментами, ты — здесь. Постараюсь быстро!

— А чего это ты тут раскомандовался?

Выбесил!

— Потому что медикаментов почти не осталось! И мне их дадут скорее, чем тебе!!!

— С чего бы это?!! — попытался еще покачать он права.

— Голубев, ты это видишь? — показал многозначный средний палец, фиксируя его взгляд на графской печатке. Конечно, Берген никогда на мой титул внимания не обращал, считая нас, своих учеников, всех равными, но нельзя же быть настолько слепым!

— Ва-ва-ваша светлость?..

— Моя! Я за медикаментами, ты тут за старшего!

— Так точно! — по-армейски отрапортовал он.

Лететь смысла не было — что я утащу один? Тем более что с утра в угоду скорости взял МРМ, а он точно не был рассчитан на дополнительный груз. Отправляться пришлось на машине главврача, ему она уже никогда больше не понадобится. По пути решил завернуть в ближайшую к нам обычную муниципальную больницу. Хрен знает, что в ней творилось, но я наивно надеялся, что там найду хоть часть лекарств для неотложных нужд и что-нибудь узнаю, ведь дозвониться никуда не получалось.

Вести было жутко: тут и там лежали неубранные трупы, пешеходов и машин встречались единицы, на обочинах, а зачастую и прямо на дороге стоял брошенный транспорт. Апокалипсис во всей его красе. Всегда шумный город в страхе затаился.

Но всё изменилось у самой больницы: входы оккупировала толпа народа. Меня не хотели пускать, вплоть до поножовщины, но я уже плохо контролировал себя, распространяя вокруг негативную ауру, заставляя даже самых нахрапистых отшатываться прочь. Вот уж не думал, что когда-нибудь придется сказать спасибо отцу за науку.

Как ни странно, здесь на ногах осталось гораздо больше медиков, включая и главврача. Измученный мужчина, отрубаясь на ходу, выслушал меня, но ничем помочь не мог — они сами уже ощущали нехватку медикаментов и были бы рады любому количеству.

— Мы послали машину на склад, когда привезут — не знаю, уехали час назад. Тогда, может, и сможем поделиться. А сейчас простите, я занят, меня ждут пациенты.

Как будто у меня, блин, каникулы настали!

— Вы знаете, что это?

— Пока нет. Надеемся, что центральная лаборатория разберется.

Возвращаясь несолоно хлебавши по переполненным коридорам, резко остановился и вернулся к перевязанному телу, лежащему на каталке.

Митька?!!

Какого хрена?!

Ты же в Москве должен быть?

Из-под бинтов виднелись только закрытые глаза и нос, но уж своего-то брата я отличил бы из тысячи других, пусть и замотанных до состояния мумии!

Схватил за рукав пробегающую мимо медсестру:

— Что с ним?

— Да что, не видно, что ли?! Привезли откуда-то! Раз здесь лежит, значит, уже обработали! Не мешайте! — и она вывернулась из моего захвата, устремившись дальше.