Книга Когда умолкает кукушка - Ольга Лисенкова

Глава 5

Так они и брели, Бабушка с Лордом впереди, как будто знали куда, а Алена с Шаманом за ними.

– А ты неформалка? – спросил парень.

Она вскинула глаза.

– Еще чего.

– Я не пойму просто. Хиппи, что ли? Они ходили такие босиком. Татушка вон.

– Босиком я… ненамеренно, так вышло. Татуировкой меня наградила Летучая Мышь. Сама бы я ни в жизнь не стала набивать, я ж не зэк и не моряк. Я вообще учительница.

– Училка? – не поверил Шаман.

– Не похожа?

– Не знаю. Любишь детей?

Она поморщилась, вспоминая учеников, врасплох застигнутых пубертатом и привыкших вымещать дурное настроение на самых подходящих объектах – однокашниках и педагогах.

– Не слишком.

– Коллег?

Перед глазами всплыло свирепое лицо завуча.

– Не особенно.

– А что работаешь? Давно бы ушла. Ты такая же, как наш дед. И он боится перемен, и ты.

– Какой дед? – не сразу поняла Алена.

Шаман подбородком указал на Лорда.

Они шли с Надеждой под руку, с виду неторопливо, но все же достаточно споро, так что молодые ноги Алены и парня за ними еле поспевали. Наверное, Лорд старался уйти подальше, чтобы не услышать шума, когда дом неминуемо обрушится. Впрочем, возраст здесь был лишь видимостью, и условно старшему поколению ничто не мешало двигаться так же быстро, как юнцам.

– Только знаешь, ему позволительно. Он свою жизнь, чувствуется, прожил. А ты вроде бы еще нет.

– Послушай, – возмутилась Алена. – Кто дал тебе право лезть в мою жизнь с советами? Психоаналитик ты доморощенный! От горшка два вершка, а туда же!

Шаман ухмыльнулся.

– Это по-нашему, – одобрил он. – Сам такой же. Не фиг в душу в грязных сапогах, ага?

Машинально она бросила взгляд на его ноги. Он тоже шагал босиком – ах да, он же потерял обувь в реке.

Ветер швырял на тропинку охапки желтых листьев. У Алены иногда даже получалось ими шуршать. Она решила поддержать беседу.

– А ты кем работаешь? Или учишься еще?

Бац! Впечатление было такое, что он, как черепаха, втянул голову под панцирь. Сразу сменились и выражение лица, и тон, и даже походка.

– Не помню.

– Вот прямо вообще ничего не шевелится?

– Ничего.

– И не пытаешься вспомнить?

– А это без разницы, пытаешься или нет. Ничего – оно и есть ничего, значит, ноль без палочки.

– Думаю я, – в приступе досады созналась Алена, – что все-таки вы все умерли. Ну не может быть живому человеку безразлично, на каком он свете и что с ним будет дальше!

– Знаешь, это тоже еще вопрос. – Он издевательски смерил ее взглядом. – Когда ты была жива…

– Я и сейчас жива!

– Бабушка надвое сказала. Сколько дней из всех своих лет ты радовалась жизни? Занималась чем-то с полной отдачей? Хобби? Друзья? Когда ты была в мире живых, таскалась изо дня в день на нелюбимую работу, мужчину не любила, детей не родила, ты ради чего жила-то?

– Ради жизни. Я молодая еще вообще-то! И надеялась встретить свою любовь, и ребенка родить. И сейчас надеюсь!

Он покачал головой.

– Знаешь, чтобы жить, надо бежать К жизни, а не ОТ нее, как ты.

Алена вспыхнула.

– Это кто говорит? Эксперт в подобных делах, да?

Шаман промолчал.

Они оставили далеко позади и реку, и дом, и раскинувшееся там, за рекой, морское побережье. Алена была в этом уверена. Но вот перед ними открылась прогалина, а за ней – серо-металлический блеск воды, низкий угрожающий гул, соль и брызги.

– Что это?

Ее спутник пожал плечами.

– Больше всего похоже на море.

– Но море же там, позади, осталось!

– И впереди, видимо, тоже.

– Но почему здесь так мало суши? – глупо спросила Алена.

– Либо перешеек, либо остров.

Остров! Что-то отозвалось в душе Алены, подтверждая правоту ее собеседника. Конечно, конечно, это остров, изолированный в бескрайнем океане. Где еще могли найти приют «потерпевшие кораблекрушение», сбившиеся с курса души, как не на острове?

– Там у нас что, запад? – уточнил Шаман. – Говоришь, на востоке тоже море, да? Остается проверить юг и север.

Он ткнул пальцем в солнце, которое должно было, по идее, подбираться к югу.

– Где мы разобьем лагерь? Или они так и собираются идти вперед? – Он сложил руки рупором. – Эй, уважаемые! Вы куда идете?

Надежда обернулась.

– Я тут не вижу дороги из желтого кирпича, – сообщила она, – так что идем как придется.

– Но ветер, мадам! Он усиливается.

– И что?

– Вы идете на берег моря? Нас там вообще сдует!

Лорд и Бабушка притормозили.

– Ты что предлагаешь? – спросила она.

– Давайте возвращаться вглубь острова.

– Острова?

– Скорее всего.

Они переглянулись. Небо хмурилось, ветер разошелся не на шутку. Мимо пролетали уже не только листья, но и оторванные ветки. Кусты жались к земле, сосны качались с надсадно-жалобным скрипом.

– Мне это не нравится, – сказала Бабушка. – Поворачиваем.

– Будет буря. Нужно укрыться в доме, – предложил Лорд.

Усилием воли Алена заставила себя смолчать. Он сам увидит, во что превратился дом, пока они прогуливались, нет нужды ничего говорить, убеждала она себя.

– В доме небезопасно, – строгим тоном заметила Надежда.

– Всегда было безопасно, – упрямо отвечал он.

Они повернули и, спеша, зашагали обратно к центру острова. Алену тоже пугал ураган, и она сказала, храбрясь:

– Но ничего же не может с нами случиться. Отсюда умирать некуда!

– Умирать, может, и некуда, а когда дерево по башке шарахнет – в кому уйдешь только так, – отозвался мрачно Шаман. – И проваляешься в коме все сорок дней, пока не растаешь дымом. Поверь уж мне.

И она ему поверила.

Тем более что ей как раз прилетело по голове шишкой – и очень, между прочим, больно для места, где тело не имеет значения.

Каким беспомощным чувствует себя человек, стоит хоть немного разгуляться стихии! Лес ходил ходуном. Шишки сыпались, как брызги воды с отряхивающейся собаки. Море набрасывалось на остров с обеих сторон. Алене вспомнились древние мифы и сказки, в которых остров оказывался ничем иным, как спиной гигантской рыбины. Что если и они сейчас бродят по хребту рыбы, а шторм разбудит ее и заставит уйти на глубину?