Книга Жара - Кейт Петти

И тут ее как начало рвать прямо на Макса.

— Молодец, — невозмутимо приговаривал Макс. — Вообще-то, я на самом деле балдею от тебя, Адела, с ума по тебе схожу, хоть сейчас и не самое подходящее время для таких признаний. Самое важное — мы все восхищаемся тобой и не хотим, чтобы ты померла тут под деревом. Ты обошлась со всеми нами, прямо скажем, по-свински… — Он помолчал и подумал немного. — Но ты, по-моему, играешь совсем по другим правилам, чем остальные. — Он снял пострадавший свитер и отодвинул локтем Дона, чтобы Адела могла прислониться к нему. — Но тебе не следует играть в такие игры со своими друзьями, Адела. Любовь и война, все такое, но не с друзьями.

Кевин и Джесса изумленно наблюдали. Я поняла, что Макс спасал положение, поддерживая разговор, но мне трудно было сосредоточиться, поскольку Дон гладил мое ухо и щеку большим пальцем так, что никто не видел, зато я чувствовала, и очень сильно.

— Ты, наверное, думаешь, — продолжал Макс, — будто у нас самые обычные семьи и скучные жизни, и, возможно, даже немного завидуешь этому, но у тебя есть то, чего нет ни у кого из нас — это твой совершенно нереальный талант.

Я, да и все остальные, наверное, тоже, подумали, что ему стоит говорить только за себя. Но в целом Макс прав. Аделу все еще тошнило. Макс терпеливо вытирал ее чистой стороной свитера и продолжал говорить, будто ничего особенного не происходило.

— Видишь ли, большинство людей никогда не будут относиться к тебе как к обычному человеку, потому что ты необычайно великолепна, но вообще-то все зависит от того, как ты сама себя преподнесешь. Мы-то уж точно относимся к тебе как к нормальной, потому что мы твои верные друзья — ну, я, может, и нет, но эти ребята точно… — Он обнял Аделу за талию, чтобы ее голова свесилась ему на грудь. — Как вы думаете, ей уже можно спать? — спросил он.

— Не здесь, — сказал Кевин, — даже если ты этого очень хочешь, Макс! Лучше пусть девушки отведут ее в постель.

— Но она же… вся грязная, — возразила Джесса.

— Лучше, чем мертвая, — сказал Дон.

— Хоть и недалеко от этого ушла, — парировала Джесса. — Ох, ладно, Макс.

Мы подняли заворчавшую Аделу на ноги. С трудом мы дотащили ее до спальни, раздели догола, положили в постель, а рядом поставили большой таз и кружку воды.

— Спи крепко, Адела, — сказала Джесса, — мы не разбудим тебя до ланча, а потом ты уж постарайся и отыграй свою партию так, чтоб у всех сердце в пятки ушло…

Глава 16

Завтрак мы проспали. Нам с Джессой с трудом удалось приползти на общее собрание в половине одиннадцатого. Дон подошел ко мне, крепко обнял и незаметно поцеловал в макушку. Кевин и Джесса снисходительно улыбались, глядя на нас. Макс выглядел изможденно. Козленку мы сказали, что Аделе вчера вечером было плохо, возможно, она отравилась, но заверили его, что к концертам она точно поправится. После собрания мы все порепетировали, и наконец время главного выступления настало. Начали подтягиваться родители. Те, кто приехал издалека, устраивали пикники на лужайках. Некоторые брали младших братиков и сестренок поплавать в бассейне.

Мы с Доном сидели на скамейке под каштаном не в силах разлучиться даже на мгновение. До ланча оставалось пять минут. Между поцелуями трудно было найти время поговорить, но мне удалось спросить Дона, приедут ли его родители на концерт.

— Конечно, — сказал он, — папа сегодня утром звонил и сказал, что не пропустит джазовый концерт ни за какие коврижки.

— А мои, дай бог, только к вечернему шоу заявятся. Заставят себя приехать, будут ворчать, а потом еще не раз припомнят и попрекнут, что потратили на меня столько времени.

Дон улыбнулся. Я вдруг вспомнила наш разговор про родителей, но на этот раз он не стал читать мне нотаций.

