Книга Внешняя политика Священной Римской империи в X- XI веках - Дмитрий Боровков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Деяния Конрада II» привлекали внимание русских историков благодаря фрагменту, рассказывающему о пребывании на Руси польского герцога Оттона (Латиноязычные источники по истории Древней Руси. Вып. 1. Германия, середина IX – первая половина XII в. Составление, перевод и комментарий М. Б. Свердлова. Л., 1989. C. 117; Древняя Русь в свете зарубежных источников. Хрестоматия. Т. IV. Западноевропейские источники. Составление, перевод и комментарий А. В. Назаренко. М., 2010. C. 97–99). Фрагменты «Деяний» были изданы во втором томе хрестоматии М. М. Стасюлевича «История средних веков в ее писателях и исследованиях новейших ученых» (СПб., 1864, 1886, 1913, 2001 – Пролог, гл. 1–6, 29–39) и в «Памятниках средневековой латинской литературы X–XI века» (М., 2011. C. 739–758) в переводе М. Р. Ненароковой (Пролог, гл. 1–4, 6–7, 9, 11–13).
Славнейшему императору, королю Генриху III[287], способному к миру и войне, Випон, Божьей милостью пресвитер, как слуга королевских слуг господину господ этого мира. Я счел необходимым описать выдающуюся жизнь и славные деяния императора Конрада, твоего отца, господин император, чтобы не скрылась лампада под спудом[288], а солнечный луч в облаках[289], чтобы не была покрыта достопамятная добродетель ржавчиной забвения. Деяния же его, как бы ни были прекраснее и блистательнее тех, которые им предшествовали, вследствие безмерного блеска твоих подвигов, что были явлены, до некоторой степени омрачатся тенью. Я же, душой слуга твой, если Бог позволит, [намерен] обоих изложить деяния, которые произошли в то время, когда я живу, и таким образом, продемонстрировав различия между вами, скажу, как один благополучно овладел делами государства, а именно Римской империи[290], другой же поистине благоразумно его укрепил. Если что-то из того более или менее или как-то иначе, чем имела совокупность дел, я опишу или скажу, это будет вина не написавшего, но рассказавшего, потому что из-за долгих периодов болезни, я не мог часто присутствовать в капелле моего сеньора Конрада.
О тех же делах, что я сам видел и от других узнал, для пожелавших вкусить от плода нашего [труда], опираясь пером на истину, изложу все открыто. И поскольку некоторые [деяния] при живом отце ты славно совершил, их среди деяний твоего отца я поместить решил; те же, которые после его смерти ты славно совершил, я для себя, как следует, опишу по порядку. Если же некоторые критики возражают мне, что этот труд бесполезен, поскольку и другие об этом предмете писали, – хотя до сих пор я не видел ни одного труда, – я отвечаю: «В голосе двух или трех утверждается всякое свидетельство и слова Христа в Евангелии не одним только, но четырьмя подобающими свидетелями в церкви раскрываются». Тебе, величайший император, этот труд посвящаю, тебе деяния отца представляю, чтобы каждый раз, когда ты сам славное деяние вознамеришься совершить, прежде, словно в зеркале, представлял отцовские добродетели, и то в тебе пышно расцветет, что унаследовал ты от родительских корней, чтобы всех своих предшественников в каких-либо церковных и мирских делах превзойти так, чтобы своим королевством и империей дольше всех них милостью всемогущего Бога удостоиться править.
Будь здоров!
Дабы прошедшие деяния, убегающие из памяти, буквами связав, соединить, и особенно христианской империи славу робким молчанием не обойти, как и тех, которые этой [империей] в этой жизни благополучно управляли, поэтому некоторым вечная досталась бы слава после того от потомков, если соревноваться с предками они пожелают в том, чтобы был поставлен в пример образец достойной жизни, подходящий и обдуманный надлежащим образом, потому что полезный пример пригоден для души того, кто подражает, а также для укрепления сил в делах, которые следует по обыкновению совершать. Также по большому счету случается, что от славы предков робость и замешательство у потомков легко приключается, по крайней мере, если в будущем себя с ними они не сравняют, когда деяния их, наученные молвой, прославляют. Как многих простолюдинов делает знатными добродетель, так знатность без благородства портит многих знатных людей.
Кроме того, очевидно, не стоит о победах католических государей молчать и триумфы иноверных тиранов пространными словами излагать. Довольно опрометчиво о Тарквинии Гордом, Туллии и Анке, отце Энея, воинственном Рутуле и о ком-нибудь в том же роде писать и читать[291], наших же Карлов и трех Оттонов, императора Генриха II[292], императора Конрада, отца славнейшего короля Генриха III, и самого короля Генриха, торжествующего над всем во Христе, без внимания оставлять.
Следует опасаться современным писателям, чтобы вредным бездействием они не утратили ценности у Бога, так как первые предписания Ветхого завета, в котором история отцов плодоносным трудом тщательно начертана, [говорят о том, что] новых дел плоды, скрывающиеся в кладовых памяти, было необходимо переосмысливать и постигать. Так мы вспоминаем о том, как Авраам своего двоюродного брата Лота на войне освободил[293]; узнаем о том, как сыновья Израиля разных врагов превзошли. Так бой царя Давида[294], мудрость Соломона, сообразительность Гедеона, борьбу Маккавеев[295] мы имеем возможность [представить] перед глазами благодаря писаниям.
