Книга Изгои - Сьюзан Хинтон

Мы с Газом и Стивом слегка переборщили с маслом для волос, но мы хотели, чтоб сразу было заметно, что мы – грязеры. Сегодня можем этим и погордиться. У грязеров, может, и нет ничего за душой, зато у них есть репутация. И длинные волосы. (Что ж это за мир такой, где у меня всего-то поводов для гордости – репутация хулигана да набриолиненные волосы? Я не хочу быть хулиганом, но даже если я не ворую, не нападаю на людей и не напиваюсь, все равно считаюсь отбросом. А с чего мне этим гордиться? С чего бы мне даже притворяться, будто я этим горжусь?) А Дэрри волосы себе так и не отрастил. У него они всегда чистые и коротко постриженные.

Я уселся в кресло в гостиной, ждал, пока вся банда будет в сборе. Сегодня, впрочем, мы ждем только Смешинку – Джонни с Далласом не придут. Газ со Стивом, как обычно, играли в карты и переругивались. Газ безостановочно хохмил и кривлялся, а Стив врубил радио так громко, что у меня чуть барабанные перепонки не полопались. Конечно, его так всегда и слушают, но дело это не самое хорошее, когда голова болит.

– Ты любишь драться, да, Газ? – вдруг спросил я.

– Ну да. – Он пожал плечами. – Я люблю драться.

– А почему?

– Не знаю. – Он недоуменно поглядел на меня. – Тогда что-то происходит. Это как соревнование. Вроде гонок, или танцев, чего-то такого.

– Да ну, фигня, – сказал Стив. – Я вот просто хочу вобам по башкам настучать. Когда я дерусь, мне так и хочется кому-нибудь прямо с ноги пробить. Люблю я это дело.

– А ты, Дэрри, почему любишь драться? – спросил я, взглянув на Дэрри, который стоял у меня за спиной, прислонившись к кухонной двери.

Он посмотрел на меня – как обычно, по глазам и не поймешь, о чем он думает, но тут вклинился Газ:

– Мускулы свои любит показывать.

– Будешь болтать, я их, дружок, тебе покажу.

Я обдумал сказанное Газом. А ведь правда. Дэрри любил все, где надо было приложить силу, например, выжимать штангу, или играть в футбол, или класть крыши, даже если он и гордился тем, что умен. Дэрри никогда этого не говорил, но я знал, что он любит драться. Один я чувствовал себя не в своей тарелке. Я с кем угодно подерусь когда угодно, только я этого не люблю.

– Не знаю, стоит ли тебе на эту драку ходить, Пони, – медленно сказал Дэрри.

Только не это, в ужасе подумал я, мне позарез нужно там быть. Тогда у меня, считай, важнее дела не было, чем помочь нашим разделать вобов под орех. Только бы он не оставил меня дома. Только бы разрешил пойти.

– Это почему? Раньше от меня на схлестах всегда толк был, а то нет, что ли?

– Это да, – с гордой улыбкой ответил Дэрри. – Ты хоть и не вырос еще, а дерешься что надо. Но раньше ты всегда был в форме. А теперь и похудел, да и выглядишь ты, малыш, не очень. Ты весь на нервах.

– Да брось ты, – вмешался Газ, пытаясь вытащить туза из ботинка так, чтобы Стив не заметил, – перед схлестом мы все на нервах. Пусть пойдет, подерется. На кулачках драться не страшно – нет оружия, и опасности никакой нет.

– Все со мной будет хорошо, – умолял я. – Я себе поменьше воба выберу.

– Ну, Джонни-то с тобой не будет… – мы с Джонни иногда объединяли усилия и валили какого-нибудь воба потолще, – но, с другой стороны, там не будет ни Кудряхи Шепарда, ни Далли, так что у нас каждый человек на счету.

– А с Шепардом-то что случилось? – спросил я, вспомнив младшего брата Тима Шепарда.

Мы с Кудряхой, который был Тимом в миниатюре – таким же крутым, дерзким и непрошибаемым – как-то раз на слабо прижигали друг другу пальцы сигаретами: кто дольше продержится и не отдернет руку. Вот стоим мы, зубами скрипим, морщимся, по лицам у нас пот катится, от запаха горелого мяса – мутит, но орать не орем, и тут мимо идет Тим. Как увидел, что мы друг в друге дырки прожигаем, схватил нас за головы, да как треснет лбами, пообещав, что убьет обоих, если еще раз за этим застукает. У меня на указательном пальце до сих пор шрам остался. Кудряха был самым обычным местным хулиганом, драчливым и не слишком-то сообразительным, но он мне нравился. Ему что угодно по плечу.

– За решеткой, – ответил Стив, ногой выбив туза у Газа из ботинка, – в исправилке.

«Опять?», – подумал я и сказал:

– Разреши мне пойти, Дэрри. Если б мы на ножах дрались или на цепях там, тогда другое дело. Но на кулаках ведь еще никого не калечили.

– Ладно, – сдался Дэрри, – иди уж. Но будь поосторожнее, а если что не так будет, ори погромче, я помогу.

– Да все со мной будет хорошо, – устало сказал я. – Вот чего ты за Газа так не волнуешься? Ему ты нотаций не читаешь.

– Дружище, – рассмеялся Дэрри и приобнял Газа за плечи, – за этого моего братишку я совершенно спокоен.

Газ любя ткнул его в ребра.

– Этот парень головой пользуется.

Газ поглядел на меня с нарочитым превосходством, но тут Дэрри добавил:

– Сам видишь, как он ей пользуется – волосы на ней растит.

Газ замахнулся было на него, но Дэрри увернулся и выскочил за дверь.

Смешинка просунул в дверь голову ровно тогда, когда из дома вылетел Дэрри. Он спрыгнул с крыльца, кувыркнувшись в воздухе, шлепнулся и вскочил прежде, чем Газ успел его поймать.

– Ясненько, – бодро сказал Смешинка, вскинув бровь. – Как я погляжу, к схлесту вы готовы. Ну что, все счастливы?

– Да-а! – заорал Газ, который тоже спрыгнул с крыльца, сделав сальто в воздухе.

Он прошелся по двору на руках, а затем сделал колесо без рук, чтобы затмить Дэрри. Их веселье оказалось заразным. Стив с индейским воплем проскакал по газону, делая высоченные прыжки, а потом резко остановился и закувыркался спиной вперед в обратную сторону. Такие акробатические трюки мы все делать умели, потому что Дэрри прошел гимнастический курс в Имке[7], а потом все лето учил нас всему, чему он там научился – вдруг в драке пригодится. Оно и пригодилось, только Газ со Смешинкой однажды за решетку попали. Они в центре города кувыркались, ходили на руках и всячески нарушали покой жителей и полиции. Что еще ждать от этой парочки.

Радостно заухав, я сделал колесо без рук, скатился с крыльца и вскочил на ноги. Смешинка вышел вслед за мной примерно таким же образом.

– Я грязер, – прокричал Газ, – я шпана и хулиган! Я позорю наш прекрасный город! Я калечу людей! Я граблю заправки! Я – угроза для общества! И мне – весело!

– Грязер… грязер… грязер… – принялся подпевать ему Стив. – О, среды заложник, вонючий, неимущий и никчемный хулиган!

– Преступник малолетний, дрянь и грубиян! – проорал Дэрри.

– Подите прочь, белая шваль, – высокомерно произнес Смешинка. – Я – воб. Я богат и хорошо одеваюсь. Я накачиваюсь пивом, езжу на дорогих машинах, бью окна на вечеринках.