Книга Леонардо да Винчи - Софи Шово

Чезаре Борджа было двадцать семь лет, когда Леонардо присоединился к нему. Цветом своих волос светло-пепельного оттенка он напоминает молодого Леонардо. У него твердый взгляд темных глаз, то нежных, то суровых, часто становившихся предметом обсуждения, жадные губы, массивный нос с широкими ноздрями. Бледность лица оттеняется козлиной бородкой светло-рыжего оттенка. Ничего испанского в облике. Под демонстративной мягкостью кроются едва сдерживаемые страсти.

Про него говорят, что жизнь его проходит или верхом на коне, или в постели, намекая на то, что он, будучи весьма деятельным человеком, не прочь и поспать, иной раз часов до восьми вечера. Не избегает он и женского общества. Приближенные отмечают его изысканные манеры и чудесный характер, веселый и доброжелательный. Те же, у кого имеется основание опасаться его, добавляют: никаких моральных ограничителей, ни малейших предрассудков, ум гордый и сознающий собственную силу. Тверд, решителен и неразборчив в средствах для достижения славы. Говорят также, что он начисто лишен доброты.

Чтобы лучше понять причину его молниеносной карьеры, следует иметь в виду, что он — сын папы римского, хотя и не канонически избранного, но тем не менее папы. От отца он и получил приказ отвоевать папские владения, в период Авиньонского пленения пап незаконно занятые мелкими сеньорами. Чезаре хватило трех лет, чтобы возвратить отцу владения его домена.

О шпионаже теперь уже не могло быть речи, просто Леонардо получил от Чезаре Борджа задание по сбору данных конфиденциального характера. Он чертит карту Ареццо, на которой с поразительной, доселе неведомой точностью указаны расстояния между городами и крепостями. Карта содержит также различные стратегические сведения; их можно использовать в военных целях, применительно к тактике «молниеносной войны», которую ведет Чезаре Борджа при поддержке своих кондотьеров. Леонардо действительно впервые создает штабные карты, своей точностью не уступающие современным.

По всей Италии нарастает напряженность. Сражения следуют друг за другом, и Чезаре выходит победителем из каждой битвы. В его окружении царит эйфория. Не входя в подробности, отметим, что за несколько месяцев он овладел всей Романьей и несколькими крепостями, принадлежавшими Флоренции.

Увлеченный искусством войны и восхищенный полководцем, который ведет ее, Леонардо забыл и живопись, и пережитые во Флоренции унижения.

В то время как Флоренция и союзные ей итальянские города-государства сосредоточились на Вальдикьяне, Борджа внезапно овладел Урбино в ходе ночного штурма 23 июня 1502 года. Продолжая свое движение, Чезаре оставил в завоеванном городе Леонардо с поручением произвести топографическую съемку, имевшую стратегическое значение. В отсутствие Борджа некоторые из его людей, недоверчиво относившиеся к Леонардо, попытались помешать ему проникнуть в крепость, план которой он собирался начертить. Борджа, как только ему стало известно об этом, пришел в ярость и незамедлительно выдал Леонардо документ, согласно которому тот назначался «генеральным архитектором и инженером, сюринтендантом, наделенным полномочиями по всем военным вопросам, как в настоящем, так и будущем». Никто, даже Лодовико Моро, не наделял его столь широкими полномочиями и столь престижными титулами. Он полон энтузиазма и загружен сверх головы.

8 августа Леонардо находится в Римини. Он посещает дворец рода Малатеста. Там его внимание привлек к себе фонтан, вдохновивший его на создание водной музыки: регулируя определенным образом высоту водяных струй, можно производить различные звуки. В дальнейшем он будет использовать эту методику при проведении придворных праздников. Спустя два дня он был уже «в Чезене, во время ярмарки по случаю дня святого Лаврентия», — как отметил он в своих записных книжках.