— Циник ты, — сказал он. — Они же знают, какая у них прекрасная дочь. Или мне им напомнить?

— Не вздумай… — начала я.

— А разве ты не представишь меня родителям? Ты меня стесняешься?

— Дон, не говори глупости! Просто я не выдержу. Мама такая любопытная, будет задавать кучу дурацких вопросов, как маленькая девочка, а папа будет стесняться.

— Да я шучу. В любом случае, Ханна… или мне лучше называть тебя Дак?

— Ой, не напоминай! Хотя я и не возражаю быть Дональдовой Дак…

— Я как раз собирался сказать… нет, не то!.. Ну, ты понимаешь, да?

— Нет, совершенно ничего не понимаю.

— Ну, мы же будем встречаться, когда вернемся домой?

Я не могла себе представить, как это — не встречаться с ним.

— Конечно! — сказала я. — У нас же еще все каникулы впереди, так?

— Не совсем, — погрустнел Дон, — я на три недели уеду в Шотландию, но когда вернусь, еще останется несколько дней до начала семестра.

— И еще после начала семестра, я надеюсь, — сказала я. — Или ты планируешь найти себе кого-нибудь постарше, когда вернешься в колледж?

— Нет, — серьезно сказал он, — кажется, я уже нашел то, что искал…

Это заявление потребовало сдержанных аплодисментов и совсем не сдержанных объятий с поцелуями.

— Эй вы двое, заканчивайте! Меня сейчас снова затошнит, а уже пора на ланч!

Боже мой, Адела. Здоровая, бодрая и шутит как ни в чем не бывало.

— Классно целуется, правда? — сказала она, проказливо улыбнулась и убежала.

Совершенно непредсказуемая девушка. То она напивается до полусмерти, то скачет как ребенок. Может, поэтому мы все ее так боялись? Но сейчас я готова была расцеловать ее за то, что она шутит и не обижается. Мы пошли за ней. Дон был все еще несколько смущен и присоединился к Кеву, а мне не терпелось выяснить, как там Адела.

— Адела! Погоди! Как ты себя чувствуешь?

— Есть такая волшебная таблетка, называется «Алко-Зельтцер». Когда у тебя похмелье, ты ее берешь и принимаешь…

— Ты что, поучаешь меня, что ли?

Она посмотрела на меня, на этот раз серьезно.

— Мы же друзья, Ханна, да? Ты и я? — она чуть ли не умоляла. Никаких извинений после такого уже не требовалось.

— Конечно, — сказала я, — мы друзья.

Она сменила тему:

— А когда твои родители приедут?

— После чая, только на вечерний концерт.

— Ой, как жаль, — сказала она, — моя мама только что звонила и сообщила, что обязательно приедет на камерный концерт. Я посоветовала ей обратить особое внимание на джаз-бэнд, так как трое моих лучших друзей играют в нем. — Ее глаза блеснули, и она добавила: — Она была на гастролях последние полтора месяца. Мне так хочется увидеть ее.

Камерный концерт начался в четыре. Он был неофициальный, поэтому двери в сад были открыты. Можно было входить и выходить между номерами, пока переоборудовали сцену. Духовой квинтет Джессы открывал программу, а струнный квартет Аделы должен был с блеском его закрыть. Мы выступали предпоследними — столько ждать и нервничать. На разогрев у нас было пятнадцать минут, на сцену мы поднялись под бурные овации. Первые две вещи были на флейте — без проблем. А потом я взяла саксофон для «Take Five». Дон ободряюще улыбнулся мне, и мы заиграли. Ух ты! Такого звучания никогда раньше не было. Не припомню, чтобы я играла когда-нибудь так хорошо. Просто мы играли с душой. Когда мы закончили, зрители повскакивали с мест. Кевину даже пришлось утихомиривать их, и когда все успокоились, мы перешли к «Yesterday». Нас слушали, затаив дыхание. Когда мы закончили, зрители просто сошли с ума! Ребята вытолкнули меня вперед, и Кевин загрохотал на барабанах, чтобы прервать шум, после чего объявил, что я впервые взяла в руки саксофон несколько дней назад.