Книга Гимн Лейбовицу - Уолтер Миллер-младший

– Благодарю, мессер, – сказал Кларет, не замечая таракана. – Вы хотели со мной поговорить?

– Как только закончится прием. В моей комнате. Саркел вернулся живым.

– О.

– Никогда еще не слышал более зловещего «о». То есть, ты понимаешь, что это значит?

– Разумеется, мессер. Выходит, договор – всего лишь уловка, и Ханнеган собирается использовать его против…

– Тс-с… Об этом позже. – Взглядом Аполлон дал понять, что рядом чужак. Секретарь отвернулся, чтобы налить в кубок еще пунша, и так увлекся, что не стал смотреть на появившегося в зале худощавого человека в одежде из муарового шелка. Когда тот подошел к ним, Аполлон с вежливым поклоном улыбнулся. Их рукопожатие было коротким и довольно холодным.

– Я весьма удивлен, тон Таддео, – сказал священник. – Мне казалось, что вы избегаете подобных веселых сборищ. Чем же этот праздник привлек столь выдающегося ученого? – Он изогнул брови в притворном изумлении.

– Главная приманка – вы. Сюда я явился только ради вас, – столь же саркастично ответил вновь прибывший.

– Ради меня? – Аполлон изобразил удивление, однако его собеседник, скорее всего, не солгал. Свадьба сводной сестры – не то событие, которое заставило бы тона Таддео облачиться в праздничные одежды и покинуть уединение монастырской общины.

– Если честно, то я уже целый день вас ищу. Мне сказали, что вы будете здесь. В противном случае… – Он оглядел пиршественный зал и раздраженно фыркнул.

Брат Кларет перестал созерцать чашу с пуншем и поклонился тону.

– Не угодно ли пунша, тон Таддео?

Ученый осушил протянутый ему полный кубок.

– Я хотел расспросить вас о документах Лейбовица, о которых мы говорили, – сказал он Марку Аполлону. – Я получил письмо из аббатства от человека по имени Корноэр. Он уверяет, что у них есть тексты, относящиеся к последним годам европейско-американской цивилизации.

Несколько месяцев назад Аполлон сам заверил в этом ученого, но клирик никак не показал свое раздражение.

– Знаю. Говорят, что они подлинные.

– Если так, то я не могу понять, почему никто не слышал… Впрочем, не важно. Корноэр перечислил документы и тексты, которые у них якобы имеются, и описал их. Я должен их увидеть.

– Вот как?

– Да. Если это подделки, я вскрою обман, а если нет, то содержащиеся в них сведения могут оказаться бесценными.

Монсеньор нахмурился.

– Уверяю вас, это не подделки, – сухо ответил он.

– В письме содержалось приглашение посетить аббатство и изучить документы. Очевидно, в аббатстве про меня слышали.

– Не обязательно, – сказал Аполлон, не в силах упустить такую возможность. – Они не очень-то разборчивы в отношении того, кто читает их книги, – лишь бы человек мыл руки и не уничтожал их собственность.

Ученый нахмурился, явно задетый предположением, что на свете существуют грамотные люди, которые ничего о нем не знают.

– Ну вот! – любезно продолжил Аполлон. – Никаких затруднений у вас не возникнет. Принимайте приглашение, отправляйтесь в аббатство, изучайте их Реликвии. Там вас тепло примут.

Ученый раздраженно засопел:

– Отправиться через Равнины в то время, когда клан Бешеного Медведя… – Тон Таддео осекся.

– Вы что-то хотели сказать? – На лице Аполлона отразилось особое внимание. Он выжидающе посмотрел на тона Таддео.

– Только то, что путь долгий и опасный, я не могу на полгода покинуть коллегию. Я хотел обсудить с вами возможность отправки хорошо вооруженного отряда – стражников мэра, – чтобы доставить документы сюда.

Аполлон вдруг почувствовал детское желание пнуть ученого в голень.

– Боюсь, – ответил он вежливо, – что это совершенно невозможно. В любом случае, данное дело не в моей компетенции, и, к сожалению, я не в силах вам помочь.

– Почему? – с нажимом спросил тон Таддео. – Разве вы не нунций Ватикана при дворе Ханнегана?

– Именно. Я представляю Новый Рим, а не монашеские ордена. Аббатством управляет его аббат.

– Но если бы Новый Рим немного надавил…

Желание пнуть ученого внезапно усилилось.

– Поговорим об этом позже, – холодно ответил монсеньор Аполлон. – Сегодня вечером в моем кабинете, если вам угодно. – Он посмотрел через плечо, словно говоря: «Ну?»

– Я приду, – резко ответил ученый и пошел прочь.

– Почему вы сразу ему не отказали? – спросил Кларет, когда через час они остались наедине в посольских комнатах. – В наше время везти бесценные Реликвии по дорогам, где полно разбойников?.. Это немыслимо, мессер.

– Разумеется.

– Тогда почему…

– По двум причинам. Первая: тон Таддео – родич Ханнегана, и притом влиятельный. С кесарем и его семьей мы должны быть любезны, нравится нам это или нет. Вторая: он заговорил про клан Бешеного Медведя, а затем умолк. По-моему, он знает, что должно произойти. Я не собираюсь шпионить, но если он сообщит нам что-то по собственной воле, то мы вправе включить информацию в отчет, который ты лично доставишь в Новый Рим.

– Я?! – потрясенно воскликнул секретарь. – В Новый Рим?!

– Не кричи, – предостерег нунций, бросив взгляд на дверь. – Я намерен как можно быстрее изложить Его Святейшеству свою оценку ситуации. Но такие вещи доверять бумаге нельзя: если послание перехватят люди Ханнегана, то мы с тобой, вероятно, поплывем лицом вниз по Ред-Ривер. Если же оно попадет в руки его врагов, то Ханнеган повесит нас на площади, как шпионов. Удел мученика – это прекрасно, но у нас есть работа, и мы должны ее выполнить.

– Значит, я поеду с устным посланием в Ватикан? – пробурчал брат Кларет. Похоже, перспектива поездки через опасный край его не обрадовала.

– У нас нет выбора. Тон Таддео может – хотя это и маловероятно – дать нам предлог внезапно отправить тебя в аббатство святого Лейбовица, или в Новый Рим, или в оба места сразу. Если при дворе возникнут какие-то подозрения, я постараюсь их отвести.

– А что будет в отчете, который я должен доставить, мессер?

– Я сообщу, что желание Ханнегана объединить континент под властью одной династии – не такая уж безумная мечта, как нам казалось. То, что Договор о Святом возмездии – скорее всего, обман, что Ханнеган собирается использовать его для того, чтобы втянуть Денверскую империю и Ларедо в войну с кочевниками Равнин. Если войска Ларедо будут вести непрекращающиеся бои с Бешеным Медведем, то государство Чихуахуа с удовольствием атакует Ларедо с юга. В конце концов, они заклятые враги. И тогда Ханнеган триумфально двинется к Рио-Ларедо. А подчинив себе Ларедо, он сможет заняться одновременно и Денвером, и Миссисипской Республикой, не беспокоясь о том, что на юге ему ударят в спину.