Книга Наедине с любовью - Тара Пэмми

Он поджал губы:

– Я стараюсь разделаться с длительными поездками, чтобы освободить график к моменту, когда родится ребенок. Поговорим, когда я вернусь. Обещаю.

Лорен прижалась к нему, стараясь не выдавать сильного желания. Сейчас это было ни к чему.

– Я сказал отцу, чтобы он тебя не тревожил, пока меня не будет. Не дай ему себя запугать.

Следующие две недели прошли как в тумане. Рашид дважды приглашал Лорен к себе, и оба раза, по совету Зафира, она находила какие-то отговорки. Нет, она не боялась старого шейха. Она боялась поссориться с ним из-за Зафира.

Через несколько дней должно было состояться ее первое УЗИ. Зафир был против этой процедуры, и они с Лорен даже почти поругались по телефону. Но когда он рассмеялся и сказал, что не может дождаться, чтобы ее поцеловать, Лорен перестала на него обижаться.

Лорен посетила занятие по йоге и приняла душ, как вдруг Ахмед сообщил ей, что в город приехала Сальма и хочет ее навестить.

Заинтригованная, Лорен встретила Сальму с распростертыми объятиями и поиграла с ее толстеньким малышом. Между ними стояла Фаррах и переводила. Завязалась веселая беседа. Но тут Фаррах произнесла фразу, которая привела Лорен в недоумение.

– Сальма рада, что я приняла соглашение? Что это значит?

Фаррах попросила Сальму объясниться.

– Она говорит, что ее дедушка, глава дахаба, дал Зафиру обещание. В обмен на то, что ты спасла жизнь Сальме и ее ребенку, он поможет сплотить кланы и объединить их в единое государство. Но Зафир должен отказаться от отцовской линии поведения и жениться на медсестре. А если кланы объединятся, Верховный совет признает власть Зафира.

Лорен на несколько секунд потеряла дар речи. Зафир ведь не провел с ней ни одного вечера, прежде чем сделать ей предложение…

У нее подкосились ноги, и она рухнула на диван. Ей стало нечем дышать.

– Опусти голову, Лорен! Между ног! – скомандовала Фаррах.

В легкие ей хлынул воздух. Она услышала, что Фаррах выпроводила Сальму и закрыла дверь. Фаррах взволнованно звала ее по имени. Но когда Лорен подняла голову, то видела перед собой лишь Зафира.

«Ты нужна мне, Лорен. Как никто на свете».

Как хитроумно он расставил для нее ловушку! Заставил ее поверить, что между ними что-то серьезное, в то время как ему всего лишь нужен был брак по расчету.

«Ты дурочка, Лорен, – раздался злобный голос у нее в голове. – И всегда была для него дурочкой, с самого начала».

Зафир в очередной раз доказал, что его сердце принадлежит Бейраату.

Глубоко вздохнув, Лорен сказала, что хочет прилечь. Придя в спальню, она бросилась на кровать, кипя от ярости.

Переживания казались ей невыносимыми. Невыносимой была боль в груди. Невыносимо провести оставшуюся жизнь с человеком, который не только методично доказывал, как мало она для него значит, но и нагло пользовался ей самой и ее ситуацией.

Как теперь ему верить? И как ей верить самой себе, если она так легко поддается своим фантазиям?

День сменился вечером, и Лорен задрожала, когда с балкона вдруг потянуло холодом. Она умылась, переоделась, позвала Абдуллу и попросила его организовать встречу. Только один человек был в состоянии помочь ей покинуть Бейраат.

Она должна уехать, прежде чем вернется Зафир.

Зафир посмотрел на часы, посчитал разницу во времени и отпустил персонал.

Взяв мобильный телефон, он вышел на балкон своего номера на сорок пятом этаже и окинул взглядом Пекин. Стояла сырая, холодная ночь, и его тянуло в Бейраат, к Лорен.

Каждый раз, закрыв глаза, он видел ее страдальческое лицо, когда она спрашивала, не избегает ли он ее…

Телефон Лорен звонил уже несколько раз. Наконец она взяла трубку.

– Привет, Зафир, – раздался ее слабый, уставший голос.

У него зашевелились волосы на затылке. В его душу прокралось знакомое чувство страха. Случилось что-то очень плохое. Даже ее голос звучал каким-то чужим. «Нельзя было ее покидать», – подумал он сразу. Нельзя было…

Терять из-за нее голову? Нельзя было влюбляться в нее до безумия. Потому что теперь он хотел свернуть горы, лишь бы заслужить ее любовь.

Но тут внимание Зафира отвлек мужской голос. Он прижал трубку к уху и задержал дыхание. Зафир услышал негромкий голос Лорен и звук закрывающейся двери.

Ахмед не мог зайти к ней в спальню…

Зафир до сих пор не мог свыкнуться с тем, как легко она подчинила себе его слуг и как быстро приспособилась к совершенно иной жизни.

– Лорен, ты плохо себя чувствуешь?

– Нет, все хорошо. С ребенком все хорошо. – До него донесся шорох одежды. Лорен откашлялась. – Я просто спала.

– Ты ведь никогда не пропускаешь йогу. Тебя что-то расстроило?

Она, кажется, удивилась. В трубке было тихо.

– Лорен? – позвал он. И наконец понял, какие чувства его накрывают. Отчаяние. Паника. Он как будто завяз в сердце бейраатской пустыни, и ее громадная пасть смыкалась над ним, как над всеми предыдущими правителями.

– Здесь раннее утро, Зафир. В Нью-Йорке.

У него перехватило дыхание, и его рука сжалась в кулак. В груди поднялся страшный рев, но Зафир сдержался.

– И что же ты забыла в Нью-Йорке? – раздраженно спросил он.

– Я уехала. От тебя и от твоего любимого Бейраата.

– Почему? – напряженно спросил он.

– А ты не знаешь? – Теперь он слышал голос настоящей Лорен. Той Лорен, которая приносила в его жизнь радость и свет. – Ты смотрел мне в глаза, носил на руках и говорил, что все делаешь ради ребенка. А сам… Сам просто утверждал свое право на власть. – Ее голос звенел от злости. – Ты врал мне обо всем.

– Нет. Я пытался поступить так, как было бы правильно для каждого! И когда возможность появилась, я ухватился за нее обеими руками. Я бы не вынес, если бы мой ребенок не знал своего статуса. С твоей помощью я смог получить все, что когда-либо хотел. И получил.

– Бейраат всегда был для тебя на первом месте.

У Зафира встал комок в горле:

– Я такой, какой есть, Лорен. Не проси меня стать кем-то другим. У нас ведь все было хорошо. Не разрушай нашу любовь только потому, что она не соответствует твоим идеалам.

В голосе Зафира звучал гнев.

– Я вложила в наш брак всю себя… – Лорен душили слезы. – Я даже пыталась себя убедить, что твои чувства ко мне не имеют значения…

– Ну так вернись!

– Но я буду только мучиться! Ведь ты предпочтешь Бейраат, а нам с ребенком отведена лишь второстепенная роль. Разве власть ценнее семьи? Это меня убивает, Зафир.

– Ты меня не любишь! Ты даже меня не знаешь! Ты ждешь от меня обещаний, которые я не могу тебе дать, – гнев Зафира наконец прорвался. – Все твои клятвы – пустые слова, отголоски твоей буйной фантазии! А я поступил как идиот, поверив тебе. – Его голос дрогнул. – И еще мучился, что не заслуживаю тебя.