Книга Рассудок маньяка - Чингиз Абдуллаев

— А кто обычно принимает душ?

— В основном сотрудники лабораторий. Его для них ипостроили.

— Спасибо. У меня больше нет вопросов. КогдаСулахметова вышла, Климов обратился к Сыркину:

— Кто там следующий?

— Уборщица Мая Краснолуцкая, — посмотрел в свойсписок Михаил Михайлович, — я сказал Носову, чтобы он вызвал ее сюда.

— А почему не Фирсова? — поинтересовался Климов.

— Она сейчас в приемной, вместе со своим мужем. Емутоже было плохо. Это ведь второе убийство в его отделе. Представляете, что ончувствует? Она рядом с ним, но, если нужно, мы ее потом сюда позовем.

— Давайте Краснолуцкую, — согласился Климов.

Сыркин выглянул за дверь.

— Идите сюда, — позвал он кого-то. В кабинет вошлапожилая, лет шестидесяти, женщина. Она была в рабочем темно-синем халате.Очевидно, уже приступила к уборке, когда в институте произошло убийство.Невысокого роста, морщинистое лицо, волосы с двумя смешными, почти ученическимикосичками. Войдя в комнату, она опасливо остановилась у дверей.

— Входите, — подбодрил ее Климов. Он сидел рядом сЛевитиным, расположившимся на месте Сыркина. Дронго сидел чуть в стороне.

— Вы Краснолуцкая? — спросил Климов. Протоколыдопроса, которые нужно было оформлять по всей форме, лежали у него в портфеле.Учитывая исключительные обстоятельства, Климов пользовался магнитофоном длязаписи беседы для того, чтобы потом все переписать по форме.

— Да, — негромко сказала женщина, подходя к стулу,который стоял напротив следователя. Усевшись на краешек, она была готовавскочить в любой момент.

— Вы обычно убираете в душевой?

— Да. Это мой участок.

— Почему вас не было на первом этаже, когда тампроизошло убийство?

— Я убирала в другом конце коридора.

— И вы не видели, кто вошел в душевую?

— Нет. Я была в это время в комнате. Все знают, чтообычно я начинаю уборку с другого конца. Чтобы люди могли помыться в душевой.Ведь многие принимают душ после работы.

При этих словах все мужчины, сидевшие в кабинете,переглянулись. Значит, убийца и теперь твердо знал, где именно будет находитьсяуборщица, которая не сможет ему помешать.

— Вы знали убитую?

— Да я их всех, почитай, знаю. Работаю здесь ужетридцать лет, — спокойно ответила женщина.

— Что вы можете сказать конкретно о погибшей?

— Хорошая девочка была. Красивая. Немного вертлявая,царство ей небесное, но красивая. Я сразу на нее внимание обратила.

— Она часто ходила принимать душ? — спросилКлимов, помня вопрос Дронго.

— Иногда ходила. Но я не следила. Мне главное, чтобычисто было. Хотя иногда она оставалась после работы. Два раза даже очень позднооставалась.

— Вы работали и в прошлый раз, когда убили Хохлову.Тогда вы тоже находились на своем месте?

— Я убирала на своем этаже, а потом ушла. И толькоутром узнала, что там у Сойкиной случилось.

— У кого? — не понял Левитин.

— У Сойкиной. Это ведь ее участок, — спокойнообъяснила женщина.

— Вы что-нибудь слышали? — спросил Климов.

— Ничего. Только услышала, как Сережа Носов дверьюхлопнул и закричал.

— Он звал на помощь?

— Нет, он меня звал. Знал, что я работаю в другомконце. Я вышла, быстро к нему прибежала. Он мне и приказал у дверей стоять иникого туда не пускать. А сам побежал к Михаилу Михайловичу, вот я и стояла. Нотолько я на секунду заглянула и такое увидела, почитай, никогда в жизни незабуду, — она перекрестилась.

— У нее были враги? Вы ведь давно работаете винституте. Как вы думаете?

— Врагов не было. Но любили не все, — честнопризналась женщина. — Она ведь красивая была, ну многие бабы ее и нелюбили. А мужики многие заглядывались. Я ведь видела, как на нее смотрели.

Климов и Левитин снова переглянулись.

— Только вы не думайте, — торопливо сказалаженщина, — такое никто из наших сотворить не мог. Это кто-то чужой к намповадился. Но только не наш. Я наших всех давно знаю. Это точно не наш.

— Спасибо, — поблагодарил Климов, — у васесть вопросы? — спросил он Дронго.

— Есть. Когда вы обычно убираете душевую? В которомчасу? Если можно, скажите хотя бы примерно?

— В половине седьмого, — ответила женщина, —аккурат в это время я как раз заканчиваю на этаже убирать. Но по пятницам яобычно часа два убираю. Чтобы капитально все почистить.

Видя, что Дронго удовлетворен, Климов кивнул головой,разрешив женщине уйти. Посмотрел список и сказал:

— Давайте сразу Зинкова вместе с его супругой. Закончими с ней. Тогда останутся только мужчины. Уже будет немного полегче.

— Может, лучше не стоит обоих вместе? — спросилДронго.

— Зинков, — задумчиво произнес Климов, — ужевторое убийство в его отделе. Может, действительно допросить их по отдельности?Две молодые женщины в его отделе, он, возможно, не захочет говорить при жене.Как вы считаете?

— Правильно, — согласился Левитин, — пустьона подождет в приемной.

— Позовите пока только Зинкова, — сказал Климов,обращаясь к Михаилу Михайловичу. Тот кивнул, поднимаясь со своего места.

Когда он вышел, Левитин обратился к Дронго:

— У вас уже есть какие-то версии? Или вы ждете, пока мыпоговорим с каждым из отмеченных в списке?

— Версий много. Нужны факты, — ответилДронго, — пока все факты в разрозненном состоянии. Нужно их соединить внечто целое.

— Вместе с Зинковым в списке только шестеромужчин, — пробежал список; Климов, — если исключить МихаилаМихайловича и директора института Архипова.

— Шестеро, — не стал спорить Левитин, — нонам нужно съездить в больницу, поговорить и с Архиповым. На всякий случай.

— Шесть человек, — продолжал Климов, глядя насписок. — И среди них только один молодой человек. Коренев. Маньяк обычноне бывает пожилым человеком.

— А Чикатило? — возразил Левитин. — Он ведьбыл совсем не молодым.

— Но его сексуальные влечения были нарушены еще вмолодые годы. Да и убивал он много лет, пока его не нашли, — возразилКлимов. — Все-таки я не думаю, что проработавший много лет научныйработник в душе потенциальный Чикатило. Хотя, возможно, я и ошибаюсь.

— Странно, что никто не попытался сбежать, —заметил Дронго, — судя по каплям крови, оставшимся на кафельной плитке,убийца бил с очень близкого расстояния. Как минимум у него должна быть в кровився одежда. Нужно проверить одежду тех, кто успел уехать, и заодно посмотретьна одежду остальных, оставшихся в институте. Если убийца среди них, на одеждеобязательно должны остаться хотя бы мельчайшие капли крови.