При своем дворе, постоянно переполненном кондотьерами и солдатней, Чезаре Борджа всегда представляет Леонардо как «нашего чрезвычайно способного и сильно любимого родственника, генерального архитектора и инженера». Он волен идти, куда захочет, всё осматривать и всё обмерять… Чезаре распорядился, чтобы Леонардо предоставлялась вся необходимая помощь, чтобы другие инженеры советовались с ним и беспрекословно соглашались с его мнением.

После краткого зимнего перерыва в Урбино, когда Леонардо проводил время в беседах с Чезаре Борджа и Макиавелли, присоединившимся к ним, он возобновил свои работы по планиметрии завоеванных городов, используя циркулярный гониометр, изобретенный и сконструированный Зороастро специально для него. Зороастро же изготовил Леонардо очки, с которыми тот впоследствии не расставался и без которых из-за своей дальнозоркости не смог бы продолжать занятия искусствами и науками. Скорректировав с помощью очков свое зрение, Леонардо начертил первый план современного города, явившийся завершением его гуманистической концепции города. Здесь он перешел от утопии идеального города к конкретной разработке перспективной городской агломерации, в которой учитываются все факторы, в частности, взаимоотношения города с окружающей его территорией. Леонардо не только явился первопроходцем в области топографической съемки, но и первым разработал точные городские планы, каких еще не было до него.

Чезаре Борджа любил демонстрировать, что он — на стороне простого народа и против знати, для чего строго-настрого запрещал своей солдатне заниматься грабежами: никакой добычи за счет бедных. Это было настолько необычно, что в хрониках того времени специально акцентировалось на этом внимание. Он даже распорядился публично повесить двух солдат, которые пренебрегли его запретом. Неумолимый мститель, он, тем не менее, оставался человеком с сердцем. Таким считал его popolo minuto, простой народ, низы общества. Хоть и завоеватель, а популярная личность!

Леонардо и Чезаре Борджа словно были созданы для того, чтобы если не полюбить, то, по крайней мере, признать достоинства друг друга. У Чезаре было ощущение, что он наконец-то встретил человека своего уровня, равного ему по своим природным задаткам. Что же до Леонардо, то он был просто очарован Чезаре и его искусством ведения войны… Настолько очарован, что в течение примерно года таскался за ним по дорогам Центральной Италии, не извлекая из этого ни малейшей пользы ни для себя лично, ни для искусства, ни для своих научных занятий. И все же, в конце концов, возраст и жизненный опыт заставили его осознать бессмысленность этой авантюры.

После завоевания Сенигаллии Макиавелли, который вновь был в обществе Чезаре и Леонардо, отозвали во Флоренцию. Синьория начала опасаться, как бы он не проникся слишком большой симпатией к Борджа как человеку. И действительно, Чезаре Борджа вдохновил Макиавелли на написание знаменитого трактата «Государь».

В марте 1503 года, к великому огорчению Леонардо и Чезаре, ситуация переменилась. У папы обнаружились первые признаки болезни, которая вскоре сведет его в могилу. Когда он умер, почти никто не сомневался, что его отравили, поскольку такая смерть была обычным делом в Риме тех лет.

Папа Александр VI Борджа был прежде всего отцом и покровителем Лукреции, своей обожаемой дочери,[34] и сына Чезаре. Лишившись такого покровителя, мог ли Чезаре отныне сам покровительствовать кому бы то ни было? Леонардо сильно сомневался в этом, и его охватил страх. Когда Чезаре отправился в Рим, чтобы присутствовать при смерти отца и урегулировать вопросы наследства, Леонардо воспользовался остановкой в Сиене, где уже не было Чезаре, дабы свернуть в другую сторону. Он сделал это тайно и спешно. Хорошо ориентируясь в Тоскане, он ночью поскакал прямиком во Флоренцию. Как и многие до него, он после периода восхищения Чезаре Борджа начал бояться его. Это бегство Леонардо состоялось, по всей вероятности, в первых числах марта 1503 года, после примерно года пребывания в окружении Чезаре. Это было настоящее бегство или даже дезертирство, учитывая то, какие отношения связывали его с недавним покровителем.