Книга Тайна Богов - Бернард Вербер

К счастью, перед отправкой сюда, они позаботились о том, чтобы я свободно понимал письменную и устную речь этой страны. Я спокойно слушал новости по радио и могу читать газеты.

Чаще других в газетных вырезках упоминался Габриель Асколейн. Если кто-нибудь на улице окликнет меня этим именем, нужно будет обернуться.

Я ищу другую информацию: кто я? чем занимаюсь? В газетах пишут: «романы». Значит, я писатель. Надо же, как Жак Немрод, один из моих клиентов, когда я был ангелом.

Сколько мне лет?

Я рассматриваю свои руки, касаюсь кожи лица. Морщин нет. Значит, мне между тридцатью пятью и сорока.

Я роюсь в ящиках и, наконец, нахожу паспорт. Мне сорок шесть лет! А выгляжу я гораздо моложе. Значит, я веду здоровый образ жизни и слежу за собой. Я внимательно рассматриваю себя в зеркале.

Габриель Асколейн выглядит так же, как Мишель Пэнсон.

Ну и хорошо, так будет проще.

В графе «семейное положение» указано: холост. Не женат в сорок шесть лет? Это кажется мне подозрительным. Значит, я или плейбой и бабник, или отшельник. Нужно выяснить, в чем тут дело.

Я изучаю содержимое ящиков и обнаруживаю альбом, а в нем фотографии десятка улыбающихся женщин. На некоторых снимках я запечатлен с ними в обнимку.

Я изучаю список номеров и вижу, что некоторые помечены, как любимые. Значит, у меня есть друзья, родственники, коллеги.

Нужно позвонить им и узнать, кто они. Странно будет задавать им вопросы, выяснять, расспрашивать, стараясь, чтобы они ничего не заподозрили.

Я выбираю женское имя. Солена. Нажимаю на кнопку автодозвона. Гудок, и в трубке раздается голос.

– А! Ну наконец ты мне позвонил!..

– Э-э-э…

– Я думала, ты сердишься из-за вчерашнего. Ну вот. То, чего я и боялся. Габриель Асколейн на Земле-18 и я, Мишель Пэнсон в Эдеме, жили в параллельном времени. С точки зрения обитателей Эдема, время на Земле-18 идет очень быстро – так удобнее играть. Но, оказавшись в телесной оболочке, носившей имя Габриель Асколейн, я заметил, что время идет с «нормальной» скоростью.

– Прости, я был совершенно пьян.

– Габриель, ты что, шутишь? Ты же вообще не пьешь.

– Да? Тогда напомни, пожалуйста, что было вчера?

– Ты сам отлично знаешь. Вы играли в шахматы с моим отцом, ты выиграл, и он рассердился. Припомнил все гадости, что пишут о твоих книгах, и ты ушел.

– А, да-да… конечно. Я немного обидчив…

Продолжая разговор, я беру альбом с фотографиями и начинаю вытаскивать снимки, чтобы посмотреть, нет ли подписей на обороте. К счастью, подписи есть. Кто из этих девушек Солена? Я перебираю самые последние фотографии и, наконец, нахожу то, что искал. Солена – красивая темноволосая девушка с довольно романтичной внешностью.

– Ну, что сказать… Вчерашняя история несколько выбила меня из колеи. Мне хочется некоторое время побыть одному, чтобы прийти в себя.

– Я рада, что ты позвонил. В прошлый раз ты дулся две недели, и не звонил мне. Помнишь, что было потом?

– Ну, в тот раз все по-другому, – уклончиво ответил я, гадая, что же тогда произошло.

– Ладно, скажи, мы завтра увидимся? Я бы очень этого хотела.

– М-м-м… Думаю, нет. Завтра – нет.

– В прошлый раз, когда ты так говорил, ты встречался с кем-то из твоих бывших девиц!

Я начинаю лучше представлять себе, что за человек эта Солена. Мне хочется побыстрее закончить разговор, но я все-таки спрашиваю:

– Да ладно, и с кем же?

– Вот только не надо делать из меня дурочку! Ты встречался с этой шлюхой Жюли!

Я рассеянно перебираю фотографии, разыскивая Жюли. У нее тоже темные волосы, она похожа на Солену, но выглядит более уверенной в себе. И более раскованной.

– Жюли – это давняя история. Это осталось в прошлом.

– Тогда давай увидимся завтра вечером!

– Завтра вечером я собираюсь заняться своей книгой.

– Вечером? А разве не ты говорил: «Мое правило – писать каждое утро, и только утром»?

– Э-э… Я задержался со сдачей последней рукописи, и должен работать больше. Придется отложить все остальное.

– И поэтому ты не хочешь видеть меня завтра? Я для тебя уже стала «все остальное»?

Почему эта девушка так цепляется за меня? Ах да, я и забыл. Смертные девушки панически боятся, что их бросят. Им постоянно нужно получать подтверждения любви.

– Сегодня вечером я все равно тебя увижу, – говорит Солена вместо прощания.

Я вешаю трубку. Что это значит? Телефон звонит. На маленьком экране появляется имя: Робер. Я беру трубку.

– Алло! Габриель?

Голос в трубке хриплый, но приятный. – Да?

– Это Робер. Вы готовы к сегодняшнему вечеру? Я поеду с вами, чтобы поддержать вас. Съемки будут нелегкими.

– Да? Спасибо.

Что ж, тем хуже. Но я не могу бесконечно оставаться в полном неведении.

– У меня только два вопроса. Куда мы едем сегодня вечером? И кто вы такой?

Робер смеется.

– Вы шутите? Это я, Робер, ваш издатель. Сегодня вечером вы приглашены на передачу «Осколки вдохновения и куски жизни по порядку», чтобы рассказать о вашем последнем романе.

«Осколки вдохновения и куски жизни». Ну-ну. На телевидении любят такие штуки.

– О каком именно?

– Да что с вами, в самом деле? Это ваша последняя книга «Посуда в слоновьей лавке».

Робер снова смеется.

Мне хочется узнать, о чем этот роман, но я подозреваю, что если спрошу, то Робер почувствует неладное. «Посуда в слоновьей лавке». Я ищу книгу на полках, плечом прижимая трубку к уху.

– Вы, случаем, не паникуете?

Наконец я нахожу книгу. На обложке изображена девочка в розовом платье, а вокруг бородатые бомжи в лохмотьях.

Маски. Шахматы. Марионетки. А теперь еще и это.

С обратной стороны обложки моя фотография. Взгляд устремлен куда-то вдаль. Внизу подпись: «Тех, кто ошибается, много, но это не значит, что они правы».

Опять бунтарь? Нужно найти биографию этого Габриеля Асколейна. Может, в Интернете? И нужно прочитать книгу. Но я не успею. И еще… кажется, я не люблю читать. Я чувствую огромное желание писать, и очень слабое – читать. Нормально ли это для писателя? Я вспоминаю слов Виктора Гюго: «Коровы не пьют молока».

Голос в трубке становится нервным.

– И еще будет разговор о вашей следующей книге. Вы говорили, что уже семь лет работаете над сагой. Это будет огромная книга. Полторы тысячи страниц! Вы собираетесь издать ее в трех томах, но больше я ничего не знаю… Теперь, когда вышел ваш роман, я должен знать! Расскажите мне о вашей саге, которую вы держите в таком секрете. Я больше не могу ждать.