Книга Изображение военных действий 1812 года - Михаил Барклай-де-Толли

За корпусом Тучкова вышли на дорогу 4-й пехотный и 1-й кавалерийский корпуса. Ожидали следовавших еще корпуса Багговута и арьергарда Корфа, и тогда вся колонна Тучкова 1-го была бы в соединении, не опасаясь, чтобы какая-либо часть ее была отрезана неприятелем.

Прежде нежели перейдем к дальнейшему ходу событий, долженствовавших иметь влияние на участь наших армий, постоянно стремившихся к тому, чтобы не допустить Наполеона до разъединения их, обратимся несколько назад, к самому Барклаю.

Некоторые ставят ему в вину бездейственное положение, в продолжение целого дня 7 августа, в позиции на Поречской дороге; но обвинение это легко опровергается, если сообразить, что Барклай, считая, как мы уже говорили, опасным отступать в виду неприятеля, был уверен, что Наполеон, с одной стороны, был в необходимости дать своим войскам отдых после жестокого боя под стенами Смоленска, а с другой – конечно, не решился бы на переправу через Днепр в виду всей нашей армии.

Справедливее почитать ошибочным то распоряжение, по которому 2-я наша армия поспешила переходить за Днепр у Соловьевой переправы, вместо того чтобы, заняв позицию впереди Лубина, заслонить собой прохождение войск Тучкова 1-го, следовавших к Бредихину и далее. Только, как ниже увидим, предусмотрительность и решимость Тучкова 3-го и неимоверная стойкость бывших у него войск поправили эту ошибку, последствия которой могли принести нашей армии вред неисчислимый.

Расчеты Барклая де Толли касательно выхода на большую дорогу вверенных Тучкову 1-му войск, не совсем исполнились. Корпус Багговута, долженствовавший выступить непосредственно за 1-м кавалерийским, не мог сняться с позиции на Поречской дороге ранее двух часов пополуночи. Узнав об этом замедлении, Барклай де Толли велел Багговуту идти уже не по проселочной, как прежде ему было предписано, а прямо по столбовой дороге, через селение Гедеоново, лежащее между этой дорогой и деревней Крахоткино. За корпусом Багговута велено было следовать арьергарду Корфа.

Пока Багговут совершал предписанное ему движение чрез Гедеоново, из французской армии корпус Жюно переправлялся через Днепр, выше Смоленска, с целью отрезать те из наших войск, которые, по предположению Наполеона, могли еще находиться на большой дороге, между Смоленском и Лубиным. Левее Жюно, из Петербургского предместья, вся конница Мюрата была направлена прямо по большой дороге; левее Мюрата, из того же предместья, через Гедеоново, пошел Ней, на проселок, которым следовал Тучков 1-й, а левее Нея, по Пореченской дороге, двинулся Груши.

Следуя в таком направлении, Жюно и Мюрат необходимо должны были, не доходя Лубина, встретиться с Тучковым 3-м, а Ней с Багговутом, или с Корфом, или попасть между ими обоими, и таким образом отрезать последнего. Незнание местности, неимение проводников и неведение о направлении, взятом нашей 1-й армией, были причинами, что французы далеко не достигли своей цели, хотя войскам нашим и пришлось выдержать с ними довольно упорный и неравный бой.

В 3 часа утра, когда большая часть корпуса Багговута, пройдя Гедеоново, продолжала идти на большую дорогу, задние его войска, принадлежавшие к дивизии принца Евгения Вюртембергского, встретились, вернее сказать, столкнулись, с передовыми войсками Нея. В это время Барклай находился также у Гедеонова. Узнав о неожиданном появлении французов и опасаясь за Корфа, он отправил к нему приказание ускорить приходом, а принцу Евгению поручил удерживать французов, и потом, по прибытии Корфа, прикрыть его отступление.

Поручение было исполнено в точности. Барклай, стоя на возвышенности позади Гедеонова, наблюдал за всеми распоряжениями принца и, убедившись, что наши войска вне опасности быть отрезанными, велел им идти вслед за Багговутом, к Жукову, на проселок, которым вышли на большую дорогу оба Тучковы. Идти прямо на эту дорогу, вследствие полученного Барклаем известия о появлении там неприятельских войск, было уже невозможно.

В то время как происходил бой у Гедеонова, жаркое сражение шло у Тучкова 3-го, мужественно выдерживавшего нападения неприятеля и с 11 часов утра до 3 пополудни не давшего выиграть у себя ни шагу. Тогда прибыл Барклай к Лубину, и узнав о происходившем на столбовой дороге, послал приказание воротить войска, следовавшие к Бредихину с Тучковым 1-м.

Вводимые в дело, последовательно одно за другими, они подкрепили Тучкова 3-го, отступившего между тем ближе к Лубину, за речку Страгань, и дали ему возможность с успехом продолжать сопротивление. В то же время левее Тучкова кипел бой у графа Орлова-Денисова, посланного с 1-м кавалерийским корпусом и частью пехоты удерживать французские войска, переправившиеся через Днепр.

В 7 часов вечера вышли на большую дорогу войска Багговута и Корфа, и как с их прибытием цель удерживания французов была достигнута и все войска нашей 1-й армии находились в соединении, то Барклай, лично, с обычным своим хладнокровием распоряжавшийся сражением, велел прекратить битву. Перед окончанием ее Тучков 3-го, раненный и едва не убитый, был взят в плен, в передовых рядах войск.

Этим сражением, начатым с нашей стороны только 2400, а оконченным 15-ю тысячами, против неприятеля, состоявшего с лишком из 30 тысяч человек, заключились кровопролитные действия, происходившие несколько дней сряду в Смоленске и его окрестностях, начиная с боя под Красным. Битва, возникшая от предусмотрительности Тучкова 3-го, как по ходу своему, так и по своим последствиям, принадлежит к самым замечательным и блистательным действиям нашего оружия в 1812 году.

Она спасла 1-ю армию, не дав неприятелю отрезать ее от 2-й; но, к сожалению, не была должным образом оценена в свое время и как бы утонула в громадных событиях, следовавших одно за другим со времени прихода Наполеона к Смоленску. Уже спустя несколько лет, когда частные подробности Отечественной войны сделались более известными, император Александр уподобил бой под Лубиным битве под Кульмом, столько прославленной и прославившей имена главных ее участников.

Да не оскорбится память великого полководца, если, со всем благоговейным уважением к его великим заслугам и достоинствам, мы осмелимся сделать ему упрек, что в современных донесениях своих государю он не выставил на вид всей заслуги Тучкова и не отдал ему заслуженной справедливости.

Пока все вышеописанное происходило с войсками колонны Тучкова 1-го, колонна Дохтурова шла без препятствия и остановки, и поутру 8 августа достигла Соловьевой переправы, где вся наша 1-я армия перешла через Днепр в продолжение этого и следующего дня, не будучи преследуемая неприятелем. Армия князя Багратиона между тем достигла Дорогобужа, а отряд генерала Винценгероде, о котором упоминалось выше, оставив Витебскую губернию, вступил чрез Поречье и Белой в Смоленскую, и пошел на Сычевку и Гжатск, стараясь держаться на одной высоте с армиями. Платов, с арьергардом из казаков, 4-х полков регулярной конницы и 6-ти егерских, был оставлен за Днепром, имея от Барклая де Толли повеление заслонять армию и содержать связь с отрядом Винценгероде.