Книга Стокгольм delete - Йенс Лапидус

Показал на стену, встал, достал из кофра камеру с чудовищно огромным объективом и сделал несколько снимков.

Ступеньки при каждом шаге издавали чуть не предсмертный стон. Особенно, когда на лестницу вступил Тедди.

На втором этаже было еще меньше мебели. Три маленьких комнатки почти пусты. В каждой кровать и прикроватная тумбочка – и все. Покрывала с постелей сняты, рулонные гардины опущены. То же, что и внизу: ни картин, ни штор на окнах, никакой мебели.

– Что-то здесь чересчур пусто, – задумчиво произнес Янне.

– И что это значит? – спросил Тедди.

Это были его первые слова с тех пор, как они вышли из машины.

– Полиция никогда не вывозит мебель, картины… тем более тарелки.

– То есть мне представляется…

– Мне тоже, – сказал Ян.

Эмили посмотрела на выцветшие обои с цветочным, в стиле ар-нуво, рисунком. Их, наверное, не меняли никогда. Построили дом – поклеили обои. Лет сто назад.

– В этом доме постоянно никто не жил, – заключил Тедди. – Я посмотрел – даже пылесоса в кладовке нет.

– …Погодите-ка, – сказал Янне и нагнулся.

Прихожая была настолько тесной, что он задом отодвинул Эмили в кухню.

На этот раз он выудил откуда-то карманный фонарь.

Все, чуть не стукнувшись головами, присели на корточки.

Ян, не отводя фонарика, нащупал в кармане лупу.

Внизу, над самым плинтусом, виднелись четыре темных пятнышка.

– И как вы думаете, что это?

Эмили подняла на него глаза.

– Грязь, кровь, соус?

Ян попросил ее подержать лампу. Достал из наплечной сумки еще один пробник с ватной головкой и коробку с какими-то пузырьками. Потыкал в пятнышко и капнул на пробник какой-то жидкостью.

– Называется лейкомалахитовая зелень… – с удовольствием произнес он замысловатый термин. – Сейчас посмотрим.

Ватный комочек побурел.

– А теперь… а теперь перекись водорода и… – Он капнул из другого пузырька. – И… вуаля!

Вата стало ярко-синей.

– Кровь. На стене – пятна крови. Эта реакция хороша тем, что дает однозначный ответ – кровь. Притом она специфична не для любой крови, а именно человеческой. Посмотри, кстати, на форму!

Эмили нагнулась и посмотрела на пятна поближе.

– Ты видишь? Пятна небольшие, но все по одному образцу. Вверху поуже, книзу пошире, почти круглые.

Он поднялся и потянулся, расправив плечи.

– Выводы?

Тедди прокашлялся, хотел что-то сказать, но промолчал. Улыбнулся и пожал плечами.

– Форма означает, что кровь попала на стену сверху. То есть что-то происходило и здесь, в прихожей, не только в гостиной. И удар или что-то там… рана нанесена человеку, который стоял, а не лежал. Но скорее всего, не смертельная – крови немного.

Полицейское управление Стокгольма

Беседа с информатором «Мариной», 15 декабря 2010 года

Вел беседу Йоаким Сунден

Место: Эльвшё-центр

ПАМЯТНАЯ ЗАПИСКА 3 (Часть 1)

Запись беседы

ЙС: Как вы сегодня себя чувствуете?

М: Похвастаться особенно нечем. Понимаете, когда человек прошел через такое, память лучше не бередить… Почти не сплю.

ЙС: Конечно, понимаю. Но правильно сделали, что пришли. Никто ведь не знает, что вы здесь?

М: Упаси бог… конечно, нет.

ЙС: Хорошо… вы помните, на чем мы закончили?

М: Конечно… я рассказал, как впервые встретил Микаэлу в «Кларе». Верно?

ЙС: Абсолютно точно.

М: Вот-вот… я начал помогать им летом 2005 года. Главным образом, по вечерам. Дети и Сесилия жили на даче, до начала занятий оставалось еще несколько недель.

Микаэла ввела меня в курс дела… насколько могла. Я и так знал все эти нюансы по моей основной работе. Мы оформляли регистрацию фирм, выдумывали для них профили деятельности и адреса. Я получал эти одноразовые коды, которые тогда были в ходу, банковские пульты безопасности, доверенности, вел липовый учет. Очень скоро я понял, что за всем этим стоит не Себбе, а кто-то другой.

Через несколько недель Себбе сказал, что я должен присутствовать на переговорах с каким-то шефом из Хандельсбанка. Вы понимаете, что это значит: впервые за все время я должен был выйти из тени. Засветиться, как они говорят.

Когда я увидел Микаэлу, мне стало не по себе. Максим ждал нас в машине у подъезда банка. Встреча с банкиром… Джинсы в обтяжку, блузка с таким вырезом, что ее невероятная грудь чуть не вываливалась при каждом движении, туфли на высоченных шпильках… даже она, наверняка привычная к такому прикиду, двигалась с трудом. То и дело опиралась на мою руку.

ЙС: А кто она вообще такая – Микаэла?

М: Э-э-э… Я потом расскажу.

ЙС: Любовница Себбе?

М: Не думаю… Себбе не из тех, вокруг кого вьются женщины.

ЙС: А вы… какие были у вас с ней отношения?

М: Какое это имеет отношение к делу?

ЙС: Любопытно.

М: Я обещал быть точным, рассказать все, что знаю. И выполню.

ЙС: Значит, женщины вас не особенно интересуют?

М: Я этого не говорил. Дело в том, что я в свое время дал себе слово сохранять верность моей жене… моей тогдашней жене. Но когда я увидел в тот день Микаэлу… я даже сказал ей – лучше бы одеться по-другому. Топик не такой открытый или шарфик бы, что ли, надела…

Микаэла посмотрела на меня так, будто я предложил ей сменить пол.

Пятнадцатью минутами позже мы сидели в конторе банковского шефа. Микаэла все же позвонила куда-то, поговорила раздраженно – по-сербски, наверное, не скажу точно, на каком языке, и исчезла («Только сбегаю в NK»[34], – бросила на ходу). Явилась в блузке с круглым вырезом, обрамленным сверкающими камешками. Не могу сказать, чтобы стало намного приличнее.

Помещение довольно скромное; от кассового зала нас отделяли до блеска вымытые стеклянные стены.

Он представился: Стиг Эрхардссон, шеф отделения Хандельсбанка.

Шеф заметно нервничал: когда он снял пиджак, я обратил внимание на темные пятна пота под мышками.

После обмена любезностями я взял слово.

– Я представляю, как вам уже наверняка известно, Power Work Pool и Power Kitchen Pool. Мы обеспечиваем различные предприятия квалифицированной рабочей силой. PWP, как мы его называем, обеспечивает кадрами строительную отрасль, PKP, соответственно – ресторанную. Материнское предприятие в Швеции называется Power All Pool. Мы занимаемся и другой деятельностью, но для начала достаточно. Позже, может быть, коснемся и прочего.