Книга Наука Плоского мира. Книга 3. Часы Дарвина - Джек Коэн

– Забавно, что ты это рассказал, – ответил мужчина, который сидел напротив. – Ко мне тоже один подошел, когда я работал. И спрашивает, можно ли взглянуть на медные гвозди, что я забивал. Достает нож, соскабливает один, и оказывается, что там под слоем меди дрянное железо! Пришлось полдня переделывать всю работу по новой! В толк не возьму, как он это узнал. А Том твердит, что поставщик клялся, будто они были полностью медными, когда он их продавал.

– Ха, – произнес третий, – и ко мне такой приходил, спрашивал, что бы я сделал, если бы корабль потянул на дно гигантский кальмар. Я ответил, что ничего бы не стал делать, потому что остаюсь в Портсмуте. – Он осушил кружку и добавил: – Проныры треклятые, эти инспектора.

– Да-а, – задумчиво протянул первый. – Прям все им надо проверить…

– Я всегда считал гуся неудобной птицей, – произнес Наверн Чудакулли, разрезая гуся. – На одного его слишком много, а на двух – мало. – Он протянул вилку. – Кто-нибудь еще желает? Ринсвинд, скажи, пусть нам принесут еще устриц, хорошо? Что скажете, джентльмены? Еще шесть дюжин? Устроим пир горой, а? Ха-ха…

Волшебники заняли комнаты в гостинице, и ее хозяину, наблюдавшему за тем, как прислуга суетится на кухне, уже радостно думалось о раннем уходе на заслуженный отдых.

Стеснений в деньгах они не испытывали. Гекс просто телепортировал их из банка. Сначала волшебники какое-то время обсуждали моральные последствия таких деяний, но в итоге одобрили эту идею. В конце концов, они же Вершили Правое Дело.

Из них всех не налегал на еду только Думминг. Он лишь хрустел печеньем и обновлял свои записи, а потом, наконец, объявил:

– Мы все предусмотрели, аркканцлер. Гвозди, протекающие бочки, неисправный компас, испорченное мясо… Всего было девять причин, которые могли вынудить «Бигль» зайти на Мадейру. Что касается гигантского кальмара, то Гекс полагает, что это была ложная тревога. А те девять… да, я думаю, мы сделали все, чтобы этих событий не случилось.

– Напомни-ка мне, почему это так важно? – попросил декан. – И передай мне вино, Наверн.

– Если бы мы не вмешались, Дарвин, скорее всего, сошел бы с «Бигля» на Мадейре, как только «Бигль» там бы оказался, – сказал Думминг. – У него разыграется ужасная морская болезнь.

– А Мадейра – это?..

– Группа островов на пути маршрута плавания, декан. А после нее следует долгий путь вниз, в южную часть Атлантики, затем вокруг южной оконечности Африки, с парой остановок, и вверх, прямо к Галапагосским островам.

– Вниз, вокруг, вверх, – пробормотал декан. – Как они вообще на этом шаре могут ориентироваться?

– Благодаря феномену, который мы называем Любовью к Железу, сэр, – без запинки ответил Думминг. – У нас он встречается только в редких металлах, падающих с неба, а здесь он весьма распространен. Железо указывает на север.

За столом повисла тишина.

– Север? Это тот, что наверху? – спросил Чудакулли.

– Обычно да, сэр, – ответил Думминг и, не подумав как следует, добавил: – Только на шаре это, конечно, не столь важно.

– О, боги. – Декан прикрыл глаза рукой.

– Откуда железо знает, куда указывать? – не унимался Чудакулли. – Металл же не может рассуждать.

– Это вроде как… горох, когда он поворачивается к Солнцу, сэр, – осмелился предположить Думминг, не уверенный, что это так; возможно, его поворачивали фермеры, которые его выращивали.

– Да, но горох – это живое создание, – возразил Чудакулли. – Он… знает про Солнце, правильно?

– Горох не особо славится своим умом, аркканцлер, – заметил заведующий кафедрой беспредметных изысканий. – Не зря ведь говорят: мозги размером с горошину.

– Но по сравнению с куском железа горох должен выглядеть чертовски гениальным, разве нет? – продолжал Чудакулли.

Думминг понимал, что должен поставить точку в этом споре. Волшебники все еще пытались связать Круглый мир со здравым смыслом, и это вело их в никуда.

– Это сила, действующая в шарообразных мирах, – объяснил он. – Она возникает благодаря ядру из расплавленного железа, которое вращается и не дает Солнцу выжечь всю жизнь на поверхности.

– Похоже на замаскированный богород, да? – сказал Чудакулли. – Планета раскрывает волшебный зонтик, и жизнь спасена. Как будто кто-то все продумал.

– На самом деле это происходит немного иначе, аркканцлер. – произнес Думминг. – Жизнь эволюционировала благодаря подходящим условиям.

– Да, но если бы условия этого не позволяли, никакой жизни бы и не было, – возразил Чудакулли. – Тогда можно было бы сказать, что все усилия бессмысленны.

– Не совсем так, сэр. Тогда не было бы никого, кто бы мог сказать, что все усилия бессмысленны, – ответил Думминг. – Я как раз собирался добавить, что некоторые птицы, такие как голуби, ориентируются с помощью этой Любви к Железу, чтобы преодолевать большие расстояния. Гекс говорит, у них в головах имеются такие маленькие штуки, которые называются «магнитами». Это… маленькие кусочки железа, которые знают, в какой стороне находится Северный полюс…

– А, я знаю про эти кусочки, – вмешался профессор современного руносложения. – Северный и Южный полюса – это места, из которых выходит стержень глобуса, – и добавил: – Но на самом деле они, конечно, невидимы.

– Хм, – произнес Думминг.

– Погодите минуту, давайте вернемся к тем птицам, – сказал Чудакулли. – У них головы с магнитом?

– А что? – сказал Думминг, понимая, что сейчас опять завяжется трудный разговор.

– Как это? – спросил Чудакулли, взмахнув гусиной ножкой. – Ведь птицы на этой планете произошли от огромных и чудовищных ящеров, разве не так?

– Э-э… небольших и чудовищных ящеров, сэр, – ответил Думминг, в очередной раз пожалев о том, что аркканцлер обладал столь хорошей памятью на неудобные подробности.

– А им приходилось летать на длинные расстояния в туман и непогоду? – спросил Чудакулли.

– Сомневаюсь, сэр, – сказал Думминг.

– Значит, эти магниты у них уже были с самого начала или они появились по мановению какой-то божественной руки? Что об этом сказано в «Происхождении…» мистера Дарвина?

– Немногое, сэр, – ответил Думминг и подумал, каким долгим выдался этот день.

– Но это предполагает, что эта «Теология…» права, а «Происхождение…» ошибочно? А что, если магниты добавили потом, когда в них возникла нужда?

– Возможно, сэр, – сказал Думминг. Только не заводите речь о глазе, думал он.

– У меня вопрос, – произнес Ринсвинд с дальнего конца стола.

– Да? – быстро отозвался Думминг.

– А на острове, куда мы направляемся, водятся чудовищные создания?

– Как ты догадался? – спросил Думминг.

– Просто подумалось, – мрачно произнес Ринсвинд. – Так, чудовища там будут?