Книга Безмолвный дом - Фергюс Хьюм

– Мне известно, что стилет, купленный во Флоренции вашим покойным супругом, висел на стене библиотеки в Бервин-Маноре. Известно также и то, что он исчез оттуда!

– Да! Да! – сказала Лидия в замешательстве. – Он исчез, но я не знаю, кто его взял.

– Тот, кто убил вашего мужа.

– Этого я и боялась, – пробормотала она, вновь опускаясь в кресло. – Вы знаете, как зовут этого человека?

– Так же хорошо, как и вы. Его зовут Лидия Рен!

– Я?! – Она откинулась на спинку кресла, и на лице ее, в котором не было ни кровинки, отобразилось неописуемое изумление. – Мистер Дензил, – запинаясь, пробормотала она, – это… это… шутка?

– Такими вещами не шутят, миссис Рен.

Маленькая женщина обеими руками вцепилась в подлокотники кресла и подалась вперед. Лицо ее побагровело от гнева.

– Если вы джентльмен, мистер Дензил, полагаю, вы ничего не станете скрывать. Давайте выложим карты на стол. Вы хотите сказать, что это я убила Марка?

– Да! – с вызовом заявил Люциан. – Я в этом уверен.

– На каком основании? – спросила миссис Рен, стараясь держать себя в руках, что давалось ей немалыми усилиями. Глаза у нее сверкали, а дыхание стало частым и прерывистым.

– На основании того, что он был убит стилетом, и…

– Подождите! Откуда вы знаете, что он был убит именно тем стилетом?

– Потому что лента, которой была перевязана его рукоять, обнаружена в том самом доме на Женева-сквер, где был убит ваш муж. Мисс Рен опознала ее.

– Мисс Рен… Диана! Она в Англии?

– Она не просто в Англии, она в Лондоне.

– В таком случае почему она не встретилась со мной?

Дензилу очень не хотелось отвечать на этот вопрос, тем более что Лидия, неожиданно сменив тему, сбила его с толку. Невозможно сохранять достоинство, выдвигая серьезные обвинения, когда особа, против которой они направлены, настолько пренебрегает ими, что с готовностью бросается обсуждать вопросы этикета, связанные с другой женщиной.

Когда ее обвинитель смутился и умолк, к Лидии вернулись дар речи и душевное спокойствие. Когда она вновь заговорила, в ее голосе была слышна насмешка.

– Теперь мне все понятно, – с презрением заявила она. – Диана призвала вас в сообщники, чтобы возложить на меня это нелепое обвинение. Боясь прийти сама, она подослала вас, как самого храброго из вас обоих. Позвольте поздравить вас с выполненным поручением, мистер Дензил.

– Можете смеяться, сколько вашей душе угодно, миссис Рен, но вопрос стоит куда серьезнее, чем вы полагаете.

– О, я нисколько не сомневаюсь, что моя любящая приемная дочь постарается сделать его настолько серьезным, насколько это вообще возможно. Она всегда меня ненавидела.

– Прошу прощения, миссис Рен, – возразил Люциан, покраснев от негодования, – но я пришел сюда не затем, чтобы слушать, как дурно вы отзываетесь о мисс Рен.

– Так я и знала! Она подослала вас ко мне, чтобы вы оскорбили меня и причинили зло. Итак, вы с ней обвиняете меня в убийстве Марка? Буду рада услышать, какие доказательства вы можете предъявить. Если ваши обвинения покажутся мне серьезными, я, быть может, даже улыбнусь. Два раза!

Дензил заметил, что в минуты волнения миссис Рен начинала говорить на правильном английском, избавляясь от американского акцента, но, успокоившись и придя в себя, как сейчас, переходила на говор янки. Подобное открытие заставило его заподозрить, что красавица Лидия отнюдь не была урожденной дочерью Великой Республики, а всего лишь примерила на себя эту роль как наиболее привлекательную для общества в Европе и Великобритании.

Он задался вопросом, что на самом деле таит ее прошлое и были ли они с отцом теми сомнительными авантюристами, коими полагает их Диана. Если так, то, может статься, прошлый опыт поможет Лидии с легкостью выпутаться из неприятностей. Чтобы не дать ей такой возможности, Люциан быстро перечислил имеющиеся против нее доказательства и улики, стремясь максимально затруднить для нее их опровержение. Но и здесь он явно недооценил самообладание Лидии и ее способность держать удар, не говоря уже об изворотливости, с коей она находила удовлетворительный ответ на любой из его вопросов.

– Давайте начнем с самого начала, миссис Рен, – мрачно сказал он. – С того момента, когда вы выжили своего несчастного супруга из его собственного дома.

– Видите ли, моей вины в том не было, – пояснила Лидия. – Я не была влюблена в старину Марка, но он мне нравился, потому что был настоящим джентльменом, и когда эта интриганка Диана, смотревшая на меня свысока, отправилась в Австралию, мы с ним стали жить, что называется, душа в душу, как ни удивительно вам это слышать. К нам по приглашению моему и Марка приехал граф Ферручи, но я не уделяла ему особенного внимания.

– Мисс Тайлер утверждает, что все было совсем наоборот!

– Вот это да! – воскликнула миссис Рен, выразительно приподняв брови. – Значит, вы уже успели пообщаться с этой старой сплетницей? Послушайте, что я вам скажу, мистер Дензил! Сеять раздор начала как раз Белла Тайлер. Она решила, что понравилась Эрколе, а когда обнаружила, что это не так, взбесилась и принялась наговаривать на меня Марку, уверяя, что я строю глазки графу. Разумеется, Марк повздорил с ним и, разумеется, я возмутилась – поскольку мне не в чем было себя упрекнуть. У нас случился грандиозный скандал, который закончился тем, что Марк предпочел убраться с глаз долой. Я думала, что он или вернется, или подаст на развод, хотя никаких оснований для этого у него не было. Но он не сделал ни того, ни другого и отсутствовал целый год. Пока его не было, я быстренько избавилась от Эрколе, можете мне поверить, поскольку хотела заткнуть рот этой старой деве. Я не знала, ни куда запропал Марк, ни что с ним сталось, пока не увидела то объявление в газете. Затем я наведалась к мистеру Линку, где и встретила вас, а вы устроили весь этот цирк.

– Почему вы упали в обморок при упоминании о стилете?

– Я уже говорила почему и вам, и Линку.

– Да, но причина эта была не слишком убедительной, чтобы…

– Ладно, не стану спорить, тут вы правы, – с обворожительной улыбкой прервала его Лидия. – Все эти разговоры о нервах и скорби – неправда. Тогда я не назвала вам настоящую причину, но сделаю это сейчас. Услышав, что старика зарезали стилетом, я сразу вспомнила о том, что нож, который висел у нас на стене, исчез в канун Рождества, когда погиб Марк. Поэтому, как легко можно догадаться, я испугалась.

– За себя?

– Нет. Я не брала стилета и не знала, кто это сделал; но я боялась, что вы решите, что его взял Ферручи. Стилет итальянский, граф тоже итальянец, и я подумала, что вы заподозрите Эрколе. Но мысль о том, что вы обвините в убийстве меня, даже не приходила мне на ум, – заключила Лидия, презрительно тряхнув головой.

– Если хотите знать, то я подозреваю вас обоих, – ровным голосом проговорил Люциан.