Книга Станция похищенных душ - Наталья Калинина

– И все же других объяснений предложить не можешь, – сощурился Иван. Его губы тронула легкая улыбка – знакомая Еве по тем временам, когда они были подростками. Сколько раз тогда ее сердце делало опасные кульбиты, когда шестнадцатилетний Иван так улыбался – чуть иронично, чуть снисходительно. Но сейчас Ева была слишком напугана и встревожена, чтобы поддаться ностальгии. Да и слишком много воды с тех пор утекло.

– Кубики, Ева. Ты можешь отрицать то, что нашу встречу спланировали. Ладно! Слишком сложно, ты права. Но кубики! Ты сама сказала, что тоже восприняла их как намек на игру. А то, что затем убили собаку моих родителей, ясней ясного дает понять, что игра эта не так уж невинна. Кто следующий? Эта дрянь намекает, что на собаке не остановится. Параллельно пишут тебе. Смешную записку, которая забавной в свете всего этого уже не кажется, – Иван обвел ладонью разложенные на столе бумажки. – Я еще не знаю, как она вписывается в схему. Но как-то должна вписаться.

– Намек на то, что ты не разбираешься в людях, – ответила Ева.

– Возможно. Скорей всего и так. Тогда… Это лишь в очередной раз говорит о том, что автор всей этой гадости тот, кто нас знал.

– И кому, похоже, сильно не нравилась я, раз теперь угрожают мне, – усмехнулась Ева, за иронией стараясь скрыть страх, который вонзил острые зубки ей в загривок. И все же, не смотря на испуг, она не смогла не оценить своеобразное чувство юмора неизвестного. Иван-дурак и Снежная королева. Она и правда вела себя в те времена с Иваном очень холодно – частично в отместку за то, что он, дурак такой, выбрал не ее. Частично – из боязни ненароком выдать ему свои истинные чувства. А то, что сердце у нее вовсе не ледяное, знали только она и Борис. Нет, она не Снежная королева с осколком льда в груди. Ошибается тот, кто прислал записку. Она – обычная женщина, которая и живет обычной жизнью: работает, растит Тину, иногда ходит на свидания, пытается строить отношения с другими мужчинами.

– А с моей сестрой что? – спросила Ева, потому что Иван ей не ответил. Задумавшись над записками, он по знакомой ей привычке запустил пальцы в волосы и взъерошил их. – Почему ты считаешь, что пропажа Тины тоже игра?

– Ева, все эти то появляющиеся, то исчезающие сообщения, страницы, видео, ложные ходы – то ищите девочку в лесу, то в озере, то теперь вот на старой станции… – Иван наконец-то поднял голову и наморщил лоб. – Это тебе не напоминает квест?

– Не напоминает. Иван, если ты думаешь, что мы играем, как в те времена, в увлекательную игру, то ошибаешься. Я не играю! Я ищу свою сестру. Уже две недели!

– Погоди, не обижайся. Я хочу помочь найти Тину.

– Ее уже ищут, Иван. И полиция, и волонтеры. А загадки разгадывает следователь.

– Ладно, прости. Не хотел тебе мешать. И обидеть – тоже. Просто что-то происходит, Ева, вокруг нас, вокруг пропажи твоей сестры. И мне это кажется связанным. И опасным. Если это и игра, Ева, то не та, одна из невинных в квартире Долговязого. Мы не воображаем ходы, а действуем наяву. Но если ты такой вариант не предполагаешь, мне лучше уйти.

Он поднялся, потому что Ева так ничего и не ответила, и направился к двери. И только когда уже оказался в коридоре, она окликнула его:

– Иван! Погоди! Прости, я, возможно, не права.

– О, боже мой! Ева, ты просто идеальная женщина, которой не существует! Призналась вслух, что, возможно, не права! – сострил он, возвращаясь на кухню.

– Не язви, – поморщилась она. – Мне не до шуток. Лучше давай вместе подумаем, что происходит, и что делать.

– Нет, ты и правда – идеальная! Серьезно.

– Я обычная, Иван. Обычная женщина. Это у тебя, боюсь, круг общения ограничивается лишь «неидеальными», – невольно вырвалось у Евы, и она тут же прикусила язык. Ну какое ей дело до его женщин! А ну-ка рассердится на то, что она посмела усомниться в идеальности его жены – обладательницы бесконечных ног и шикарного бюста! Или, еще хуже, решит, что она ляпнула глупость из зависти. Но Иван неожиданно рассмеялся, будто Ева сказала нечто забавное.

– Как ты там говорила? Что Долговязый считал, будто я не разбираюсь в людях? Так вот, может, он и прав был.

– Иван, давай к делу, – нахмурилась Ева и постучала пальцем по последней записке. – Ты думаешь, это вот серьезно?

– Надеюсь, что нет. Но оставлять угрозу без внимания не следует.

– Не проще ли тогда обратиться в полицию?

– Обязательно! Я даже настаиваю на том, чтобы ты обратилась в полицию и передала эти бумажки. Но нам подумать тоже следует.

– Я пока не вижу связи с этими записками и пропажей моей сестры.

– Потому что не хватает звеньев, Ева.

– Хорошо. Тогда, – она обвела взглядом разложенные на столе листочки. – Начнем с вопроса, кто бы это мог написать?

– Кто-то, кто был знаком с нами обоими в те времена. Кто-то из нашей компании.

– Это может быть кто угодно, Иван. Сколько нас тогда было? Больше десяти? Я даже не помню всех ребят уже.

– Я тоже. Но это, скорее всего, тот, кто ближе всех нас знал. Хотя могу и ошибаться, и автором записок может быть кто-то совсем незаметный.

– Давай пока начнем с тех, с кем мы больше всех общались, – предложила Ева. – Игры обычно придумывал Борис, он же назвал тебя Иваном-царевичем, а меня – Снежной Королевой. Теоретически мог он быть автором записок, практически – нет. И потому, что угрозы вовсе не в его характере. И потому, что он умер. Ты не был на его похоронах, а я была. Я и Володя.

– Долговязый отпадает априори, – кивнул Иван. – И Вовка тоже. Потому что я, в свою очередь, был на его похоронах.

Ева вздохнула и перемешала на столе записки, как карты.

– Тогда… Тогда это может быть Ульяна. Она была моей подругой. Встречалась с тобой. К тому же ты ее бросил, и она плохо перенесла ваш разрыв.

– Минуточку, это не я ее бросил, а она меня.

– Да? – удивилась Ева.

– Да. Вскоре после той игры, во время которой пропал Пономарь.

– Тогда… Я думала, она страдала из-за вашего расставания.

– Ульяна могла переживать не столько из-за разрыва со мной, сколько из-за пропажи Пономарева. Как и мы все. То лето выдалось очень напряженным. Нас постоянно опрашивали из милиции. Эта история нас всех потрясла.

– Да, возможно, ты прав. Ульяна, кстати, не только с тобой порвала отношения, но и со мной тоже. Даже здороваться перестала.

– Вот видишь! Какие у нее могут быть мотивы сейчас, пятнадцать лет спустя, писать эти записки?

Ева пожала плечами.

– Ты знаешь, как сложилась ее жизнь дальше? – спросил Иван.

– Без понятия. Ее вскоре перевели в другую школу и увезли из поселка. Куда – не знаю.

– Ладно, оставим пока Ульяну, – сказал Иван. – Я подозреваю другого человека.